Книга Взрывной ребенок. Новый подход к воспитанию и пониманию легко раздражимых, хронически несговорчивых детей - Росс Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Многие из приведенных примеров относятся к детям младшего возраста. Моему взрывному ребенку уже пятнадцать. Есть ли какие-то особые соображения в отношении более взрослых детей?
Хотите — верьте, хотите — нет, но биологический возраст вашего ребенка не имеет особого значения. Гораздо важнее его психологический возраст, т. е. уровень развития навыков адаптивности и эмоционального самоконтроля. Конечно, разговаривать с пятнадцатилетним ребенком и с четырехлетним мы будем по-разному, но акцент все равно ставится на одном и том же — на формировании стабилизаторов и выявлении дестабилизаторов. Дети откликаются на внимание к их проблемам и предложение совместно поработать над ними вне зависимости от возраста.
Остальные дети в нашей семье не устраивают истерик и нормально реагируют на план А. Получается, что в одно и то же время и в одной и той же семье мы должны применять разные методы воспитания?
Дети, нормально реагирующие на план А, будут точно так же реагировать и на план Б. Поэтому, если вы хотите быть последовательными, используйте план Б по отношению ко всем детям в вашей семье. У этого вопроса есть и другая сторона. Нет такой семьи на белом свете, в которой отношение ко всем детям было бы одинаковым. Справедливо — не значит одинаково. Братья и сестры взрывного ребенка скорее предпочтут, чтобы в доме прекратились скандалы, нежели станут добиваться полнейшего равенства. В девятой главе мы поговорим об этом более подробно.
Почему мой ребенок дома устраивает истерики, а в школе — нет? Разве это не означает, что он может держать себя в руках, когда хочет?
Скорее всего, это означает, что ваш ребенок взрывается лишь в определенных ситуациях. Но это нам и так известно. Дело в том, что школьная обстановка имеет ряд существенных преимуществ по сравнению с домашней. В школе поддерживается более твердый, чем дома, распорядок дня (что хорошо для многих взрывных детей), причем свободного времени там практически нет (и это тоже хорошо для многих взрывных детей). К тому же, если ребенок принимает лекарственные препараты (особенно стимулянты), их наиболее активное действие приходится именно на школьные часы. Но основной сдерживающий фактор — все же стыд: ребенок тратит массу усилий на то, чтобы в школе держать себя в руках и не терять самообладания на глазах у учителей и одноклассников. Но ни один ребенок не в состоянии так сдерживать себя двадцать четыре часа в сутки. Между тем дома распорядок дня гораздо свободнее, чем в школе, и, кроме того, здесь отсутствует фактор стыда.
Мой ребенок постоянно устраивает в школе истерики, и я не думаю, что его учителя слышали о вашем методе. Что вы посоветуете?
Похоже, что ваш ребенок устраивает истерики, несмотря на фактор стыда. По-видимому, здесь немалую роль играет то, что в большинстве своем школы — это бастионы плана А. Учителей необходимо знакомить с методом СРП. Подробнее этот вопрос обсуждается в одиннадцатой главе.
Вы до сих пор не упоминали такие проблемы, как ложь, воровство, употребление наркотиков, секс. Чем поможет план Б в этих случаях?
Ваши действия должны быть такими же, только вот сочувствие в этих случаях — непростая задача. Помните, что сложные вопросы не поддаются решению с наскока. Одной беседой по плану Б тут не обойдешься. Бывает, что окончательное решение вырисовывается лишь после нескольких неудачных попыток. Вот пример того, как можно использовать план Б для борьбы с враньем:
Взрослый (сочувствуя): Я заметил, что иногда тебе трудно честно говорить мне о некоторых вещах.
Ребенок: Каких?
Взрослый: Ну, на днях я тебя спросил, сделал ли ты домашнее задание. Ты ответил, что сделал, и я разрешил тебе продолжать играть в Doom. А сегодня я получил записку от твоей учительницы, что ты не сделал домашнее задание.
Ребенок: Это неправда!
Взрослый (сочувствуя): Все может быть. Но я заметил, что тебе трудно честно говорить и о других вещах, которые не имеют отношения к школе.
Ребенок: Это о каких же?
Взрослый: Ну, вот на прошлой неделе я позвонил с работы и спросил, убрал ли ты скошенную траву с участка. Ты сказал, что убрал. А когда я вернулся домой, оказалось, что трава никуда не делась. Помнишь?
Ребенок: Я собирался убрать ее до того, как ты вернешься, но не успел.
Взрослый (сочувствуя и выявляя проблему): Понимаю. Бывает. Но дело в том, что когда ты говоришь мне неправду, я прихожу к выводу, что тебе нельзя доверять.
Ребенок: Хорошо, я больше не буду!
Взрослый (проясняя проблему): Хм, это было бы замечательно. Но я бы скорее поверил твоему обещанию, если бы понял, что заставляет тебя врать.
Ребенок: Я не хочу, чтобы ты на меня сердился и меня наказывал.
Взрослый (сочувствуя): А, ты не хочешь, чтобы я сердился на тебя и наказывал. Понятно. Я действительно здорово сержусь, да?
Ребенок: Угу.
Взрослый (выявляя проблему по-новому и приглашая к разговору): Стало быть, иногда тебе трудно сказать мне правду потому, что ты не хочешь, чтобы я на тебя сердился и наказывал. Я бы тоже предпочел доверять тебе и не сомневаться в твоих словах. Давай подумаем, что же нам делать. У тебя есть какие-нибудь идеи?
Ребенок: Ты мог бы пообещать, что не будешь сердиться и наказывать меня.
Взрослый: Я могу пообещать. Я ведь и так стараюсь тебя не наказывать, потому что не вижу никакого толку от наказаний. Ты не заметил?
Ребенок: Типа того…
Взрослый: Но я не уверен, что могу тебе обещать больше никогда не сердиться. Такое обещание очень трудно сдержать. Я
