Книга Новая кровь - Карина Вальц

с ним один, а то мало ли… вообще-то, альтьер Роткирхельт неплохо себя показал и в полицию когда-то попросился сам. Мертвая наука ему не чужда, а таких людей всегда катастрофически мало, и вот… я лично его принял. И ни разу не пожалел. Что до сегодняшнего — не обижайтесь на него, альтьера. У него личная ситуация, а личное всегда очень болезненно.

— И я причастна к его личной ситуации?

— Никоим образом. Но вы… полагаю, ваше появление оказало на альтьера весьма сильный эффект. Он не справился, но скоро отойдет и извинится. Возможно, следующий ваш разговор сложится иначе.

Вскоре Янис бесстрашно отправился на разговор с яростным альтьером, а меня оставил пить ягодный отвар, наслаждаться пирожными и взглядами приставленной ко мне стражи. Во время памятной встречи в коридоре часть стражи осталась на улице, а часть ждала в большом зале. Предполагалось, что в здании, полном полицейских, да еще и рядом с Янисом, я в полной безопасности, а толпа из стражи рядом только усугубит ситуацию. К примеру, можно банально не разойтись в коридоре и застрять… но это был просчет, за который король может спустить с людей шкуру. В общем, на меня смотрели не самыми добрыми взглядами, как на женщину, умудрившуюся найти проблемы даже в окружении полицейских.

Вот что, спрашивается, нужно было этому альтьеру?

Принц и принцесса… кажется, Дарлан упоминал о детях короля Александра, о том, что они воспитываются в Аннераме, не видя ни отца, ни столицу. Эти дети как раз могут быть искомыми принцем и принцессой, но зачем они альтьеру Роткирхельту понадобились, да еще как что-то глубоко личное? Я бы поняла, спрашивай про детей Хал. Он король, у него может быть интерес… интерес страшный, но объяснимый. А у полицейского из Тенета? Ничего не понятно.

Я потерянно взялась за кружку с отваром и хотела было отпить, но ее аккуратно забрали из моих рук. Стражник отлил часть напитка в отдельную чашку и передал другому мужчине, тот выпил и утвердительно кивнул. Чашку мне вернули, но пить расхотелось. И находиться здесь тоже расхотелось.

Янис застал меня с остывшим напитком:

— Не понравилось? Если хотите, попрошу ребят сделать что-нибудь другое, например, ликао. Лин говорила, вы любили… любите его. Распорядиться?

— Нет.

— Тогда… — он глянул на стражу и понятливо кивнул: — Поговорим с Гердой, вся необходимая информация у меня, — он пригласил меня следовать в сторону допросной, а стражу остановил жестом: — Боюсь, вам придется остаться за дверью, посторонние люди могут помешать делу.

Начался спор, в суть которого не хотелось вдаваться. Кажется, Янис отстаивал право на допрос без посторонних, что понятно — ему и меня за глаза, а стража, назначенная королем, козыряла полномочиями, которые превыше всего, раз приказ глаз с меня не спускать поступил сверху, а в полиции не так безопасно, как утверждалось.

Устав это слушать, я вышла на улицу.

Никем не замеченная, между прочим.

Убегать я не собиралась, отошла за соседнее здание, привалилась к нему спиной и блаженно выдохнула. Хорошо. Шум города, река неподалеку, и никаких криков о полномочиях. Возвращаться не хотелось, но прогулка по городу в одиночестве выглядела верхом глупости. В моем-то положении, после нападения… и все равно соблазн был велик, я буквально силой удерживала себя на месте.

— Ида? — голос был знакомым, я повернула голову и увидела буйного коридорного альтьера с его принцами и принцессами. В этот раз он выглядел спокойнее, в глазах ни намека на ярость или желание зажать меня в ближайшем углу. Он вообще выглядел потерянным и безопасным, несмотря на устрашающие размеры.

Альтьер завернул за угол, встал рядом со мной и закурил.

— Будешь? — предложил он.

— Нет.

— Отказалась от старых привычек? Забавно… когда-то именно с тобой я впервые закурил. Хотелось произвести впечатление, знаешь ли. Да всем хотелось! Но никто не знал, как это сделать. Вот и я, хороший мальчик, не знал, но пытался. Хотя мне было важнее перещеголять брата, конечно.

— Так себе способ произвести впечатление, — не оценила нынешняя я. А в прошлом — кто его знает.

— Точно, — смеясь, он выпустил дым вверх. — Что сказать? Дурак был. Я вообще из тех людей, что горазды на дурацкие поступки, лишь бы не выглядеть слабаком в чужих глазах.

Не зная, что сказать, я промолчала.

Альтьер Роткирхельт тоже с разговорами не торопился, докурил, глядя на окна напротив, потер лицо и вздохнул, словно перед тяжелым прыжком.

— Ты прости меня, ладно? Не хотел я на тебя нападать. Так глупо получилось… если бы не Янис, меня бы и вовсе в темницу закинуть могли. Он вроде отбил. Пока отбил, а там кто знает… но я бы ничего такого тебе не сделал. Просто я ее так люблю, нет сил смотреть, как она страдает. И тут увидел тебя, и как будто вместе с тобой увидел решение всех ее проблем, понимаешь? Вдруг ты вернулась не одна, вдруг Александр не так безумен, как о нем рассказывают, вдруг надежда все-таки есть, — он покачал головой, словно в последнее и сам не верил, затем вновь посмотрел на меня и высказал неожиданное предложение: — Не хочешь прогуляться до кабака?

Увидев на моем лице удивление, он с энтузиазмом продолжил:

— Он до сих пор на месте, представляешь? Там все так же паршиво кормят и поят, но он устоял. Столько всего там случилось, да? Старые деньки… мы тогда и подумать не могли, чем обернется будущее. Все казалось таким… предопределенным. А теперь Силлиана нет, Константина нет, Карл в Посмертье, Ефраим погиб во время обвала, Габриэль и Стил… понятия не имею, что с ними. А я сам полузаконно женат на женщине, которую выкрал из-под носа у самого короля.

Тяжело соотносить незнакомые лица с незнакомыми именами, порой образы совсем не стыкуются друг с другом, но общая картина сложилась. Дарлан рассказывал о трагически погибшей королеве и альтьере, бежавшем за стену примерно в то же время.

— Значит, Августа жива?

— Ты не знала? — удивился он. — Жива она.

— А знаешь, что? Идем в этот твой кабак. Как в старые добрые…

ГЛАВА 13. Еще больше встреч и воспоминаний

Мертвая Земля отняла у меня все и привязала к себе, отрезав от остального мира. За что она так со мной? Я была ей верна, верила в ее законы и Великий Суд. Или она знала, что вера моя не так крепка, как я показывала, и все испытания, выпавшие на мою долю — наказание за лицемерие?

Из