Книга Пенрик и шаман - Лоис МакМастер Буджолд

и тогда он объявил перерыв.

Ничего не случилось. Ну, он этого и не ожидал, солгал себе Пен. Ладно, он был полон надежд.

— Как часто ваш шаманский мастер повторял ваши практические занятия? — спросил Пен.

— Это менялось в зависимости от его обязанностей и моих. Иногда, один или два раза в день. Иногда дюжину.

— И как долго вы упражнялись за раз?

— Примерно так же, как сейчас, пока наши языки не уставали слишком, чтобы плодотворно продолжать. Это тоже было по-разному.

— Хм, — Пенрик хлопнул себя по коленям и встал. — Тогда дадим отдых вашему языку. И ноге.

По крайней мере, Инглис не возражал против этого предписания. Пен обнаружил, что один из их охранников сидит наверху лестницы.

— Где Освил?

— Думаю, он пошел в храм.

— Спасибо. — Пенрик прошел через дом и свернул на улицу. Храм был таким же тихим и тусклым, как вчера, когда они застали Инглиса внутри. И снова в зале был только один молящийся. Освил сидел на коленях перед алтарем, посвященным Отцу, прислоненным к одной пятой части деревянных стен. Его голова повернулась на звук шагов Пенрика.

— А, это вы.

— Я не буду вас прерывать, — сказал Пен. А затем, охваченный неизлечимым любопытством, спросил: — О чем вы молитесь?

Губы Освила сжались.

— Руководство.

— Да? Я думал, что все, с чем мы здесь столкнулись, кричит нам о нашем курсе. Или вы просто напрашиваетесь на другой ответ?

Освил снова повернулся к алтарю своего избранного бога, решительно не обращая внимания на Пена.

Пен подошел к противоположной стороне зала и изучил нишу своего бога. В здешних святилищах было множество резьбы по дереву, обычной в сельских храмах этого региона. На притолоке резчик поместил хорошо заметную стаю ворон; в нижнем углу несколько серьезно выглядящих крыс. Святилище Дочери, справа от Пенрика, было украшено множеством деревянных цветов и молодых животных, окрашенных в соответствующие цвета, приглушенно светящихся в тени. Проситель молился перед святыней, как ясно дали понять учителя Пенрика, а не ей. Он опустился на колени. Очистить разум у него бы не вышло, но ему также не нужно было докучать богам. Он ждал.

Через некоторое время с другого конца зала донесся голос Освила:

— Вы чего-нибудь добились со своими занятиями?

— Еще нет, — не поворачиваясь, ответил Пен.

Бессловесное ворчание.

— Знаете, на самом деле он не убийца, — сказал Пен немного погодя.

— Моя задача, — после паузы ответил Освил, — привлечь беглеца к ответственности. Не для того, чтобы судить его.

— И все же вы должны использовать свое суждение. Вы следовали своей собственной линии на Вороньей дороге.

Задумчивое молчание.

— У меня на уме еще одно испытание, — продолжил Пенрик. — Я хочу взять Инглиса на камнепад и посмотреть, что он может сделать со старым Скуоллой. — И что бы сделал с ним Скуолла?

Все, что это вызвало, — это всего лишь болезненный вздох. Что, он наконец измучил Освила? Пенрику пришло в голову, что Освил не так строго подчиняется правилам, как предполагала его напряженная челюсть; только сомневающимся нужно молиться о руководстве. Он надеялся, что Освил получит ответ. Пенрик продолжал говорить, обращаясь к стене:

— Инглис страдает меньше, чем вчера. Более спокойный, если не менее мрачный. Думаю, мне следует взять Гэллина. И собак. Нам понадобится одна из гвардейских лошадей. Вы хотите присутствовать? Учитывая, что вы не имеете никакого отношения к сверхъестественному.

Голос Освила вернулся издалека:

— Потратив так много времени и проделав такой долгий путь, чтобы найти его, я больше не потеряю его из виду.

— Ладно. — Пенрик склонил голову, осенил себя знаком богов, и они вышли вместе.

Глава 12

К огорчению Инглиса, на лошадь он смог сесть только с помощью двух гвардейцев и перевернутого пня у двери конюшни. Его палка представляла собой еще одну проблему. Наконец он поставил ее вертикально на ногу, которую также должен был вставить в стремя охранник, и держал, как древко знамени. Это и поводья, казалось, давали его рукам слишком много занятий. Колдун почти взлетел в седло, хотя Инглис приписал это его жилистому телосложению и мастерству верховой езды, а не магии. Служитель Гэллин воспользовался пнем, но учитывая возраст служителя, это было слабым утешением. Следователь Освил хмуро посмотрел со своего коня на Арроу и Блада, дружелюбно кружащихся вокруг лошади Инглиса; лошадь, которую Инглис посчитал спокойным тихоходом, умеренно возражала.

Гэллин повел конный отряд мимо храма на улицу, где просвещенный Пенрик поднял руку, останавливая его.

— Давайте сначала подойдем к мосту, — сказал ему Пенрик. — И взойдем на него. Я хочу кое-что увидеть.

Гэллин пожал плечами и повернул коня налево, а не направо. Остальные толпой последовали за ним. Собаки, которые бросились вперед в противоположном направлении, остановились и издали озадаченный скулеж. Когда всадники не остановились, они несколько раз гавкнули, а затем побежали следом.

Когда Пенрик попытался провести их через деревянный пролет, Арроу и Блад бросились вперед, повернулись и подняли яростный лай. Лошади шарахнулись.

— Успокой их, — посоветовал Пенрик Инглису.

— Фу! — попробовал Инглис. — Сидеть! — Очевидно обезумевшие, собаки продолжали пугать отряд. — Фу! — Инглис попробовал еще раз, более настойчиво. — Сидеть!

Собаки отпрянули, как будто их сдуло порывом шторма, но затем снова напряглись в боевой стойке и продолжили лаять, шерсть на их спинах встала дыбом.