Книга Гиви и Шендерович - Мария Галина

Он деловито водил вокруг Гиви руками, что-то бормоча. Гиви вздрагивал, как от щекотки.

— Порядок, — наконец сказал брат Пердурабо. — Изолирован на вполне приличном уровне.

— Тогда начнем.

— Начнем.

— Из Хесед я управляю Гебурой посредством пути Льва… этой перевернутой пентаграммой…

— Мастер…

— Не интерферируй…

— Мастер, ты обходишь посолонь, а надо — против!

— Ах, ты, Астарот! Из Хесед… Жезл сюда! Отдай жезл, о, Гость Гостей! Да шевелитесь же, чада! Благодарю… Указую сим жезлом в сердце пентакля, восклицая ГАДИТ!

— Кто гадит? — испуганно прошептал Гиви.

— Умолкни, — прошипел в ответ брат Пердурабо, который на протяжении всего делания нервно притоптывал ногой. — Ты же в коконе!

— О Малках бе Таришим ве-ад Руахот Шехалим, заклинаю тебя буквой Каф, которая есть сила и буквой Нун, которая есть Возврат, буквой Мем, которая есть Смерть и буквой Фе, которая есть бессмертие, явись!

Из центра невидимого пентакля повалил зеленый дым.

— Это он! — завопил Мастер Терион.

— Буэр!

— ЧЕГО ВАМ, О, ЧЕРВИ? — прогремел демон, обратив к собравшимся кривящееся, сотканное из зеленого дыма лицо.

Мамочка, да что ж это творится, в смятении думал Гиви. Рука его поднялась, то ли чтобы сотворить крестное знамение, то ли, чтобы ущипнуть себя, но брат Пердурабо больно хлопнул его по пальцам.

— О предводитель полусотни легионов, о, покровитель нищих философов, скажи нам одно лишь слово…

— УБЛЮДКИ, — с готовностью четко проговорил демон.

— О нет, сильнейший! На мой вопрос потребно ответить тебе! Этим Жезлом и Книгой Закона заклинаю…

— ВАЛЯЙТЕ.

— Это он?

— ОН!!! — завопил демон. Лицо его исказилось ужасом, он испустил облако сернистых газов и растворился в воздухе.

— Вот это номер… — пробормотал Мастер. — А! Еще не все! Ныне же говорю тебе, отойди с миром в свои владения и обители и да пребудет с тобою благословение Высшего во имя… какое там у нас на сегодня имя, брат Пердурабо?

— Да он уже ушел, Мастер…

— Не учи меня правильно исполнять Делание… и да будет мир между мною и тобою, пока я не призову тебя… Вот, теперь, кажется, все.

Он обернулся к Шендеровичу.

— Прости меня, о, Двурогий! Твой слуга посмел усомниться в тебе. Но это потому, что ты не вступил в контакт со скрижалью Силы! Что, в общем-то, достаточно странно. Как ты это трактуешь, брат Пердурабо?

— Он чихал, когда произносил. Перепутав тем самым связующие нити…

— Чушь речешь, — сурово произнес Мастер. — Астрал не зависит от подобных мелочей.

— Еще как зависит!

— Просто я сегодня не в голосе, — капризно произнес Шендерович.

— Не в этом дело, о, Царь Царей! Твой голос подобен рыку разъяренного льва. Полагаю, тут дело серьезней. Возможно, это из-за твоего спутника? Не перекрывает ли он своим ноуменальным телом тонкие колебания искомых струн?

Он окинул Гиви опытным взглядом диагноста.

— Этот нехорош, — задумчиво проговорил он.

— Что вдруг? — удивился Шендерович.

— Глаза… плохие глаза… если ему где и место в сей зале, так только на алтаре.

Шендерович величественно повел рукой.

— Оставь в покое моего спутника и слугу, о, Мастер! Ибо не Делание тебе будет в противном случае, а Недеяние! Это Гиви, друг сильный и надежный…

— Как ты его назвал, о, Бык Лазури?

— Гиви меня зовут, — мрачно проговорил Гиви.

— Гиви? — переспросил Мастер с какой-то особой дрожью в голосе.

Чада за спиной Гиви дружно и со свистом втянули в себя воздух, а брат Пердурабо почему-то выпрямил согнутую в почтении спину.

— Прости вновь, о, Великодушный! Я был столь ослеплен твоим сиянием, что не разглядел твоего спутника! Воистину ты велик, если в спутниках у тебя потомок самого Шемхазая!

— Ну, его так просто не возьмешь, — жизнерадостно заключил брат Пердурабо. — Ежли он один из этих!

— Так и должно быть, — сурово ответствовал Мастер Терион, — ибо так плетется пряжа судеб. Вот он с тобой, один из исполинов чьи имена Гиви и Гия, потомков Шемхазая, падшего ангела! Великие служат тебе и сила их велика!

— На первый раз я прощаю тебя, о, Ничтожный, — холодно сказал Шендерович. — А мог бы и разгневаться и гнев был бы мой страшен.

— Но Делание…

— А ты позаботился должным образом о нас, о Чадах Света? Ты дал нам отдохнуть после трудного пути? Ты облек нас в парчовые одеяния? Ты умастил нас елеем? Ты выразил соответствующее почтение, наконец?

— Прости, о, Источник Знаний… нетерпение гнало меня…

— То-то же, — грозно ответствовал Шендерович, — мы тебе не какие-то орудия бессловесные. И, покуда не будем мы обихожены должным образом, да не свершится Делание, достойное недостойных! А свершится делание, недостойное достойных.

— Истинны твои слова, о, Утроба Радости. Пойдем, ты и твой спутник-исполин, гордый потомок Шемхазая!

Гиви выпрямился и грозно сверкнул взором. Мастер Терион его порядком достал.

— Сладостна вода в горных источниках, благодетельны фиги с дерев…

— И ты, о, ничтожный, полагаешь прокормить потомка Шемхазая какими-то фигами? Гляди на него! Гляди хорошенько, ибо он гневается, Орел Пустыни!

— Клянусь змеей, так, — подтвердил Гиви.

— Мясо молодого барашка, приправленного имбирем и кардамоном, нежнейшее мясо, и вино долин, и сладости, достойные царей — вот, что ожидает вас в прохладном полумраке покоев отдохновения. Увы, негоже удалившимся от мира ласкать свой взор нежным обликом прекрасных дев, но по завершении Делания обретем мы такое могущество, что слетятся к нам все гурии садов Эдемских и розы Сарона будут цвести на наших царственных ложах…

— Ладно, — величественно махнул рукой Шендерович, — с этим можно немного подождать. Но омовения мы требуем и пищи для тела. И быстро!

— Я ж говорил вам, Мастер, — укорил брат Пердурабо. — Нельзя с ними так.

— Молчи, интриган… шевелитесь, Чада! Те припасы из кельи моей, что на рассвете доставили духи воздуха и слуги виноградных лоз…

— Во-во…

Они направились к выходу в обратном порядке. Чада возглавляли процессию, следом тащился, недовольно бормоча себе что-то под нос, брат Пердурабо. Мастер Терион замыкал шествие. Шендерович плыл посредине, набросив на плечо край мантии. Время от времени он выпрастывал руку из-под алого полотнища и пихал Гиви локтем в бок.