Книга Тёмный гений Уолл-стрит: Непонятая жизнь Джея Гулда, короля баронов-разбойников - Эдвард Дж. Ренехан мл.

между гаванью Нью-Йорка и Великими озерами. Но потребовалось девятнадцать лет, чтобы линия, для строительства которой потребовалось сотрудничество многих муниципалитетов и десятков местных комиссаров, наконец стала реальностью. Но даже после этого Эри не соответствовала своему первоначальному замыслу. «Законченная» дорога проходила не от Манхэттена до Буффало, как планировалось изначально, а от Джерси-Сити (прямо через Гудзон от Манхэттена) и Пирмонта (на западном берегу Гудзона в двадцати милях выше Манхэттена) до небольшой деревни Дюнкерк на озере Эри. Что еще хуже, политические требования, связанные с финансированием проекта штатом Нью-Йорк, вынудили проложить железнодорожное полотно на многие мили плохо уложенной местности в южной части штата Нью-Йорк. Получившаяся в результате инфраструктура путей была одновременно и очень дорогой в обслуживании, и неподходящей для обслуживания прибыльных грузоперевозок из северной Пенсильвании. Кроме того, «Эри» была в плачевном состоянии с точки зрения механики. Только в 1852 году на линии произошло более тридцати крупных аварий.

Избранный в правление железной дороги Эри в 1853 году, Дэниел Дрю стал казначеем в 1854 году, после того как одолжил проблемной компании «Эри» крайне необходимые 1,5 миллиона долларов, причем эта сумма была обеспечена залогом на ветхие двигатели и подвижной состав линии. Намереваясь в кратчайшие сроки окупить свои вложения в «Эри», Дрю в соответствии с Общим законом о железных дорогах 1850 года быстро освоил использование конвертируемости облигаций «Эри» для манипулирования количеством обыкновенных акций «Эри» и, соответственно, их ценой. Поскольку акции «Эри» торговались на нескольких площадках на Уолл-стрит — на бирже, на Открытом совете, на бирже Галлахера и в других местах, — Дрю (которого быстро прозвали «спекулятивным директором» «Эри») регулярно извлекал выгоду из путаницы. Он выработал привычку сбрасывать акции «Эри» и сбивать цену на одном рынке, в то время как на другой бирже он занимал короткую позицию, после чего выкупал часть акций по дешевке, готовясь к повторному выступлению. Интерес Дрю к «Эри» простирался лишь до манипуляций с ее акциями. Его амбиции заключались в том, чтобы разграбить собственную корпорацию, выжать из нее деньги, уменьшив при этом собственный капитал компании и позволив самой линии остаться в руинах. Финансовые обозреватели вскоре стали называть акции Erie «алой женщиной Уолл-стрит», шлюхой, служащей целям Дрю.

В 1859 году акции компании стоили 8 долларов, что на 25 долларов меньше их исторического максимума в 33 доллара. Это обесценивание во многом объясняется паникой 1857 года и играми, в которые играли спекулятивные директора. Кроме того, фактически обанкротившаяся фирма находилась под управлением управляющего. Многочисленные кредиторы стояли у ворот, и меркантильный и корыстный Дрю был первым в очереди среди этих неравных. Учитывая такое положение дел, акционеры Erie вздохнули с облегчением в 1861 году, когда компания наняла на должность своего президента беспринципного Натаниэля Марша. Марш обуздал спекуляции Дрю, а также реорганизовал компанию в январе 1862 года. В начале своего пребывания на посту Марш преобразовал многочисленные необеспеченные облигации Erie вместе с накопленными невыплаченными процентами по ним в привилегированные акции. Таким образом, долг компании составил около 20 миллионов долларов, обыкновенные акции — более 11 миллионов долларов, а новые привилегированные акции — 8,536 миллиона долларов. Наведя краткосрочный финансовый порядок, Марш начал расширять свой бизнес: приобрел новую короткую линию до Буффало, построил необходимый «длинный док» в Пирмонте для облегчения перевалки грузов и обеспечил выход на богатый рынок угольных месторождений Пенсильвании.

Что еще более важно, Марш также позиционировал «Эри» для обслуживания месторождений на западе Пенсильвании, где в 1859 году была обнаружена нефть. Хотя Эри не доходила до этого региона, она соединялась с новой железной дорогой Atlantic & Great Western Railway (A&GW), которая проходила рядом с нефтяными месторождениями и, таким образом, казалось, что со временем она сможет значительно повлиять на бизнес и стоимость Эри. В самом начале 1864 года Марш заключил договор о выплате A&GW бонуса за все проходящие по восточному направлению перевозки. Кроме того, в рамках соглашения он обещал предоставить A&GW подвижной состав на сумму около 5 миллионов долларов, чтобы увеличить общую пропускную способность A&GW и, соответственно, объем перевозок, которые компания могла бы направлять на восток через Эри.

Во всех этих начинаниях Маршу помогла — так же, как и Гулду во время его восемнадцатимесячной реанимации Rutland & Washington — военная инфляция и военная экономика в целом, которая увеличила перевозки на железных дорогах в целом и обратила вспять длительное снижение тарифов, которое уничтожило доходы магистральных линий по всей стране в период с 1857 по 1860 год. К весне 1864 года, когда спаситель Марш внезапно умер, он утроил объем перевозок по Эри и привел компанию к долгосрочной платежеспособности. Но после смерти Марша и окончания бума Гражданской войны компания Erie в конце концов (в 1866 году) была вынуждена занять почти 2 миллиона долларов, чтобы выполнить свои обязательства по поставке подвижного состава компании A&GW. Кредитором был не кто иной, как Дэниел Дрю, который потребовал, чтобы предоставленный им капитал был обеспечен 28 000 акций корпорации и 3 миллионами долларов, номинальной стоимостью, в облигациях, конвертируемых в 30 000 акций.

Плавающий долг «Эри» теперь составлял 3,624 миллиона долларов, и обоснованные слухи указывали на то, что казначей в очередной раз стал недобросовестным. По слухам, еще в 1865 году «Эри» произвела таинственный платеж в несколько миллионов долларов за границу, чтобы погасить долг перед неназванным директором, скорее всего, Дрю. Самые проницательные аналитики и комментаторы «Стрит» подозревали Дрю и в других махинациях. «Это действительно замечательно, — комментировал редактор American Railroad Journal, — что эта дорога, удвоившая свою стоимость благодаря соединению с Atlantic & Great Western, должна барахтаться, как она барахтается, несмотря на свои огромные доходы».[189]

Редактор, хотя и правильно скептически относился к бухгалтерии «Эри», переоценил значение связи «Эри» с A&GW. Обе железные дороги разорвали дружеские связи в 1866 году. Директора каждой из линий ожидали, что в конечном итоге все деловые отношения и взаимообменные перевозки будут прерваны, когда A&GW, рассчитывая на обещанный иностранный инвестиционный капитал, решит создать свой собственный конкурирующий маршрут к морю. Однако вскоре лондонский финансовый кризис того же года привел к тому, что планы A&GW рухнули и она оказалась в опасной близости от банкротства. Еще хуже для обеих дорог было то, что монополия A&GW на нефтяные перевозки вскоре была утрачена, когда Пенсильванская железная дорога соединила пенсильванский Нефтяной город с Восточным побережьем с помощью контролируемой линии «Филадельфия и Эри». Это был прямой маршрут из нефтяной страны в Нью-Йорк, который был намного короче и экономичнее, чем маршрут A&GW/Erie.

Чтобы сохранить свой