Книга Сваты - Дебби Макомбер

Мысли Дори были пророческими. Гевин, каза­лось, замкнулся и был необычайно тих во время по­лета домой на следующее утро. Он не звонил ей в течение следующих дней. На протяжении несколь­ких последних месяцев он звонил ей дважды, а ино­гда и трижды в неделю. А сейчас — молчание. Она не могла лгать самой себе — она ждет его звонка, а это делало ситуацию еще хуже. Ее собственная ре­акция разозлила ее сильнее, чем молчание Гевина. И все же Дори думала, что понимает, почему он не снизывается с ней. Кроме того, она пришла к выводу, что и ей не следует звонить ему. Может, Гевин и ожидал, что Дори сделает это, может, даже хотел этого. Но Дори не желала. Она просто не мог­ла. Гевин боролся со своими чувствами к ней. Он знал: то, что случилось между ними в тот вечер в Сан-Франциско, нельзя списать на шампанское, и это напугало его. Он не мог видеть ее, боялся того, что скажет или сделает. Было куда проще сфабри­ковать обиду в чем-то, обвинить ее.

Утром в пятницу, после недели тишины, Дори сидела за своим столом, уставившись в простран­ство.

— Вы с Гевином встречаетесь в выходные? — спросила Сенди, насмешливо подняв аккуратную бровь.

— Не в эти. — Дори наконец обратила свое вни­мание на страховой полис недвижимости, который лежал перед ней.

— Гевин комментирует еще одну игру?

— Я не знаю, — ответила она, не меняя выраже­ния лица.

— Вы поругались или случилось еще что-то по­добное?

— Или что-то еще, — сухо пробормотала Дори.

— Дори. — Глаза Сенди стали серьезными. — Ты ведь не разрушила эти отношения? Гевин Паркер — идеален для тебя. Что бы там ни случилось, тебе следует все исправить. Эта рыба слишком богата и кра­сива, чтобы просто выбросить ее. Но и вытаскивать ее надо очень аккуратно.

На кончике ее языка вертелось резкое высказы­вание, но Дори проглотила его. Она ни разу не думала о Гевине как о крупной рыбе, и ей не нравил­ся циничный совет подруги, что надо не забывать о риске потери его. С таким подходом их отношений бы просто не существовало. Никто из них не искал ничего продолжительного, по крайней мере вна­чале.

Настроение Дори не улучшилось к тому моменту, когда она добралась до дома. Зайдя внутрь, она уви­дела, что Денни разлегся на диване — его ноги опи­рались на спинку, а голова касалась пола.

— Привет, мам.

— Привет. — Она говорила и снимала шарф, а затем расстегнула пальто и достала из шкафа ве­шалку.

— Ты не спросишь меня о школе?

— Как дела в школе? — В первый раз за прошед­шие годы ей действительно было все равно.

Куда больше ее интересовала долгая горячая ван­на. Это настроение приводило ее в ярость.

— Хорошо.

— Что хорошего? — Дори закрыла дверь шкафа. Денни сменил положение в пространстве, сел на диван и уставился на нее:

— Сама школа. — Он поднял голову и послал ей растерянный взгляд. — Ты больна?

Правда бывает разной. У нее болело сердце, в котором больше не осталось иллюзий, но зато оно было наполнено сомнениями. Она никогда больше не хотела видеть Гевина Паркера, но все же умира­ла от желания услышать хотя бы слово от него. Что угодно. Ее ободрила бы рождественская открытка, визитка, оставленная на пороге, «письмо счастья». Да что угодно!

— Мне немного нездоровится.

— Хочешь, чтобы я сам сделал ужин?

— Да.

Ее готовность позволить Денни делать на кухне что угодно говорила о том, как жалко она себя чув­ствовала. Сан-Франциско, последний раз, когда...

— Ты хочешь, чтобы я готовил сам? — Денни вновь кинул на нее озадаченный взгляд.

— В морозилке должен быть набор для микроволновки. Можешь взять его.

— А ты?

— Я не голодна. — Дори помедлила немного, а затем направилась в свою комнату.

В этом мире не найдется достаточно шоколада, чтобы помочь ей прожить еще неделю без Гевина.

— Не голодна? Ты, должно быть, действительно нездорова.

Аппетит Дори всегда был хорошим, и Денни пре­красно знал это.

— Должно быть, — мягко ответила она и прошла в ванную.

Неожиданно ей в голову пришла мысль добавить несколько капель масла в воду для ванны. Пока на­биралась вода, она заглянула в комнату, чтобы взять пижаму, выцветший голубой халат с поясом и тол­стые носки. Как раз когда она скользнула в аромат­ную массу пузырей, Денни беспокойно постучал в дверь.

— Уходи, — раздраженно пробормотала она.

— Но, мам... — помедлил ее сын.

— Денни, пожалуйста! — закричала она. — Я пло­хо себя чувствую. Дай мне полежать пару минут, а потом закидывай вопросами.

Она слышала, как он шаркает ногами у двери.

— Послушай, милый, если в банке осталось пе­ченье — оно твое, только не терзай меня тридцать минут. Понял?

Дори знала, что будет чувствовать себя винова­той, но была готова нарушить правила в этот раз, если это принесет мир и покой.

— Ты уверена, мам?

— Денни, я хочу принять горячую ванну, чтобы мне не мешали. Это понятно?

— Хорошо, мам. — Он вновь помедлил.

Дори лежала в ванне до тех пор, пока не исчезли пузырьки и горячая вода не стала едва теплой. «Эта вялость была нелепой», — решила она, слегка под­талкивая затычку большим пальцем. Кончики ее во­лос были мокрыми, после того, как она расчесала волосы, они безвольно повисли возле лица. Халат следовало бы выкинуть уже давно, но сейчас он от­лично соответствовал ее настроению. Носки доста­вали до колен, и она засунула ноги и тапочки в фор­ме кроликов, которые подарил ей Денни два года назад. У тапочек были длинные болтающиеся уши, которые волочились по полу, и розовые мягкие хво­стики, которые щекотали ей щиколотки. Это была самая абсурдная вещь из всего, что у нее имелось.

— Привет, мам... — Денни нахмурился, когда она зашла в гостиную, беспокойство исказило его лицо. — Ты выглядишь ужасно.

Дори не сомневалась в этом, особенно учитывая повисшие волосы, старый халат и тапочки-кро­лики.

— Мистер Паркер никогда не видел тебя такой ужасной.

— И не увидит, так что не беспокойся.

— Но, мам, — громко запротестовал Денни, — он будет здесь с минуты на минуту.

Глава 8

Только на мгновение Дори поддалась панике.

— Он не приедет.

Она ждала всю неделю, когда позвонит Гевин, но ничего не случилось. Сейчас он вот-вот появится на ее пороге, но она не хотела его видеть, не могла встретиться с ним. Только не сейчас, когда она вы­глядит как пугало и ее обуревают противоречивые чувства. В душе она умоляла сына, чтобы он сказал, что на самом деле Гевин не приедет.

— Я уверена, что мистер Паркер позвонил бы сначала.