Книга Имя мне - Смерть - Элизабет Холлоуэй

дорогу от кафе-мороженого «У Фостера», добавил еще три экрана в прошлом году, когда выкупил близлежащий супермаркет, поэтому теперь у них шесть экранов. Рядом с ним находится Макдональдс и сервис по ремонту смартфонов. Это всё, что нужно людям в этом городе. Если вы хотите что-то большее, например, торговый центр, то придется ехать целых сорок минут. Но через семь дней я больше не смогу ездить куда захочу. По истечению этих семи дней, будет только Керролл Фолс, постоянно. Внутри все переворачивается, и я слегка поднимаю ногу с газа. Под силу ли мне это? Смогу ли действительно остаться в этом городе, проводя здесь год за годом, целую вечность, или, по крайней мере, пока другой подросток не умрет? Глядя на изношенные здания из красного кирпича в центре города, не думаю, что это возможно. Понимаю, почему Аарон так спешит отдать накидку и косу. Он проторчал сорок лет в этом дерьмовом городе, который, наверняка, сделал его несчастным.

Я параллельно паркуюсь перед кафе-мороженым и смотрю на часы на приборной панели. Сейчас 15:10. Если я действительно захочу, то могу передумать. Прямо сейчас. Аарон сказал, если передумаю за эти семь дней тренировок, даже совсем чуть-чуть, я умру в следующий раз в 15:12, то есть через две минуты. Что-то мелькает в моем периферийном зрении, и я поднимаю взгляд от часов. Кайл сидит за столиком у окна внутри кафе-мороженого один. Одна его рука сжимает стеклянную подставку с шоколадным мороженым, другая жестом приглашает меня войти и присоединиться к нему.

Наверное, какая-то часть меня надеялась, что метка исчезнет, когда я снова его увижу. Возможно, я думала, что то, что вызвало её, разрешится само собой, пока мы не виделись, но я ошибалась. Отметина все еще там, показывая эту грязную черноту на его лице, словно военная рана.

Я улыбаюсь и машу рукой.

— Поторопись, — говорит он одними губами и тычет большим пальцем в заднюю часть ресторана, — Хейли в уборной.

Не знаю, почему я думала, что могу передумать. Я не могу. Не сейчас. У меня есть загадка, которую нужно решить, и предотвратить самоубийство. Каким бы я была другом, если бы выбрала легкий путь и просто ушла из жизни?

Кидаю телефон в сумочку, натягиваю счастливую улыбку на лицо и направляюсь в кафе.

— Привет, — говорю, отодвигая стул и садясь рядом с ним.

— Наконец-то ты здесь. — Он смотрит на меня с обеих сторон своей пузырящейся метки.

— Прости, я просто…

— Не надо ничего говорить, Либс. — Он поднимает руку, чтобы остановить меня. — Мне все равно. Но перед ней придется извиниться, — он наклоняется и шепчет. Его волнистые, светлые локоны падают на его глаза, прикрывая часть его метки.

— Хейли в бешенстве. Я никогда не видел ее такой. Она не знает, что ты здесь. Мне пришлось солгать, чтобы заставить ее прийти.

— О, правда? — Я подношу ладонь ко лбу. — Она настолько сходит с ума? Не знала, что этот глупый тест по истории так много значил для нее.

— Ну, — говорит он, ковыряя мозоль на большом пальце. — Дело не только в тесте.

— Разве? Что еще мне оставалось делать? Это из-за того, что я не пришла на битву групп? — говорю я, но он не успевает ответить. Хейли пересекает переполненный ресторан и выхватывает сумку со стола передо мной, как будто я собираюсь украсть в ней что-то.

— Что она здесь делает? — Ее глаза фокусируются на Кайле, даже не глядя в мою сторону.

— Привет, Хейли, — говорю ей в затылок, и она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, как будто только заметила меня. Ее обычно розовые, пухлые губы сжимаются в тонкую линию и ее глаза смотрят в мои. Она больше, чем просто зла на меня, она ранена, и не могу понять, что я могла сделать, чтобы причинить ей такую боль.

— Я не с тобой разговариваю, — говорит она. — Я говорю с братом.

— Послушай, мне жаль, что так вышло с тестом. Я пыталась исправить все с Винклером, но ты же знаешь, он придурок.

— Ты действительно думаешь, что это из-за того дурацкого теста? — Она смеется и закатывает глаза. — Я уже говорила с мистером Винклером. Он поставил мне пятерку.

— Пятерку? — Я не могу сдержать раздражения в голосе. Она всегда была любимицей учителей, всегда. — Это несправедливо. Я тоже заслуживаю пятерку. Я усердно готовилась к этому тесту.

— Ну, он был уверен, что ты жульничаешь, и у него хороший послужной список отличников, в котором есть мое имя.

Делаю вдох через нос и медленно выдыхаю. Я не собираюсь сходить с ума из-за этого. Этот тест не имеет значения. История не имеет значения. Даже размещение в арт-шоу не имеет значения.

Я ходячий труп. Что для меня действительно имеет значение, так это Хейли. Но если у нее пятерка, то почему она выглядит так, словно хочет оторвать мне голову и скормить её голодным собакам?

— Если дело не в тесте, то в чем?

— Если ты не догадалась, то я тебе ничего не скажу. Ты должна сама с этим разобраться. — Она оглядывается на Кайла. — Увидимся позже, Кайл. Я не собираюсь оставаться здесь с ней. Я возвращаюсь домой пешком.

Она поворачивается, и ее кудрявый хвостик прыгает из стороны в сторону, когда подруга уходит.

— В чем проблема? — Я говорю Кайлу. Он вертит ложку в руке и начинает говорить, но Хейли снова поворачивается и возвращается к столу.

— И еще кое-что… — Ее руки сжимаются в кулаки и упираются в бока. — Я думала, мы лучшие друзья. Что все друг другу рассказываем. Я рассказывала тебе все… все. — Она выплескивает все, что есть на душе…

Я точно знаю, что она имеет в виду под словом «все».

— Как ты могла не сказать мне, Либби?

— Сказать тебе что? — Я действительно не понимаю, что «все» — должна была сказать ей я, а если она думает, что этого «все» достаточно, то она явно ошибается.

— Знаешь, что… — Она снова разворачивается и на этот раз выбегает за дверь.

Шесть месяцев назад Хейли потеряла девственность со своим парнем, Майком. Он порвал с ней два месяца спустя, но в ту ночь она написала мне почти сразу, как это случилось, а затем пришла ко мне домой.

Мы игнорировали непрекращающиеся стуки Майка в мою дверь и не спали всю ночь, набивая рты мороженым и чипсами, пока она рассказывала отвратительные, но волнующие подробности. Она никогда не говорила Кайлу об этом. Она сказала, что он точно найдет Майка и убьет его, если узнает. Тогда я смеялась над