Книга Диабло для дьявола - Мурат Янг

Ооо! — понимающе и сочувственно воскликнул я.

— Ну вот. Из-за слез итак ничего не видела дальше носа, а тут еще резко мешок на голову закинули. И сразу коленкой в живот. Я чуть не померла — задыхалась.

— Офигеть!

— Потом по лицу долбили.

— Так их сколько было?

Вероника призадумалась.

— Кажется, один, хотя, может, и нет. С мешком на голове трудно считать.

— Еще и шутишь?

— Пошутишь тут. — Глаза подруги и так мокрые снова потекли. — Он меня потом еще прижал к себе и давай мацать. Всю облапал, и за попу, и за грудь хватался, и дышал в меня возбужденно.

В голове моей застучали миллионы стальных молоточков: «Кто⁈ Кто⁈ Кто посмел так сделать⁈ Я должен найти мерзавца! Я должен испепелить его! Стереть в порошок! Скормить червям!».

— А еще он, — слезным голосом продолжала Вероника. — Перед тем как вмазать еще раз в дыхалку, шепнул: «Ну что, трахнуть тебя, шмара?» Только потом отпустил наконец.

— Ты посмотрела, кто он?

— Я мешок-то с головы не сразу снять сумела. А потом, понятное дело, никого не было. Кроме соседей. Они ментов вызвали.

— Кто же этот урод? — воскликнул я, размышляя вслух. — Кто же этот гад⁉

— Он мне еще руку просунул под мешок и рот зажал, чтоб орать не могла, — всхлипнула Вероника. — До сих пор ощущаю этот металлический привкус стальной печатки.

— А что менты? Приехали?

— Угу. Да что толку? Опросили, записали что чего-то и сказали, чтоб домой шла. Я, понятное дело, к тебе.

— И всё???

— Ну… Сказали, если что, можно прийти заяву накатать, но добавили, что вряд ли что-то выйдет: камер нет, зацепок нет, свидетелей нет. Тот, кто ментов вызвал, не видел нападавшего. Только меня, валяющуюся на земле и снимающую с головы мешок.

— Знаешь что! Давай-ка раздевайся и в кровать! — приказал я.

— Миша! Ты чего? — И без того большие глаза Вероники сделались еще шире, заполняя чуть ли не все лицо.

— Да я не это имею в виду, — спохватился я. — Синяки надо посмотреть и заснять. Если что серьезное, то в больничку поедем побои снимать.

— Ой, только не фоткай, ладно? — умоляюще попросила Вероника.

Она все же начала стягивать с себя джинсы и рубашку. Я помог ей, и скоро она лежала на кровати в одних только трусиках. Я критически оценил ущерб. Хоть и не врач, понимал: по-настоящему серьезных травм нет. Мерзавец бил в основном по животу, там виднелись несколько крупных красноватых припухлостей. Профессионально били.

— Так это же Толян! — осенило меня.

— Не сходи с ума. Ты же лучше других знаешь, что он сам сейчас на больничной койке.

— Значит, кто-то из его дружков-боксеров.

Вероника задумалась. А я продолжал свои доводы:

— Он же ненавидит нас и особенно тебя. Типа ты виновата в его сломанной ноге и что теперь бокс и он: ту-ту — разошлись, как два паровоза.

— Мне кажется руки этого гада толстенькие были, — погрузилась в размышления Вероника. — Может тот его дружок, как его?

— Вадик.

— Да. А еще он же тебя с лестницы пытался скинуть.

— Вот-вот! От этого подонка всего можно ждать!

Вероника отказалась ехать в больницу и снимать побои. Мы улеглись спать, и каждый раз, когда я случайно задевал свою подругу, она болезненно вздрагивала. Я злился всё сильнее и сильнее.

Утром она осталась дома. Я же впервые решился на сознательный прогул. И какой прогул — философия! Пропустил урок моей возлюбленной Ольги. Но куда деваться, когда такие страсти? Даже пополнение баланса на 7000 рублей не так сильно волновало меня, как беспредел, устроенный Толяном.

Вместо универа я добрался до центра травматологии и взял халат — полненькая медсестра посмотрела на меня недоуменно и обеспокоенно — и пошел на третий этаж в палату 366.

Нога Толяна снова висела над кроватью. Он лежал мрачный, как Джафар из мультфильма про Аладдина, и непрерывно тыкал в смартфон. Глаза недовольно обратились ко мне, сначала раздраженно, затем удивленно.

— А-а-а! Вернулся, значит? — протянул он надменно и отложил телефон. — Ну что? Принес батончики?

Он почесал пальцем уголок рта, и я сразу заметил печатку. Стальную, самодельную, вероятно, выточенную токарем под заказ Толяна. Какая мерзкая вещь. Наверняка и его дружки носят такие.

— Ты вообще спятил? — прорычал я. — Какие, нафик, батончики?

— Протеиновые.

Этот звереныш даже плечами пожал. Типа: а что такого-то? Будто не пытался он скинуть меня с лестницы. Не обвинял лживо, ну и самое главное, типа, не причем он насчет Вероники. Ага! Так и поверили!

— Мозги у тебя протеиновые! — рявкнул я и стукнул по загипсованной ноге.

— Эээ! — возмутился Толян. И нога, и груз, поддерживающий ее на весу, закачались.

— Больно, да?

— Да не в этом дело! Просто…

— Веронике тоже больно!

— И что⁈

Я стукнул еще раз, теперь сильней.

— Эээ! Да харэ, а!

— Слушай сюда! Если ты хоть раз еще подберешься к ней! Если хоть заденешь ее…

— Да ты чего такой смелый-то?

Я долбанул по загипсованному отростку этого тролля так, что самому страшно стало — не переборщил ли?

— Да ты ваще что ли спятил? Я и так тут по твоей милости еще на неделю встрял!

— По моей? — Я чуть не задохнулся от возмущения. — По моей⁈

Толян смутился. Значит, еще были остатки совести. Не все мозги сотряс на ринге.

— Ну ладно-ладно… За тот косяк сорян… — промямлил он тихо и неохотно.

— Толян! Я тебя предупредил! — Я вложил в голос так много пафоса, как только мог. Не знаю, как Толяну, а мне показалось, что получилось весьма феерично.

Я вышел из палаты нарочно громко шаркая ногами. Это словно делало меня брутальным, нагловатым и опасным. Глупости, конечно… Для Толяна опасным меня делало лишь его беспомощное положение.

Раз уж добрался до центра травматологии, то решил, что не лишним будет заглянуть в офис. Клял себя, что обещался прекратить. Но глупо отказываться — рядом же.

Увидев меня, Директор, как всегда, заулыбался. Я прям ждал, что он скажет, будто знал о моем приходе. Он этого не сказал.

— Чаю, Михаил? — Он показал на газовую плитку и чайник на ней. Пар обильно струился