Книга Ага, вот я тут - Чирков Павел

я беру десять рублей и одну облигацию. В общем у мене что-то около шестидесяти рублей. Мне нужно купить сменные вещи, а то я все время в одном и том же хожу, хорошо хоть в город я по выходным хожу, их успевают постирать.

У меня провыв в изучении плетении потока, может мне продадут еще схемы в том странном магазине. И еще я хочу купить крепкую железную цепочку, на нее я планирую повесить кольцо. Нитки на которых я его ношу часто рвутся и мне уже два раза приходилось их менять.

Еще одним обязательным пунктом для посещения является кафе, находящееся на площади перед выходом из университета. Кажется я очень пристрастился к их продукции, и в добавок там постоянные акции для учеников университета.

Одеваюсь и бегом направляюсь к выходу из университета. Сразу после того как я открыл дверь мне в лицо устремляется свежий, морозный воздух. Очень хорошо, что тут нет двигателей внутреннего сгорания, и дышать уличным воздухом приятно. На улице легкий мороз, что-то около минус пяти, но это по моим ощущениям. У меня нет термометра, поэтому не могу проверить.

По я иду по тропинке к выходу из университета, в прилегающем парке никого нет, наверное вся молодежь уехала к родителям. Через кованную калитку я выхожу за территорию университета, подхожу к площади, улицы аккуратно убраны от снега, на крышах нет сосулек. Видимо здесь дворники следят за территорией и вовремя сбивают наледь с крыш.

Направляюсь в сторону моего любимого кафе, уже под ложечкой заныло, очень хочется снова вкусить их блюда. Захожу в кафе, отряхиваюсь, на коврике перед входом сильно топаю ногами, чтобы убрать налипший на обувь снег. После подхожу к сойке, там, как обычно очередь, не только мне одному нравится это кафе. Встаю в конец очереди. Через несколько минут я улыбнувшись милой продавщице за стойкой делаю заказ:

— Можно мне большую чашку кофе и вон те аппетитные пирожные, похожие на эклеры.

— Да конечно, — с ослепительной улыбкой ответила мне продавец, — с вас 25 копеек, оплачивайте, садитесь за свободный столик. А чуть позже, наш официант принесет ваш заказ.

Я пошел к столику в углу, возле большого окна в которое видно практически всю улицу и сел на стул.

Что-то дорого у них стало. И официанты появились, очень надеюсь что продукция у них все так-же вкусна.

Я смотрел в окно, на проходящих по улице прохожих, некоторые из них были грустные, но большей частью на их лицах было нейтральное выражение, одного я увидел с улыбкой на пол лица, кажется даже улица перед ним стала светлее.

Через несколько минут продавец принесла мой заказ и поставила все на стол. Я решил поинтересоваться.

— Девушка, а почему у Вас так поднялись цены?

— Все потому, что сейчас идет рождественская неделя, в эти дни цены поднимаем в 3 раза.

Я кивнул ей, понимая о чем она говорит, и поинтересовался:

— Понятно, а скидку для учеников университета вы отменили?

Девушка официант, внимательно оглядывая меня спрашивает:

— Нет, а вы ученик университета? Но не вижу у Вас значка.

— Да, я ученик, — и расстегнул свое пальто, показывая значок.

Она кивнула и сказала мне:

— Тогда с Вас девятнадцать копеек.

Я отсчитал ей нужную сумму и она пошла к стойке.

В кафе тепло и очень уютно, я сижу смотрю в окно ем пирожные и наслаждаюсь моментом. Закончил еду, все так же вкусно. Я покидаю кафе и направляюсь в сторону универсального магазина.

Я спокойно и неторопливо иду по улице, и слышу как из пространства между домами слышится жалобное мяуканье. Захожу в проулок между домами и направляюсь в сторону, откуда слышатся звуки.

Пройдя метр я слышу грубый мужской голос:

— Да, это он.

Спустя мгновенье следует удар по голове и я проваливаюсь в темноту.

В себя я пришел в едущей карете. У меня сильно связанны и руки и ноги. Я уже чувствую онемение, а еще на психику давит противный скрип от колес. Окна кареты завешены плотной тканью и мне совсем не видно, куда меня везут.

Мы едем уже больше получаса, руки уже пульсируют и начинают болеть. Наконец карета остановилась и меня грубыми движениями, словно какой-то мешок картошки, достали из кареты. Я увидел дом в два этажа, стекла на первом отсутствовали, а на втором в одном окне виднелась зажженная то ли лампа то ли свеча. До второго этажа стены дома были покрыты зарослями какого то растения.

На мою голову накинули мешок, неосторожно взяли и понесли. По характеру движений я понял, что мы куда то спускаемся. Наконец меня принесли в какую то темную комнату, сняли мешок с головы и перерезали все веревки, которыми я был связан.

Я не успел никого увидеть, дверь за человеком, который меня нес быстро закрылась. Я судорожно начал растирать мои конечности и вскоре боль и онемение прошло.

В комнате было темно, я попытался пройти немного, сделал три шага и уперся в стену. Она была шершавая на ощупь, сложена из камня, скрепленного раствором. Повернулся и сделал два шага в другую сторону, наткнулся на что-то твердое, попытался ощупать этот предмет и понял, что это грубо сделанная кровать из дерева, я даже занозу себе поставил.

У меня же есть плетение освещения, — вспомнил я.

В уме я воспроизвел схему поточного светильника, поместил ее на верх головы и пустил туда немного потока.

Через несколько мгновений появилось небольшое свечение над головой, я принялся осматривать комнату в которую меня привезли.

Комната очень маленькая, окон в ней не было. Я стою рядом с кроватью, в углу стоит деревянное ведро, дверь очень массивная, обитая железом.

В комнате не холодно, — это хорошо. Свечение погасло и не снимая куртки я лег на кровать. Закрыл глаза и начал думать:

Кому интересно потребовалось меня похищать и главное зачем. Вроде никому дорогу не успел перейти, кроме Алексея. Но не думаю что это он, очень маловероятно что дворянин пойдет на похищение никому не нужного мальчишки.

Так раздумывая я и заснул.

Проснулся я от того что наружу запросилось кофе, которое я пил в кафе. Подошел к ведру выпустил его и снова вернулся на кровать. Воспроизвел поточный светильник и посмотрел на часы, прошло уже девять часов с того момента как я покинул университет, сейчас уже поздний вечер, я подошел к двери и ботинком постучал в нее.

— Что стучишь?