Книга Греческие каникулы - Елена Чалова

Однако, услышав, что экспедиция отправится по воде, Родерик растерял весь свой энтузиазм.

— Меня, знаете ли, ужасно укачивает, — смущенно признался он. — Даже на автобусе или такси с трудом езжу, а уж когда дело доходит до воды…

Марк и девочки пообещали держать его в курсе и отбыли восвояси.

МОСКВА

Утро кормящей матери начинается рано, и несколько часов Лана промучилась, поглядывая на часы и прикидывая, во сколько удобно будет позвонить в художественную школу. Поскольку на дворе ленилось лето, то процесс добывания телефона оказался непростым. Кое-кто из администрации уехал в отпуск, кто-то не знал, где вообще можно найти искомый номер. Потом все же отыскали, но домашний. После разговора с домочадцами выяснилось, что скульптор уехал на природу, то есть на дачу. В конце концов Лане все же удалось раздобыть заветный номер его мобильного, но Вениамин Борисович Терещенко не слишком обрадовался предполагаемой халтуре. Однако, поддавшись на уговоры и беспардонную лесть, сознался, что планирует приехать на пару дней в город. Они договорились встретиться в кафе возле школы.

Положив трубку, Лана перевела дыхание и только что не вытерла пот со лба. А потом засмеялась. Марк, ее любимый муж, имел забавную привычку чуть не каждую фразу начинать с вопросительного «да?». Господин Терещенко тоже имел любимое словечко: он на любой вопрос или предложение говорил «нет-нет».

Впрочем, на следующий день, увидев перед собой красивую молодую женщину в стильном летнем платье, со светлыми, закрученными в пышный узел волосами и хорошей фигурой, скульптор значительно смягчился.

Он поцеловал Лане ручку, извинился, что был нелюбезен, признался, что не узнал, — ах, это все телефоны, дурацкие устройства, которые никогда не заменят настоящего общения… И разве мог он забыть: Настенька, такая талантливая девочка, а ее мама — такая красавица!

Лана хлопала ресницами, улыбалась и мысленно топала ногами. У всех свои проблемы, и если господин Терещенко мог преспокойно пить кофе и болтать, то ее собственное время было весьма ограниченно.

Перед отъездом она предложила мальчишкам внеплановое кормление. Они поели с удовольствием, и теперь существовала надежда, что часа два-три тетя Рая продержится. Но дорога через пробки съедает значительную часть времени, и нельзя тратить ни минутки попусту.

Лана заказала чай, открыла папку с Настиными рисунками и с нетерпением дожидалась удобного момента, чтобы вклиниться в поток слов, который изливался на нее из уст скульптора.

А Вениамин Терещенко распускал хвост. Женщина понравилась ему чрезвычайно. Он видел ее год назад мельком и теперь удивлялся, как сразу не заметил, насколько она хороша. А какая грудь! А свежесть щек! И этот узел волос… он уже прикидывал, как будет ваять с нее… раньше, не задумываясь, сделал бы просто ню. Но теперь заказчик пошел такой… непростой. Никто не хочет обыкновенную обнаженную натуру. Надо с выдумкой, с изюминкой. И Вениамин Борисович последнее время обдумывал серию скульптурных работ, которые он условно назвал «мифологемами». Честно сказать, господин Терещенко понятия не имел, что этот термин значит. Но слово было женского рода и содержало корень «миф», а потому, с точки зрения творца, вполне отражало концепцию образа. Он будет лепить не просто женщин, он отразит образы современной мифологии. Итак, кем станет эта милая Светлана?

Вампиршей? Не пойдет, типаж не тот. Женщиной-кошкой с планеты Пандора? Очень может быть… Или русалкой? Пожалуй, образ русалки для нее простоват… Задумавшись, он сделал паузу в рассказе о выставке, и Лана не преминула этим воспользоваться.

— Позвольте, я покажу вам, что именно нам нужно воспроизвести в каком-нибудь плотном и увесистом материале, — сказала она.

— В каком материале? — удивился скульптор.

— Плотном и тяжелом. Понимаю, это звучит странно, но… видите ли, пропала вещь, которую нужно предъявить. Показать хотя бы на расстоянии метра. Совсем идеально, если она окажется похожа на оригинал настолько, чтобы обмануть человека, который будет держать ее в руках. Но проблема в том, что у нас нет фото… и никто, кроме маленького мальчика, ее не видел.

Художник нахмурился, и Лана мгновенно смягчила голос, коснулась его руки и, просительно заглядывая в глаза, начала плести паутинку лести: вопрос жизни и здоровья людей… только такой мастер, как вы… никому другому и доверить не смогла бы… (Нельзя же сказать, что она просто не знакома ни с одним другим скульптором!) Вениамин Борисович несколько оттаял и придвинул к себе рисунок.

— М-да, — протянул он через некоторое время. — Какого размера статуэтка?

Лана указала на цифры в углу листа, которые они написали исходя из размеров шкатулки: 35 на 15.

— А материал?

— Оригинал был из камня… Но я понимаю, что с камнем нужно работать долго. Можно ведь чем-то заменить, наверно? Только хорошо бы она все же имела вид и вес камня.

Вениамин Борисович вздернул брови и уставился на нее с укоризной:

— Милая моя, ну у вас и требования! Вес, и вид, и цвет, и еще бог знает что! Кстати, какого цвета она должна быть?

— Не знаю! — Лана вздохнула. — Мальчик сказал, что темная, почти черная.

— Тусклый цвет или блеск?

— Не знаю…

— Так постарайтесь узнать!

— Значит, вы возьметесь за эту работу? — воскликнула Лана.

— Ну-у, можно попробовать.

— Семен… человек, которому нужна эта статуэтка, сказал, что он будет очень благодарен…

— Это само собой, — кивнул скульптор. — А вы?

— Что я? — растерялась Лана.

— Вы будете мне позировать?

— Я? — Теперь она хлопала глазами совершенно непритворно.

— Да, я вам объясню концепцию своей новой работы, и мы можем даже обсудить образ…

— Непременно! — глядя на мастера честными глазами, воскликнула Лана. — Как только вы закончите статуэтку, мы с вами выберем время и не торопясь все обсудим…

Краем глаза она заметила, что в кафе вошла семья: папа, мама и малыш. Ребенку было чуть больше года. Толстенький и щекастый мальчик ужасно смешно смотрелся в шортах и майке с надписью Big boy. Лана улыбнулась ему, вспомнила своих мальчишек и тут же почувствовала, как грудь наполняется молоком. Опля! Само собой, она подложила в лифчик специальные непромокаемые кружочки… Ее собственный «молокозавод» да плюс этот дополнительный объем: Лана не могла не заметить восторженных взглядов мужчин. Даже этот носатый скульптор, похожий на Дуремара, и то все время поглядывает на ее грудь. Однако надо закругляться. Если молоко потечет, то никакие кружочки и прокладочки не спасут. Молока у Ланы оказалось много.

— Итак, мы договорились? — Она улыбнулась Дуремару… то есть Вениамину Борисовичу. — Я позвоню в четверг.

— Почему в четверг? — недоуменно спросил он.