Книга Поединщик поневоле - Григорий Константинович Шаргородский

удалось, потому что я даже не дошел до проема, ведущего в потайную сокровищницу, как ощутил сложнейшую смесь из двух подвластных моему восприятию энергий. Внутри явно находилось нечто, несущее в себе сущность, сотканную из энергии творения. А еще оттуда несло энергией разрушения, которая, скорее всего, появилась уже после того, как сущность осознала себя отдельной личностью. Темнеют они постепенно, как серебро от плохого ухода, и по моей личной теории делают это не просто так, а двигаясь словно по сценарию, прописанному даже не сознанием своего творца, а его подсознанием.

Помещенный в произведении искусства заряд энергии творения, попадая в магическое поле Женевы, трансформируется либо в простейшую структуру, либо в сложную энергетическую сущность, имеющую собственную волю и эмоции. Это первый этап, а вот дальше все может пойти по непредсказуемому сюжету. Порой энергетическая структура приобретает полезные для владельцев свойства, а иногда, когда заряд энергии творения несет в себе слишком много негативных эмоций и устремлений создавшего картину или скульптуру человека, все может вылиться в трансформацию части энергии творения в энергию разрушения. И вот тогда находиться рядом с таким артефактом становится небезопасно.

Скорее всего, здесь такая же ситуация, поэтому я так и не шагнул внутрь открытой сокровищницы, а замер на грани влияния сущности, запуская на полную свой дар и пытаясь выудить информацию из разлитой вокруг мешанины, казалось бы, несовместимых энергий. Получать информацию, так сказать, от темной стороны силы я научился лишь недавно, да и то не очень продуктивно, зато энергию творения освоил на достаточно высоком уровне. Тут нужно было скорее научиться отсекать лишние сведения, чем пытаться усилить поток получаемой информации. В голове опять замелькали лишь казавшиеся моими мыслеобразы, эмоции и вообще жуткий винегрет, который был вложен древним скульптором в небольшую статуэтку тайского демона-охранника. Какой именно предмет в захламленной сокровищнице несет в себе псевдоразумную сущность, удалось определить вообще без проблем. От него так фонило, что мой взгляд тут же прикипел к ничем не привлекающей внимание на фоне других более дорогих экспонатов терракотовой фигурке.

Я ощутил сильную злобу, исходящую от сущности, и предупреждение: если сделаю еще один шаг, она уничтожит меня. Впрочем, страшно не было. Я давно привык к таким вещам, да и не собирался входить в подконтрольную такой злобной твари территорию. К тому же уже понял, как именно эта дрянь навредила жандармам. За долгое время нахождения в сокровищнице ее страж полностью подчинил себе все внутреннее пространство в комнате. Сил, чтобы уподобиться полтергейсту и кидаться в непрошеных посетителей острыми железками – а таковых на стенах этого микро-музея хватало, – у сущности слишком мало, а вот перекрыть доступ воздуха в легкие нарушителей она вполне могла. В принципе эту проблему можно было бы решить простым набором пожарника с баллоном и воздушной маской, но наглая и злобная обитательница фигурки меня разозлила, да и захотелось проверить одну давнюю теорию.

Саквояж все еще находился в моей руке, поэтому я сделал всего лишь пару шагов назад к ближайшему столику, на котором находилась китайская, явно дорогущая, ваза. Впрочем, недостаточно дорогая, чтобы оказаться в сокровищнице. Чувствуя на себе удивленные и немного раздраженные взгляды жандармского начальства, я с совершенно невозмутимым видом открыл саквояж и достал оттуда подарок вождя орков. Хорошо, что меня обуяла паранойя, а то пришлось бы гонять ушастого жандарма за Бенедиктусом, чтобы попросить взаймы его карманную гаубицу. Как только крупнокалиберный револьвер показался из саквояжа, народ тут же возбудился.

– А что вы, собственно, собираетесь делать? – опередил Ричардс явно подбиравшего максимально ядовитые слова Иваныча.

– Хочу раздолбать одну наглую статуэтку. Не беспокойтесь, ничего ценного она из себя не представляет. И уж точно не является важной уликой. Зато после этого нам всем станет проще работать.

Старший инспектор на секунду подвис, и этой паузой тут же воспользовался Иваныч:

– Назар, ты это… – начал гоблин, но замолчал, увидев, как я подмигнул ему, и закончил явно не так, как собирался: – Аккуратней как-то. Нет у меня бюджета на большие компенсации.

– Не беспокойтесь, я хорошо стреляю.

В ответ Иваныч по-гоблински крякнул, выразив этим булькающим звуком все свои сомнения в моих снайперских талантах.

Старший инспектор так и не нашел что добавить, скорее всего потому, что от него тоже не укрылось мое подмигивание. Я же опять сосредоточился на проведении эксперимента, который оказался вполне удачным: как только вернулся к невидимой черте, за которую не распространялось влияние сидящей в статуэтке энергетической сущности, внутренняя атмосфера сокровищницы тут же изменилась.

Ярость и угроза все еще присутствовали, но этого ядовитого коктейля стало меньше, зато к нему добавился страх. Конечно, энергетические сущности не являются полноценными личностями, что бы там себе ни думали эльфы о заключенных в предметы душах. И все же стремление к сохранению своей псевдожизни в них сильно. Тяжелая пуля разнесет непрочный терракот в пыль, и разрушение основы станет причиной распада образовавшейся внутри сущности, ведь энергией творения древний тайский мастер наделял именно материал статуэтки.

Поначалу сущность попыталась сопротивляться, я ощутил усиление энергии разрушения и тут же запустил силовое поле, использовав предусмотрительно зажатый в руке щитовик. Тихо загудела синеватая мембрана, искажая картинку передо мной, а замелькавший внутри светлячок еще больше ухудшил видимость, зато он высветил двигающиеся в мою сторону темные жгуты. Я особо не беспокоился, слишком уж слабенькой была попытка навредить мне. Короткая вспышка светлячка, даже не особо его ослабившая, развеяла тянувшиеся ко мне черные нити. Я чуть изменил конфигурацию щита, выставил вперед руку с тяжелым револьвером. Поза не очень удачная для выстрела из большого калибра, но есть подозрение, что делать этого вообще не придется. Так оно и оказалось. От статуэтки пришел эмоциональный посыл с явным запросом. Я постарался мысленно сформулировать свое требование и был понят. Так что оставалось лишь погасить щит и опустить руку с револьвером.

Вернувшись к комоду, я под недоуменными взглядами зрителей начал запихивать револьвер обратно в саквояж.

– Будут какие-то пояснения? – не выдержал Ричардс.

Иваныч тоже не славился долготерпением, но он уже привык к моим закидонам, поэтому на подобное давно не ведется. А вот мне бы стоило умерить свои замашки, особенно в присутствии незнакомых и явно очень влиятельных представителей власти.

– Конечно, – ответил я, защелкивая замок саквояжа. – Теперь никаких препятствий не будет. Сущность даже готова сменить хозяина. Если хотите получить неплохую охрану для своей сокровищницы, можете подойти и капнуть кровью на терракотовую статуэтку.

– Так просто? – удивился старший инспектор.

– Любой осознавший себя разум стремится продлить свое существование как можно дольше, даже такой примитивный, как этот, –