Книга Ставка на мир - Дмитрий Черных

и наступил на ноги Светы всего пару раз за весь вечер! Со всех сторон слышался задорный смех, бокалы с шампанским и блюда с легкими закусками сменялись с поразительной скоростью, время словно потеряло значимость, перестало существовать.

Остановившись возле одной из размашистых елей в углу зала, чтобы перевести дыхание и немного отдохнуть от танцев, Артем приобнял Юлю за талию, прижимая ее к себе, зарываясь лицом в ее мягкие волосы и отмечая легкий цветочный аромат духов. Первый удар часов, ознаменовавший полночь, стал неожиданностью и заставил взглянуть на зал. Веселящаяся толпа разбрелась к столикам, все спешно разбирали бокалы с шампанским. Второй удар. Покровский почувствовал, как в его объятиях напряглась подруга. Сердце участило ритм, с бешеной скоростью разгоняя кровь по организму. Третий удар. Пары, взяв бокалы, вновь хлынули в центр зала, организуя группы из знакомых и друзей, обмениваясь пожеланиями и поздравлениями. Четвертый удар. Активировались автоматические распылители, газ начал медленно проникать в помещение. Пятый удар. Легкий аромат ванили разнесся по залу, но веселящаяся толпа никоим образом не обратила на это внимания. Шестой удар. Во рту образовывается солоноватый привкус, легко убираемый при помощи шампанского. Седьмой удар. Артем прикрыл глаза, где-то послышался звук разбивающегося стекла и крик «На выход!». Восьмой удар. Ничего не понимающая толпа препятствует проходу Правителей и их свиты к дверям. Девятый удар. Отовсюду звучит звон разбиваемых бокалов, газ поражает нервную систему. Десятый удар. Начинается паника. Девушки теряют сознание, падая в руки кавалеров. Покровский лишь крепче прижал к себе Юлю, чувствуя, как расслабляются ее напряженные мышцы. Одиннадцатый удар. Охрана прорывается к двери и безуспешно пытается ее выбить, превозмогая слабость. Артем прислоняется спиной к стене, стараясь удержать равновесие на ватных ногах. Двенадцатый удар. Мышцы сковывает судорога и сознание, не в силах более сопротивляться химикатам,скользит в спасательную тьму.

Глава 10

Как же сложно иногда вставать по утрам! Особенно если вечером ранее ты умер. Или чуть не умер. Разница хоть и существенна, но иногда практически незаметна. Командир самой маленькой группы учащихся Академии медленно открыл глаза, моментально сморщившись от яркого света и неприятной белизны в обстановке. Впервые за время учебы он возненавидел фирменный цвет учебного заведения. На внешний раздражитель тело отозвалось мгновенно сжавшимся желудком. Едва свесившегося с кровати курсанта вырвало желчью, по помещению разнесся неприятный запах рвоты. Утерев губы рукавом белоснежной рубашки, в которую он оказался одет, Артем вновь откинулся на подушки. Сознание прояснялось неохотно, но вскоре юноша смог восстановить в памяти произошедшие ранее события. Превозмогая отвратительное самочувствие, он вновь открыл глаза и осмотрелся. Комната была ему незнакома, но явно не являлась больничной палатой. «Попались все-таки!» – грустно резюмировал он, опуская веки.

Сил вставать, идти и с кем-то разговаривать не осталось, но была необходимость, игнорировать которую оказалось чрезмерно сложно. Пошатываясь, Артем встал с кровати. Чуть не поскользнувшись в собственной рвоте, добрался до двери, на удивление оказавшейся незапертой. Аккуратно опираясь на стену, Покровский дошел до конца коридора, ведущего, как оказалось, в главный холл северного крыла. «Видимо, здесь пострадавших положили!» – мелькнула мысль, сразу же подняв командиру настроение. Парень прислонился спиной к стене и сполз на пол, не в силах идти дальше. По лицу струились холодные капли пота. Сознание удерживать стало все сложнее и сложнее. Покровский завалился на бок, проклиная свою слабость и вновь погружаясь во тьму.

Однако долго предаваться забвению не получилось. Потерявшего сознание воспитанника привел в чувство проходящий по коридору Николай Степанович. Влепив юноше звонкую пощечину и брезгливо поморщившись, наблюдая за очередным приступом рвоты, наставник рывком поднял Артема на ноги и приложил к его губам горлышко потертой фляги. Желудок словно обожгло огнем, из глаз брызнули слезы, неимоверно хотелось запить огненную жидкость или хотя бы вновь принять горизонтальное положение, но в голове начало медленно проясняться, а тошнота отступила.

– Это что?! – прохрипел Покровский.

– Неправильные вопросы задаешь и несвоевременные, – перебил курсанта Зверев, но все-таки ответил: – Хреновуха это. Собственного производства. Не противоядие, конечно, но мозги прочищает как надо.

– Что произошло на балу? – немного придя в себя, спросил Артем, старательно играя недоуменное любопытство, и тут же действительно обеспокоенно добавил: – Что с моей командой?

– Да не знаю я ничего толком, – отмахнулся наставник, помогая шатающемуся воспитаннику выйти в холл. – Сам очнулся где-то час назад. Говорят, какие-то идиоты газ пустили, но чего хотели этим добиться, непонятно. Около десятка человек отправились в точку Возрождения, остальных Ликвидаторы – это так охранников Правителей называют, – мимолетом пояснил куратор, – так вот, остальных Ликвидаторы перетащили в ближайшие пустующие комнаты и оставили в себя приходить. Выглядит все как глупое покушение на Правителей.

– Почему глупое? – натурально удивился ученик. – Никто же даже ничего сделать не успел, когда все отключаться начали!

– Так-то оно так, – согласился куратор, – но на Территории Правители бессмертны, как и их охрана, которая, между прочим, в себя пришла через несколько минут после отравления. Все слишком непонятно и похоже на какой-то фарс!

С этими разговорами они подошли к парадному входу в северное крыло.

– Так, Артем, – быстро окинув взглядом подопечного и удовлетворительно хмыкнув, Николай Степанович открыл дверь, – отправляйся в гостиную, жди там команду и носа оттуда не высовывай, пока я не вызову. Свободен!

Гостиная встретила командира мрачной тишиной. Атмосфера одиночества и неопределенности, приправленная муками ожидания, давила на сознание и словно стягивала виски стальным ободом, сжимающимся все сильнее с каждой секундой. Самочувствие, и без того далекое от идеального, вновь ухудшилось. Артем, развалившись на диване, полностью ушел в тягостные мысли, стараясь не обращать внимания на такие мелочи, как отравленный организм, а потому появление товарищей он попросту не заметил. Только когда его ноги бесцеремонно были скинуты со столь удобного лежбища, а рядом приземлилась чья-то туша, заставив натужно заскрипеть пружины, командир открыл глаза и уставился на устроившегося рядом Мишу.

– Доброе утро, командир, – ухмыльнулся приятель, задорно подмигнув. Он явно чувствовал себя не в пример лучше, и его довольная физиономия заставила Покровского злобно оскалиться. – Как самочувствие?

– Бывало и лучше, – резко ответил Артем, но тут же сбавил обороты. – Кого-нибудь из наших видел?

– Так все уже здесь, – пожал плечами Муха. – По комнатам разошлись, отсыпаться. Ты бы тоже пошел, а то уж больно цвет лица у тебя с белоснежным мрамором Академии сливается. Да душ бы заодно принял, – Мухин