Книга Непокоренная Березина - Александр Иванович Одинцов

километрах южнее Крупки, на берегу реки Бобр, раскинулась деревня под названием Выдрица. До недавнего прошлого она ничем особенным не отличалась от других белорусских деревень. Немцы и полицейские до весны 1942 года туда почти не наведывались, опасаясь партизан и десантников, которые были частыми гостями в ней. И не только гостями. Деревня Выдрица и окружающие ее леса являлись своего рода базой для диверсионной работы на железной и шоссейной дорогах на участке Борисов — Толочин. Через нее проходили проселки и тропы, соединявшие лесные массивы с железной дорогой. Там же сохранился единственный мост через реку Бобр. Население Выдрицы и маленьких лесных деревушек Липовщина, Прудок, Чернявка, Литвинка, Узнаж всячески помогало партизанам в борьбе с оккупантами, снабжало их продовольствием, вело разведку во вражеских гарнизонах и само принимало участие в боевых действиях.

После ряда удачных боевых вылазок партизанских групп и десантников положение в этом районе резко изменилось. Фашистское командование было крайне обеспокоено бесконечными крушениями воинских эшелонов, потерями автомобилей и солдат вермахта на автостраде. Оно решило закрыть подступы к железнодорожной магистрали и шоссе с юга сильными гарнизонами в Велятичах, Выдрице, Ухвале. Довольно крупные силы были сосредоточены в Выдрице — укрепленном опорном пункте с дзотами, окопами, ходами сообщения. По замыслу оккупантов, гарнизон должен был не только оборонять опорный пункт, но и во взаимодействии с соседними вести активные контрпартизанские действия, устраивать засады на лесных тропинках и дорогах. И этот замысел в первое время фашистам удался. Несколько групп подрывников из партизанских отрядов напоролись на их засады и понесли потери.

Гарнизон в Выдрице стал серьезной помехой для диверсионных групп, настоящим «бельмом в глазу». Вставала острая необходимость разгромить Выдрицкий гарнизон и расчистить путь к магистрали. Посоветовавшись с командирами партизанских отрядов, Спрогис решил эту операцию осуществить совместными усилиями десантников и партизан. Командовать предстоящей операцией взялся он сам.

На сложную, опасную и ответственную операцию уходило около ста человек — воинов Красной Армии и партизан, хорошо вооруженных автоматическим оружием, взрывчаткой и гранатами. Как условились заранее, отряд был разбит на три группы. Ударную, основную, возглавлял Артур Спрогис, две другие — командиры партизанских отрядов Виктор Свистунов и Василий Изох.

Ночью перед выходом еще раз проверили оружие, боеприпасы и снаряжение, распределили людей по группам. Все участники предстоящего боя встали в строй. Тут же оказалась и Леля Колесова, которая не должна была участвовать в налете. Самовольство десантницы возмутило Спрогиса.

— А вы тут зачем? — спросил он строго.

— Хочу идти на Выдрицу, товарищ командир!

— А кто разрешил? Вы же оставлены в лагере старшим.

— Пока никто… Не могу, товарищ командир.

Спрогис подпер кулаками свои перехваченные ремнем бока:

— Ну, вот что, голубушка. Если в армии каждый будет считать себя командиром и станет сам собой командовать, то такому человеку в армии делать нечего. Да и армия эта наверняка развалится. Так что — марш из строя! И прошу выполнять то, что вам приказано! А вам, как я знаю, приказано остаться в лагере.

Колесова, выйдя из строя, разрыдалась.

— Ну, почему?! Почему я должна сидеть сложа руки? Выдрицкой полицией были схвачены мои девчонки… Там сидит их палач, мой личный враг. Я должна отомстить!.. Это мой долг подруги и командира. А меня отстраняют… Где же ваша справедливость, Артур Карлович?

Спрогис подошел к Сороке.

— Что будем делать, Григорий Яковлевич?

— Решайте сами, — умыл руки Сорока, косясь на Лелю. — Я считаю ваше первоначальное решение правильным. Отряд ее понес большие потери. Мало их осталось… В бою она горяча, все знают. А тут еще кровная обида за подруг… Слепая месть может кинуть ее черт-те куда. Надо поберечь девчонку.

— Да-а… Ты прав. И все-таки надо взять. Но глаз с нее не спускать! Понять нужно человека…

Потом, спустя несколько часов, Спрогис будет жестоко ругать себя, проклинать за допущенную минутную слабость, за то, что поддался на слезные уговоры. А пока он резко обернулся и скомандовал:

— Станьте в строй! Утрите слезы. Позор! В бою глаза должны быть сухими.

— Есть стать в строй! — радостно встрепенулась Леля Колесова и птицей влетела в строй.

Спрогис тут же забыл об этом инциденте и предался главному, что его занимало уже третьи сутки. Он лично ходил с Сорокой на рекогносцировку, часами просиживал у карты, чертил и перечерчивал план боя на площадке песка, изучал разведданные. Все было им обдумано, обговорено и переговорено с товарищами до мелочей. Пора ставить отряду боевую задачу.

Расположив людей под могучим вязом, он начал:

— Противник, силами до полутора рот, вооруженный пулеметами и легкими минометами, занимает опорный пункт Выдрица — важный узел дорог с мостом через реку Бобр, длительное время терроризирует местное население, устраивает засады на лесных тропах. От рук фашистских палачей погибло несколько наших боевых товарищей, в том числе и две наши девушки-десантиицы. Фашистский гарнизон расположен в основном в центре деревни. Наиболее укреплены местность в районе моста и северная окраина Выдрицы. Подготовлены к бою два дзота и траншеи… Наша задача внезапным ударом перед рассветом уничтожить дзоты, захватить мост и, ворвавшись в центр деревни, уничтожить фашистов. Основная группа наступает в обход деревни с юга и с юго-запада, вторая группа — с востока, третья группа — с севера, обходя опорный пункт с северо-запада. Смерть за смерть! Кровь за кровь! Ясно, товарищи?

— Ясно! — отозвались командиры.

— Тогда — в путь! Отдельные детали боя уточним непосредственно на месте.

Было еще темно, когда отряд подошел к Выдрице. Деревня еще не просыпалась. Только в доме, где размещалась вражеская кухня, топилась печь. Оттуда тянуло густым аппетитным запахом кофе и жареной свинины, поскрипывали двери, звякали не то ведра, не то кастрюли.

— Сытно живут, гады, — выругался один из десантников.

— Известное дело. Грабители, — отозвался другой.

— Кончилось… Отграбились.

— Не спеши с итогами.

— Не спешу, а заверяю. Первым на кухне буду! И тебя приглашу: милости просим, товарищ Атапин, на чашечку кофе после свиной отбивной.

— Тише вы, кофевары! — цыкнула на разговорившихся Леля Колесова, лежавшая в цепи бойцов недалеко от дзота. — Сначала надо дзот взять, а потом думать о завтраке.

— Возьмем. Чего там. Фриц, небось, спит и сосиски с капустой во сне жует.

Фриц в дзоте, к сожалению, не спал. Он знал, что в окрестных лесах полно партизан и десантников. Они разбили уже несколько гарнизонов. Выдрицкий пока бог миловал. Сюда они нос не сунули. «И не сунут, — заверил своих вояк накануне комендант. — Нас прикрывает река с запада; с севера, востока и юга — траншеи с дзотами, а вокруг — молитва фюрера». Однако молитвы молитвами, а погибать кому охота! Доктор Геббельс обещал недавно: «Наши войска уже в центре