Книга Гибель империи. Уроки для современной России - Егор Тимурович Гайдар

выбора были не лишены оснований. Подъем Нечерноземья, разоренного десятилетиями советской аграрной политики, требовал либерализации сельской экономики, повышения материальной заинтересованности крестьян, вероятно, роспуска колхозов. В конце 1970-х гг. по схожему пути пошло китайское руководство. Уровень развития российской экономики ко времени начала освоения целины в 1950-х гг. был выше, чем в Китае после смерти Мао Цзэдуна. И тем не менее большинство населения СССР жило в деревне. Показатели развития в 1930-е гг. для СССР и в 1980 г. для Китая были одинаковыми. К 1950 г. показатели уровня развития уже сильно различались (см. табл. 4.7). Душевой ВВП СССР в два раза превышал показатели Китая 1980 г. И все же большая часть населения страны еще жила в деревне.

Таблица 4.7. ВВП на душу населения, доля занятых в сельском хозяйстве и урбанизация в СССР и Китае в годы выбора стратегии их развития

Источник: 1. Maddison A. Monitoring the World Economy 1820–1992. Paris: OECD, 1995; Maddison A. The World Economy: Historical Statistics. Paris: OECD, 2003.

2. Данные за 1950, 1960 – UN / DESA/ Population Division, Population Estimates and Projections United Nations Statistics Division, http://unstats.un.org/unsd/cdb.

3. Bairoch P. Cities and Economic Development: from the Dawn of History to the Present. Chicago, 1988.

Время существования колхозной системы измерялось жизнью одного поколения. Трудовая этика была изуродована новым крепостничеством, но в селах еще жили десятки миллионов людей, помнящих, что такое индивидуальное крестьянское хозяйство, не утративших навыки, необходимые для его ведения. Однако в СССР начала 1950-х гг. обсуждение деколлективизации было за гранью политических реальностей. А без принятия такого решения можно было ожидать, что, нарастив вложения в Нечерноземье, государство получит неудовлетворительные результаты. Впоследствии это подтвердилось на практике в 1970-х – начале 1980-х гг. Потратив в Нечерноземье огромные средства, СССР получил более чем ограниченную отдачу.

При выборе другого приоритета – освоения целины для увеличения находящихся в распоряжении государства ресурсов зерна – можно было осуществить масштабные капитальные вложения в приоритетных районах, проводить эту работу, создавая на целинных землях совхозы, предоставляя тем, кто в них работает, те привилегии, которыми, в отличие от колхозников, пользовались рабочие. Можно было добиться, чтобы часть потока трудовых ресурсов из деревни в город, порожденного социально-экономическим неравенством рабочих и крестьян, была перераспределена для реализации проекта освоения целинных земель.

Это дало результаты, на которые советское руководство надеялось. Производство зерна выросло. Освоенные территории стали его крупными поставщиками; за их счет государство могло компенсировать сокращающиеся поставки из традиционных аграрных регионов. Именно эти аргументы использовал в 1958 г. Н. Хрущев, доказывая правильность избранных приоритетов аграрной политики[273].

Большая часть целинных земель относилась к зоне рискованного земледелия. Зависимость урожая от меняющихся, труднопрогнозируемых погодных условий здесь была более сильной, чем в традиционных земледельческих районах России и Украины. Так, урожаи на целинных землях после 1958 г. перестали расти, в 1963 г. они резко упали. Душевой урожай зерна в 1963 г. был ниже, чем в России 1913 г.: соответственно 483 и 540 кг[274]. Нестабильность урожаев превышала растущие риски того, что при неблагоприятных условиях продовольственное снабжение крупнейших городов окажется под угрозой. К тому же сами массивы земель, пригодных к освоению, были ограниченны. Между тем рост потребностей урбанизирующегося общества в сельскохозяйственной продукции – процесс долгосрочный, не завершающийся после освоения целины.

Несмотря на все усилия, государственные запасы зерна в 1953–1960 гг. постоянно сокращаются, используемые ресурсы превышают государственные закупки. Для советского руководства это тревожный симптом.

Казалось бы, естественный ответ на нарастание трудностей в обеспечении населения продовольствием – использование созданного промышленного потенциала для наращивания вложений в аграрный сектор экономики. Именно это направление и становится доминирующим с конца 1950-х – начала 1960-х гг.[275]. Доля капитальных вложений, направляемых на развитие сельского хозяйства с начала 1950-х – вплоть до начала 1980-х гг., устойчиво растет (см. табл. 4.8).

Таблица 4.8. Доля капитальных вложений в объекты производственного назначения в сельском хозяйстве в капитальных вложениях в целом в экономике СССР, 1946–1990 гг.

Источник: Статистические сборники “Народное хозяйство СССР”за разные годы. М.: Финансы и статистика.

Власть, наращивая поток выделенных селу ресурсов, пыталась компенсировать долгосрочные последствия ущерба, нанесенного сельскому хозяйству аграрной политикой конца 1920-х – начала 1950-х гг. Однако эффективно использовать направляемые на развитие села средства оказалось невозможно. За сделанное на ранних этапах социалистической индустриализации приходится дорого платить. Деградация социальной структуры села обусловливает низкую результативность направляемых туда капитальных вложений. Результаты решений, принятых на рубеже 1920–1930 гг., создали проблемы, которые будут ключевыми для СССР на десятилетия вперед.

Потребление зерна продолжает превышать его закупки, резервы сокращаются. В 1960 г. заготовки зерна в стране, его расход и госрезерв составляли соответственно 46,7, 50,0 и 10,2 млн т, в 1963 г. – 44,8, 51,2 и 6,3 млн т[276].

В 1960-х гг. продукция сельского хозяйства росла примерно на 3 % в год, в 1970-х – на 1 %[277]. С 1971 по 1985 г. государственные капитальные вложения в агропромышленный комплекс составили 579,6 млрд руб. Рост чистой продукции сельского хозяйства оказался нулевым[278]. Средние урожаи зерна в 1981–1985 гг. не превышали показателей 1971–1975 гг. (см. табл. 4.9).

Таблица 4.9. Урожай зерна в СССР

Источник: FAOSTAT data, 2005.

В своих воспоминаниях Г. Шахназаров пишет о разговоре, который состоялся у него с Ю. Андроповым в середине 1960-х гг. Цитирую слова Ю. Андропова по версии этого источника: “А ты знаешь, в Политбюро крепнет убеждение, что всю нашу хозяйственную сферу нужно хорошенько встряхнуть. Особенно скверно с сельским хозяйством: нельзя же мириться дальше с тем, что страну не можем прокормить, из года в год приходится закупать все больше и больше зерна. Если так дальше пойдет, скоро вообще сядем на голодный паек”[279].

Уже с середины 1960-х гг. на большей части территории страны мясо исчезает из свободной продажи. Купить его с этого времени можно лишь в кооперативной торговле или на колхозном рынке по значительно более высокой, чем государственная, цене. Исключение: столица, привилегированные города[280].

Рост потребностей животноводства в кормах сокращает возможности государства изымать у колхозов и совхозов зерно. Это одна из ключевых экономико-политических проблем второй половины 1960-х гг. В 1969 г. Л. Брежнев говорит: “Так, в 1966 г. из собранных 171 млн тонн оставили зерна в колхозах и хозяйствах свыше 95 млн тонн, в 1967 г. собрали только 147,9 млн тонн, а оставили все же около 90, в 1968 г. из 169,5 млн тонн оставили в деревне около 100 млн, а в 1969 г. из