Книга Станция Озерки - Дарья Демидова

вы охарактеризуете эту семью и Алевтину в частности? Можно ли отнести их к маргинальным личностям?

— Господь с вами! — возмутился мужчина. — Ничего такого. Хорошая семья. Алька в институте на бюджете училась, работящие, Маринка не пила. Малой матери помогал будь здоров!

— Понятно. Спасибо за содержательную беседу. Если вдруг еще что вспомните, обратитесь в отдел к капитану Ершову.

— Обязательно, — мужчина тяжело поднялся и , попрощавшись, направился к своему дому.

Марк и Кирилл сели в машину и двинулись в деревню, где жила последняя жертва.

— Ну что, Ищейка? Что скажешь? — спросил Марк, когда они выехали на грунтовку.

— Если верить показаниям всех свидетелей, то семья действительно была нормальной, и девушка далеко не маргиналка. Выбивается она из списка пропавших. Фото ее видел?

— Ага, симпатичная девочка, — подтвердил Марк.

— Странно это. Симпатичная девочка, не одинокая, не алкашка... Либо наш маньяк решил отойти от принципов, либо она статистическая погрешность.

— Либо он ее не для еды похитил, — задумчиво проговорил Марк, глядя в окно на проносившиеся мимо поля и посадки.

— А для чего? — севшим голосом спросил Кирилл.

— Для того самого, — буркнул Марк.

— Не думаю. Этим акудзином может быть и женщина, — отмел версию Кирилл.

— Поживем, увидим, — ответил Марк. Они уже подъехали к дому последней жертвы. — Как его там?

— Трофимов Сергей Анатольевич.

Они вышли из машины и остановились, глядя на дом. Оттуда доносился гул голосов, вой и смех одновременно.

Пройдя через калитку, которая висела на одной петле, открывая дорогу к перекосившемуся крыльцу, они вошли в дом и оказались в маленькой кухне. Голоса слышались в соседней комнате.

Там царило веселье. За большим столом сидело человек десять. Мужчины и женщины выпивали и закусывали, вспоминая усопшую. Марк поморщился. Допрашивать нетрезвых и невменяемых в их планы не входило. Рядом тяжело вздохнул Кирилл. Однако он будто и не собирался обращать на себя внимание компании. Вместо того, чтобы окликнуть мужа жертвы, Калинин позвонил Ивану и вызвал того к себе. Благо тот уже ушел живым с ковра Константинова.

Ворон стоял за их спинами уже через несколько мгновений. В зубах сигарета, в руке большой стакан с кофе.

— Во народ! Еще не закопали, а уже празднуют, — цинично усмехнулся он и уверенным шагом вошел в комнату. — Внимание! Слушай мою команду! Праздник окончен! На кухню по одному для общения с представителями правопорядка, если не хотите загреметь на пятнадцать суток! Трофимов, ты первый!

Гости уставились на Ершова-Воронова сначала непонимающе. Затем до них, видимо, начал доходить смысл его слов, и они затихли, испуганно глядя на него.

— Из тебя вышел бы отличный человек, — прошептал Марк, обращаясь к Ивану.

— Знаю, — улыбнулся тот.

***

Если собрать все то, что они узнали от родственников, друзей и соседей Зои Трофимовой, все сводилось к тому, что она была неблагополучным элементом, как и большинство пропавших, ушла из дома в десять часов вечера и не вернулась. К подруге в соседнее село не дошла, никто ничего не видел и не слышал. Посторонних в деревне в тот вечер не наблюдали.

— Я думаю, что он заранее выбирал жертву, следил за ней и в нужный момент перемещался к человеку, ведь у них нет ментальной защиты от акудзин, — заключил Кирилл.

Они втроем сидели в кабинете Седьмого отдела и обсуждали, что узнали за этот день.

— Что-то не сходится, — откликнулся Ворон, который до этого увлеченно делал бумажный кораблик, расположившись за столом Кирилла.

Сам Калинин мерял кабинет шагами, хотя шагов там было пять в одну сторону и столько же в другую. Марк сидел за своим столом, скрестив руки на груди и, нахмурившись, слушал Кирилла.

— Что?

— Как он узнал, что Трофимова именно этим вечером пойдет к подруге? — Иван тыкнул в Кирилла корабликом и вопросительно поднял брови.

— Не знаю, — развел руками Кирилл. — Может, они заранее договорились, и он как-то об этом узнал.

— Как? — встрепенулся Марк. — Из показаний подруги ясно, что она никому об этом не рассказывала. С другой стороны, может она просто не помнит, что кому-то проболталась. Мне она показалась барышней со словесным недержанием.

— Ага. Знаю я ее. Соседи постоянно на них наряды вызывают, — подтвердил Ворон. — Там язык без костей. Заговорит, кого хочешь, опомниться не успеешь.

— Значит, теоретически такое могло быть, — заключил Кирилл.

— Слышь, теоретик, — усмехнулся Иван. — Теорией сыт не будешь.

— Да что ты говоришь? — напрягся Калинин. — Что же ты тогда за год не поймал его?

— Туше, — улыбнулся Марк.

— Вас, блин, ждал! Дождался наконец-то гениев сыска! — Воронов выглядел взбешенным, будто Кирилл задел его за живое. — Только вот даже вы не знаете, откуда он мог взяться в этих гребаных Озерках! Залетный акудзин, мать его!

— Точно! — подпрыгнул на стуле Марк. — Залетный!

— Марк, с тобой все в порядке? — поинтересовался Кирилл, глядя на Голицына, которого по виду словно током ударило.

— Зуб даю, он бастард!

— Кто? — опешил Ворон.

— Бастард, — повторил Марк и уткнулся в экран ноутбука.

— А это кто? — шепотом обратился Иван к Кириллу.

— Незаконнорожденный или внебрачный ребенок, — пояснил Кирилл.

— Точно, — подтвердил Марк. — Неучтенный. У меня недавно был разговор с... одним акудзином. Так вот случается, что у акуздина есть любовница-человек. Это стараются контролить, потому что ребенок-акудзин опасен для матери и окружающих, но иногда о нем никто не знает.

— Типа наше дело не рожать? — усмехнулся Ворон.

— Конечно. Мало случаев, что отцы даже не догадываются о детях от случайных связей?

— Если наш «клиент» неучтенный, то это еще больше осложняет дело. Мы можем сказать, что он уже немолод, но и только, — со вздохом сказал Кирилл и потер уставшие глаза.

Дело кажется, зашло в тупик.

Глава 13

Они стояли на переходе, облокотившись на перила, и смотрели как под ними проезжает длинный-предлинный товарняк. Впереди виднелось желтое здание вокзала, на которое с каждой минутой все больше наползала тень.

День клонился к закату. Народу было немного. Последняя электричка пришла полчаса назад, и все успели разъехаться по домам, а следующую ждали только через два часа.

— С Леной виделся? —