Книга Благородный принц - Девни Перри

издать хоть звук, Люк набросился на меня.

Уверенные и смелые, его губы прижались к моим, а руки погрузились в мои волосы, высвобождая пряди из резинки.

Он проглотил мой вздох. И вызвал стон движением языка.

Люк поцеловал меня.

Люк поцеловал меня.

И я растаяла.

Боже мой, этот мужчина. Он был сексуален. Силен. Великолепен. Добр. И надо же, талантлив в обращении со своим языком.

Он провел им по моим губам, от этого движения у меня вырвался еще один вздох. Я целовалась только с одним мужчиной. Джеремаей. Он был моим первым и последним. Если трепетание языка Люка было каким-то признаком, я определенно не была готова к тому, что должно было произойти.

Он лизнул. Я вздрогнула.

Он пожирал. Я дрожала.

Я была в его власти, пока он исследовал, заявляя права на меня, прикусив мою нижнюю губу.

Руки Люка были такими большими, что, обхватив ладонями мои щеки, он мог запустить кончики пальцев в пряди моих волос. Он держал меня в плену, свою добровольную пленницу, пока его язык совершал набеги на мой рот.

Я потянулась к нему, но не была уверена, к чему прикоснуться, поэтому мои руки просто повисли в воздухе, застывшие и окоченевшие. Может быть, его руки? Его бедра? Почему я поощряла его целовать меня? Я не знала, какого черта я делаю.

Все, что я знала, это то, что я хотела его. Больше всего на свете я хотела Люка.

Он оторвал свои губы от моего рта и проложил дорожку поцелуев вдоль моей челюсти к уху. Дрожь пробежала по моей спине. А ноги подкосились.

— Скарлетт, — простонал он.

Боже, мне нравилось, как звучит мое имя его голосом. И мне нравилось, как часто он произносил его, словно хотел убедиться, что завладел моим вниманием. Я сосредоточилась на этом, прокручивая это в голове. Скарлетт. Скарлетт. Но неуверенность никуда не делась.

Люк положил руки на мои запястья, притягивая их к своим бедрам. Когда кончики моих пальцев коснулись его кожи, я подпрыгнула. Его жар опалил меня до глубины души.

Затем, когда мои руки больше не были между нами, он обнял меня своими. Две крепкие веревки, прижимающие меня к его груди, пока его губы возвращались к моим.

Расстояние между нами исчезло. Еще одна волна обжигающего жара распространилась по моей одежде, и от желания сорвать ее у меня перехватило дыхание. Люк был только в полотенце, но оно никак не скрывало массивную выпуклость у него между ног.

О, боже. Он был почти голый. Он казался огромным, прижатым к моему животу.

Образ пениса, красного и набухшего, заполнил мое сознание. Это был пенис, который я видела в клубе Воинов.

До этого я видела только пенис Джеремаи. Потом я приехала в Эштон, и они были повсюду. Мужчины в клубе не стеснялись публично трахать готовых на все шлюх на вечеринках.

Особенно выделялся один парень, Призрак. Джеремая сказал мне, что ему нравится заниматься сексом на публике, и когда я зажмурила глаза, все, что я могла видеть, был его пенис. Пенис. Пенис. Пенис.

Уходи, Пенис!

Но как бы я ни старалась отогнать эти образы, все, что я могла представить, были те голые мужчины. И что за их грязными джинсами скрывались скорее огурчики по сравнению с огурцом Люка… Кабачок. Баклажан?

Отлично, я думала о его члене как о еде. Я не могла этого делать. Зачем я спровоцировала это? Он целовал меня, и мои губы двигались напротив его, но мой разум… Отключись. Отключись. Пожалуйста, отключись.

Люк оторвался от моего рта и откинулся назад, выпрямившись.

— Скар…

— Какой у тебя рост? — выпалила я.

Его брови сошлись на переносице.

Дерьмо. Спасибо, мозг.

Если я надеялась создать у Люка впечатление, что я уверенная в себе, сексуальная женщина, то этот пузырь только что лопнул. Никто не скрывал, что я просто притворщица.

Что со мной не так? Я высвободила руку из его теплой кожи и прикрыла ею глаза.

— Я нервничаю.

Люк взял меня за запястье, мягко отводя его в сторону.

— Это всего лишь я.

— Вот поэтому я и нервничаю. Прости.

— Посмотри на меня. — Он приподнял пальцем мой подбородок. — Во мне шесть футов два дюйма (прим. ред.: примерно 188 см.).

Двенадцать дюймов (прим. ред.: примерно 31 см.). Он был на двенадцать дюймов выше. И, судя по тому, что находится под полотенцем, там у него тоже было двенадцать дюймов.

Гах! Почему я не могла перестать представлять пенисы?

Мое лицо вспыхнуло, и на этот раз я закрыла лицо обеими руками. Вот тебе и наш первый поцелуй. С таким же успехом можно назвать его последним. Я проглотила стон, повторяя свои извинения.

— Прости.

— Не извиняйся.

— Но… мне и правда жаль. — Я позволила своим сомнениям украсть то, чего я хотела. Я хотела, чтобы Люк поцеловал меня. Но вмешался мой разум и испортил момент.

Именно по этой причине секс никогда не приносил удовольствия. По этой причине у меня не было оргазма в постели, если не считать тех, которые я доставляла себе сама, чтобы убедиться, что мое тело не сломано.

Я опустила руки и наклонилась, чтобы поднять свой рюкзак, но затем мир перевернулся с ног на голову.

— Ааа! — крикнула я, когда Люк перекинул меня через очень голое, очень широкое плечо. Улыбка появилась на моем лице, когда он понес меня к лестнице. — Ты снова тащишь меня на себе.

— Ага.

Это было волнующе. Чертовски сексуально. Мое сердце забилось сильнее, и с моих губ сорвался смешок, пока он шел, шаг за шагом, пока мы не переступили порог его комнаты.

От него пахло Люком, насыщенно и мягко, с оттенком сандалового дерева, смешанного с мылом из его душа.

— Как ты узнал?

Люк бросил меня на свою кровать, затем положил руки мне на бедра, наклоняясь ближе.

— Узнал что?

— Что я ухожу.

— У меня было предчувствие.

— Предчувствие?

Он кивнул, придвигаясь ближе, прижимая меня, пока я не распласталась под ним.

— Я всегда доверяю своим предчувствиям.

Я сглотнула.

Люк был ненасытен. Из-за меня. С больной головой и всем прочим, он хотел меня.

Почему? Он мог заполучить любую доступную женщину. Он был идеальной добычей. Так почему я?

— Скарлетт.

— Да? — выдохнула я. Мои волосы развевались вокруг меня, яркие на фоне темного одеяла на его матрасе.

Он наклонился, чтобы прошептать мне на ухо.

— Перестань думать.

— Как?

— Вот так. — Он двигался, гибкий и уверенный, поднимая меня повыше на кровати. Затем его рот снова оказался на мне, пробуя на вкус кожу моей шеи.