Книга Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2 - Семен Маркович Дубнов

после аннексии польской Галиции, была всегда притягательным пунктом для галицийских евреев. Кроме возможности заработка в еще не густозаселенной провинции, их привлекала туда свобода от воинской повинности, которая для буковинских евреев была введена позже, чем для галицийских. Австрийское правительство всячески препятствовало этому переселенческому движению, но никакие запреты не могли задержать стихийный напор масс, гонимых нуждою и страхом перед солдатским ружьем. Административно связанная с Восточной Галицией, Буковина сделалась и в культурном отношении частью этой австрийской провинции: обиходным языком еврейских масс был и здесь галицийский идиш, между тем как образованные евреи в обеих провинциях говорили и читали по-немецки.

В Западной Галиции существовала тогда созданная Венским конгрессом маленькая Краковская Республика (1816— 1846). Этот жалкий остаток былой Польши, поставленный под тройной протекторат Австрии, Пруссии и России, имел еврейское население приблизительно в 15 000 душ, живших в городе Кракове и его окрестностях. Сенат олигархической республики старался воскресить здесь традиции старой Речи Посполитой: евреев держали в их прежнем гетто, в пригороде Казимеже, и только лицам с польским или немецким образованием и зажиточным купцам и фабрикантам разрешалось жить в самом городе. Самоуправление общин было ре­формировано в духе правительственной опеки. По «Статуту для уст­ройства старозаконных» (1817) кагал был упразднен и на его место учрежден комитет, состоявший из председателя-христианина, раввина и двух выборных членов общины; хедера закрывались, и еврейских детей обязывали учиться в польских школах; вступление и брак доз­волялось только молодым людям с имущественным или образова­тельным цензом. Такой режим не мог внушить еврейской массе сим­патии к польским патриотам, которые тогда вели революционную пропаганду в Кракове с целью восстановления независимой Польши. Однако в привилегированных слоях еврейского общества нашлись сторонники этого освободительного движения. К ним принадлежал и официальный раввин Дов-Бер Майзельс, участник банкирско­го дома Майзельс—Горовиц в Кракове. Эти лица принимали дея­тельное участие в февральской революции 1846 года, отдавшей Кра­ков на один месяц в руки восставших патриотов. После подавления восстания, Краковская Республика была присоединена к австрийс­кой Галиции, а еврейское ее население было приобщено к галицийс­кому бесправию, от которого его скоро избавила общеавстрийская революция в марте 1848 года.

§ 18. Эмансипационное движение в Венгрии. Итальянские провинции

Эмансипационное движение, которое не могло проникнуть в реакционную австрийскую Цислейтанию, проложило себе путь в Транслейтанию. В Венгрии, где менее чувствовалось давление венского бюрократизма, где политика делалась не только в канцеляриях, но и в представительных учреждениях, замечались и в еврейском и в христианском обществе попытки борьбы за право. Определенную форму приняли эти стремления после 1830 года, когда воскресший европейский либерализм вызвал и в Венгрии освободительное дви­жение, приведшее к революции 1848 года. В земских собраниях «ко­митатов» и в двух палатах сейма (палата сословий и палата магна­тов) горячо обсуждались вопросы о национальных правах венгерс­кого народа, об отмене привилегий дворянства и освобождении кре­стьян от крепостной зависимости. Был затронут и еврейский вопрос. Во время выборов в сейм 1839 года многие комитетские собрания давали либеральные инструкции своим депутатам. Резолюция пештского комитата гласила: «Так как современное положение евреев несовместимо с гуманным духом XIX столетия, преодолевшим мно­жество предрассудков, и, кроме того, находится в резком противоре­чии с интересами государства, то в ближайший сейм должно быть внесено предложение, чтобы иудейство было объявлено признанною законом религией, последователям которой должны быть предостав­лены гражданские права». На первом плане стоял вопрос о праве приобретения евреями сельской недвижимости. В палате сословий, где господствовала либеральная партия, удалось провести закон о дозволении евреям приобретать пахотные земли[11].

Либеральное настроение парламента окрылило надежды еврей­ского общества. В начале 1840 г. в Пеште собрались уполномочен­ные от различных еврейских общин Венгрии, по инициативе прогрес­сивного пештского раввина Л. Швабе, для обсуждения способов борь­бы за равноправие. Собрание послало в Пресбург[12] депутатов с пети­цией к сейму, в которой говорилось, что еврейское общество идет навстречу либеральным стремлениям века и готово всеми силами содействовать поднятию культурного уровня народных масс, с тем, однако, чтобы сословные чины и правительство сделали со своей сто­роны все возможное для освобождения евреев от гнета бесправия. Из парламентских кругов послышался сочувственный отклик на эти пожелания. 9 марта 1840 г. палата сословий приняла предложение пештского депутата Дубравецкого об уравнении евреев в правах с прочими недворянскими сословиями, причем на первый план было поставлено уничтожение «налога терпимости» (Toleranzsteuer), наи­более оскорбительного символа еврейского рабства. Свой вотум па­лата сословий препроводила в палату магнатов с объяснительною запискою («нунциум»), в которой звучал голос проснувшейся совес­ти: «Справедливость требует, чтобы евреям были даны те права, ко­торые принадлежат всякому гражданину, несущему общественные обязанности. Пусть откроют им все источники честного труда, и их интересы сольются с интересами всех сограждан. Пусть вычеркнут из свода законов все унизительные клички и положат предел оскор­бительным распоряжениям администрации! Считая живущих в стране евреев не чуждым нам народом, а религиозной общиной, из-за веры своей лишенной гражданских прав, мы полагаем, что победоносный дух просвещения уже теперь начнет примирять те несогласия, кото­рые были созданы в отношениях христиан к евреям их взаимными предубеждениями. Надо положить фундамент этому: законодатель­ство должно произнести великое слово примирения: гражданские права».

31 марта палата магнатов обсуждала решение сословной пала­ты. Среди магнатов нашлись также либералы, из которых барон Иосиф Этвеш выступил в литературе в защиту эмансипации; но большинство находило формулу «уравнения с недворянскими сосло­виями» слишком общею и неопределенною. Верхняя палата поэтому в своем «ренунциуме» предложила стать на почву конкретных реформ и ограничиться пока отменою налога терпимости и законов, сменя­ющих свободу передвижения, промыслов и приобретения недвижи­мости. Палата сословий согласилась на это предложение. В таком виде решение обеих палат было отправлено в Вену на усмотрение правительства, но тут его постигла печальная участь. Венская бю­рократия не могла положить свой штемпель на законопроект, про­диктованный принципом гражданского равенства, и позаботилась вытравить из него весь либеральный дух. Именем императора Фер­динанда было объявлено, что предложение об отмене налога терпи­мости будет обсуждено и об этом воспоследует особая резолюция; пока же правительство готово отменить только ограничения по пра­ву жительства. Венгерские либералы не хотели идти на такой комп­ромисс, но еврейские уполномоченные, следившие в Пресбурге за ходом дела, решили, что лучше получить что-нибудь, чем ничего, и просили палату согласиться на венское предложение. Нищие полу­чили брошенную им милостыню. В Пресбурге и некоторых других городах раскрылись вскоре ворота гетто (1842); евреи стали посте­пенно селиться в ранее запретных «христианских кварталах» города, к великой досаде торговцев-христиан, не переносивших свободной конкуренции.

Эти события всколыхнули еврейское общество Венгрии. Отчуж­денная от патриархальной массы, новая интеллигенция