Книга Наследие. Темный апостол. - Adam

как тело уже представляло, из себя, сущие угли. Мэгги мертва. Ее братья... все кто посягнул на него, сейчас развеивались по ветру кучей пепла.

Ветер погнал хмурые тучи дальше за горизонт, открывая земле робкие лучи заходящего солнца. Мана развеялась, он отозвал силу.

—Вот... держи.

Взмахом руки он раскинул по воздуху груду монет, те весело покатились по выжженной земле. Смотря на то место, где еще минуту назад истлела Мэгги, Арон вдруг ощутил, как по щекам скатывались крупные капли слез.

Глава шестая.

—Деда! Деда-а-а! Как вырасту стану рыцарем!

—Какой к чертям, рыцарь? Ты маг! Будущий темный маг! Повелитель не мертвых, и страж самой Амареты!

—Но деда-а! Рыцарем! Буду рыца-а-арем…!

—Уф...! Вот ведь мелкий сорванец!

Мальчик настолько часто восторженно отзывался о рыцарях, что Рутерфорд в серьез раздумывал о том, чтобы запретить ему раз за разом перечитывать о них сказки. К сожалению, архимаг купил их уже в Лауроне, а эта империя как многие знали, практически не исследовала столь новую по меркам человечества науку как магия, и корнями ушла в рыцарей во всю практикующих ауру. От того, здешние рассказы за частую, принижали силу магов, а сильных рыцарей ставили, чуть ли не на главенствующую роль, уступающую лишь самому императору.

—Давай мы немного поговорим.

Рутерфорд подхватил бестелесной ладонью книгу, в которую сейчас вовсю, вчитывался восьмилетний мальчик, и под его паникующий взгляд отложил ту на помост

—Не ной. Потом почитаешь. Сегодня будет важная тема для обсуждения, и я решил, что теорию магии стоит отменить, чтобы ты хорошенько вдумался в те слова, что я скажу.

—Да?

Услышав о том, что нудных занятий сегодня можно будет избежать, мальчик едва не просиял, на что дед лишь с досадой хмыкнул.

—Ладно, садись, - дождавшись пока Арон устроиться на одной из скамей, Рутерфорд начал намеченный урок. - Я верю в то, что как только ты выберешься из этой дыры, будешь обладать неимоверной силой. Но от нее не будет никакого толка если ты не поймешь, когда ей стоит пользоваться, более того сила сама по себе может причинить больше вреда чем пользы.

Рутерфорд выждал паузу, давая мальчику хорошенько осмыслить сказанные слова.

—Есть две крайности, которые ты не должен переходить. Во-первых - ни в коем случае не становись тираном, человеком, что без разбора убивает и калечит всех, кто ему не подчинится. Такие люди делают все, что им заблагорассудиться. Тебя же мой мальчик мало кто сможет остановить. Но знай, если ты поддашься безумству, даже будучи призраком, я сделаю все чтобы проклясть тебя и не пустить изгаженную душу к Амарете.

Эти слова произвели на Арона настолько сильное впечатление, что в широко раскрытых глазах мальчика стали скапливаться слезы. Но Рутерфорд и не думал сейчас прерывать свою пламенную речь.

—Есть и другая сторона, не менее опасная. Ты слишком добр, наивен, боюсь я не смогу этого изменить. А потому просто запомни сегодняшние мои слова. Карай тех, кто тебе навредит, захочет использовать, и тем более убить. Прошу тебя не будь наивным, я учу тебя как раз ради того, чтобы ты мог сам вершить свою судьбу. Наказывай, если поймешь, что тобой манипулируют, убивай, если тебя возжелают убить. Не жалей никого. В попытке отнять твою жизнь, они должны быть готовы расстаться и со своей.

***

Два месяца спустя.

После убийства Мэгги брюнет больше не пожелал оставаться в Урдане, что практически каждой своей улочкой напоминал о его знакомой. Спустя всего несколько дней Арон перебрался в приграничную крепость - Фелоран. Ей правил некий маркиз Берт'О Лар, и стоит подметить, что правил весьма недурно.

Еще на подходах к крепости Арон подивился обширными полями пшеницы, золотистые колосья которой мерно раскачивались на ветру. Чуть одаль виднелась полностью выложенная из камня городская стена, возвышающаяся над землей на целых семь-восемь метров. На ней, и подле обитых железом ворот несли караул солдаты, частично облаченные в воинский доспех. Пару раз Арон подмечал и экипированных в железные латы рыцарей, отполированный до блеска доспехи так и привлекали к себе восхищенный взгляд парня. Рыцари...! Высокие, статные, - именно такими маг себе, их и представлял. Тот пьянчуга у ворот Урдана не был достоин даже сравнения.

Сама крепость встретила брюнета раскидистыми улицами, по широким дорогам которых, вовсю проезжали экипажи, повозки и всадники. По ним же ходил простой честной народ.

Дома были возведены на значительном расстоянии друг от друга, тут и там встречались огороженные забором островки с кустами и плодоносными деревьями, под тенью которых от жары мог спрятаться любой желающий. Архитектура так же сильно отличалась от того, что Арон успел повидать в Урдане. Тут в основной своей массе главенствовали двух и трехэтажные дома, вместо древесины чаще использовался камень. Чуть позже Арон узнал, что недалеко от города была своя каменоломня, и цены на это сырье тут едва ли не дешевле древесины.

Чем дальше он отходил от ворот, и чем ближе подбирался к центру города - тем чаще попадались пестрые дома, что зачастую, были огорожены забором. Встречались поместья, где покрупнее, где не сильно больше простых домов. Дворец местного аристократа представлял собой выложенный из белого камня замок, что четырьмя остроконечными шпилями возвышался над всем Фелораном и близлежащими ему землями. Подойти ближе и разглядеть наверняка богатую архитектуру мешала внутренняя стена и канава что, судя по всему, являлась второй линией обороны при прорыве городских ворот.

Арон остановился в местном трактире с затейливым названием "Серый плащ". Заведение располагалось ближе к центру города, и было не из дешевых. Все же брали тут, аж с пяток серебряников за день! Но стоило признать, что доброжелательный персонал, обширные комнаты, всегда чистое постельное белье, и своевременный завтрак, обед, и ужин с лихвой тянули на эти деньги. С кучей монет за душой и полной свободой в выборе жизнь могла бы быть прекрасной, если бы не одно досадное "но".

—Ты убил... убил ее... убил… УБИЛ!!!

—Ааах...!!

Резко подорвавшись с кровати, Арон широко раскрытыми глазами пробежался по полумраку комнаты, и лишь убедившись, что находится в ней один