Книга Предначертанные - Анастасия Пименова

узнала. Это Бэн! Здесь ему не больше девятнадцати лет на вид. Если это было восемь лет назад, то ему должно быть сейчас около двадцати семи или восьми, хотя он выглядит моложе реального возраста.

Именно он и выстрелил в Листэра.

– Нет. Это бесполезно. Скорее всего, он труп, поэтому рано или поздно его тело вынесет течением. Запустим скаймеры вдоль всей реки немного позже.

Бэн повернул голову в сторону и посмотрел сквозь меня в кусты, где лежит юный Гидеон.

– Я его знаю, – прошептала я, смотря на то, как Бэн о чем-то размышляет.

Гидеон отмер и подошел ко мне, заслоняя собой от взгляда Бэна.

– Откуда?

Картинка начала постепенно меркнуть, сменяясь на очертания незнакомой комнаты.

– Бэн участвует в нашей операции, – решила сказать без утайки, потому что теперь мне кажется это странным, – в данный момент он находится в том же поезде, что и я.

Мисс Браун скрыла тот факт, что один из её сыновей убит по её приказу. Но зачем? Из-за того, что он сдавался, а она не хотела этого?

На первой операции я встречаю её сына, которого не смогла убить. Нас допрашивают и почти сразу дают следующее задание, на котором выясняется, что нас будут сопровождать те же люди, виноватые в смерти Листэра. Совпадение?

Все эти мысли отражаются на моем лице.

– Где ты сейчас?

– Несколько часов назад мы отъехали на поезде от сектора семьдесят три, чтобы вернуться в наш.

– Сейчас ты меня должна послушать очень внимательно, Кьяра, ведь от этого будет зависеть твоя… и моя жизнь, – Гидеон заставил посмотреть ему в глаза, приподнимая мой подбородок двумя пальцами. Видимо, он понял что-то такое, чего не поняла ещё я. – Ты должна сейчас проснуться и придумать, как покинуть поезд.

– Что? Я не буду этого делать.

– Иначе ты доедешь до сектора, Кьяра, где тебя сразу же схватят и упекут за решетку, – шок отразился на моем лице. – Думаю, моя мать поняла, что ты связана со мной.

– Но как? Это невозможно, я никак себя не могла выдать… И почему тогда она вообще отпустила меня на эту операцию, раз поняла, что мы предначертанные?

Слишком много несостыковок. Это нелогично.

– Она надеялась, что я приду за тобой на этой операции и тогда у неё будет возможность схватить меня. Я нужен ей живой. По возможности.

– Почему?

– Потому что у меня есть ответы на некоторые её вопросы, и я очень многое могу рассказать про отступников.

– Разве не легче было бы сразу убить меня? Тогда умрешь и ты, Гидеон.

– Я тоже так ранее думал, но сейчас… Представь, что ты можешь повлиять на человека, которого очень долго ищешь через другого человека. От последнего будет зависеть жизнь первого. Это же идеально: иметь источник влияния, – кажется, до меня начало доходить, – схватив тебя, у неё в руках будет моя жизнь, которую она в любой момент сможет оборвать, если я не соглашусь на её условия.

– И другой отряд к нам приставили не для того, чтобы сопроводить объект доставки, а для того, что в любой момент можешь появиться ты…

– Да. Какие у тебя отношения с направляющим?

– Хорошие, – ответила я по инерции, а после нахмурилась, не понимая при чем здесь это.

– Попроси его заглушить одно сообщение, чтобы никто не узнал о его отправки, – каждое сообщение на браслете проверяется. Так чаще всего вычисляются люди, которые собираются нарушить закон. – Отправь геолокацию на свой старый браслет.

Я не смогла ничего произнести, поэтому выдала лишь короткий кивок.

Неужели, я правда собираюсь нарушить закон и объединиться с преступником? Я собираюсь сбежать? Если не сделаю этого, то либо умру, либо умру, но позже… после того, как мисс Браун получит то, что хочет.

Кажется, что это всё лишь ужасный сон… Может быть, я и вправду всего лишь сплю? Тогда я очень хочу проснуться!

Я не могу просто так сбежать… У меня вся жизнь в секторе! Мои родители, мои друзья, Рэм… Однако, больше нет никакого выхода.

– Останови поезд, Кьяра, – голос Гидеона вывел меня из раздумий, – я не смогу помочь, пока он движется.

– Хорошо.

Картинка постепенно начала меркнуть, означая, что и я, и Гидеон скоро проснемся.

– Постарайся выжить.

Последнее, что я увидела перед тем, как очнуться – это его напряженный взгляд. Он словно хочет вбить в меня эту мысль про выживание.

Гидеон

Я оплошал.

Допустил одну единственную ошибку. За которую отныне в любую секунду могу поплатиться жизнью. Да, я привык к тому, что жизнь и так висит на волоске, но… теперь этот волосок стал ещё тоньше. Он может оборваться в любой миг.

– Гидеон, что случилось? – мое состояние замечает Риго, но я игнорирую его и направляюсь прямиком к двери, которую уже видно отсюда.

Что случилось…? Хороший вопрос. Я тоже задаюсь этим каждый раз, когда вспоминаю про девчонку.

Видимо, судьба решила пошутить надо мной столь глупым и нелепым образом. Встретиться с предначертанной! Шанс того, что это случится настолько ничтожен, что прежде я об этом никогда и не задумывался. А теперь почти все мои мысли о ней.

В тот день я не должен был покидать пределы убежища. Туда должен был отправиться только Кори, потому что информация была не стопроцентная, что мы найдем чип. Но так сложились обстоятельства… и я отправился с ними, думая, что уже вскоре мы вернемся с пустыми руками, как это бывает часто.

Нам повезло. Отряд стражей действительно нашел чип и нам оставалось лишь перехватить его, а их убить. Хороший страж – мертвый страж.

Гиевертов я засек раньше, чем это заметили стражи. Нам оставалось лишь ждать подходящего момента, чтобы самим не понести потери.

Я увидел, что один из гиевертов схватил девчонку, поэтому решил сам заняться ей. Нам нужен был чип, а у кого он находился на тот момент, мы ещё не знали. Поэтому нужно было проверить каждого стража.

Мне было не важно погибнет она в схватке с гиевертом или нет, поэтому я лишь наблюдал, собираясь в случае её проигрыша убить зверя самостоятельно. Она победила.

Не знаю, почему, но я продолжил за ней наблюдать. Наверное, меня привлек цвет её волос, который с темного сменился на цвет огня. Слишком яркий для нынешнего мира. Рай для хищников, ведь их привлекает все яркое.

Кажется, она поняла, что не одна и обернулась… Вот тот момент, когда всё изменилось.

Я отчетливо запомнил, как расширились её светло-карие глаза. В них промелькнуло узнавание, но не возникло злости,