Книга Стадия Рождения - Макс Вальтер

и периодически пытался избавиться от «занозы» в моём лице. Наверняка он уже не раз пожалел о собственном выборе, а я всё резал и резал, пока наконец впереди не мелькнул тусклый просвет.

Самым сложным оказалось пробиться сквозь рёбра. Они у Троперов гораздо крепче человеческих, к тому же складываются каким-то хитрым образом, когда сворачивают перепонку, позволяющую монстрами парить.

Родители не стреляли, видимо, боялись зацепить меня, а, возможно, и догадались, чем конкретно я там занимаюсь. Не сказать, что спокойно, но они дождались хруста костей, а вместе с тем и меня, полностью перепачканного в зелёной крови. И только после этого контрольным выстрелом в область сердца добили Тропера. А тот, к слову, продолжал трепыхаться, несмотря на разорванную в клочья спину. Окончательно успокоился только после проникновения меди в кровеносную систему.

— Никогда так больше не делай, Семён Викторович! — строгим голосом произнесла мама, и подобный подход к моему имени ничего хорошего не означал.

— Кьёфь, — тем не менее с довольным видом заявил я и лизнул палец.

Результат, конечно, не превзошёл все мои ожидания, да и на вкус она оказалась очень похожей на человеческую. Впрочем, данные пробы я уже снял в самом начале пути и сейчас с недовольным лицом наблюдал, как медленно крутится счётчик, отображающий слияние с симбионтом.

«Девяносто четыре с хвостиком – не совсем то, что я ожидал, но всё лучше, чем с отравленных медью», — подумал я и направился к следующему трупу.

Родители снова рассредоточились по комнатам, в ожидании повторного нападения. Нашумели мы всё же изрядно, хотя опять-таки, повторюсь: «В пределах дневного перехода от границы регулярные звуки перестрелки — норма».

И судя по всему, не только для человека, Троперы тоже к этому привыкли, а потому спустя полчаса на посту остался только отец, а остальные вновь отправились на боковую.

Меня тоже пытались уложить, но разве это возможно? В особенности, когда рядом свежая кровь, а до финала заполнения строки совместимости два процента!

Я наконец добрался до последнего трупа, что выгнулся аркой в прихожей у самой подъездной двери. Вот в неё я и вошёл, словно в душевую кабинку, поднял руку с зажатым в ней отцовским ножом и сделал хороший надрез. Кровь едва показалась в ране мёртвого тела и ду́ша, который я собирался себе устроить, не получилось. Пришлось переходить к плану «Б», а если выражаться предельно просто, то тыкать ножом всюду, в попытке добыть кровь.

«Да твою же в душу мать, через колено и об асфальт! — хотел было взреветь я, но оно вряд ли бы так складно получилось. — Сука! Девяносто девять целых и три десятых процента».

Я готов был сейчас хоть кому угодно горло перерезать, чтобы добыть эти сраные семь десяток, но тыкать ножом в близких так и не решился. А потому в голове созрел совершенно идиотский план.

Ведь Троперы не сразу полезли к нам, нескольких удалось завалить на подходах. Так почему бы не выбраться на улицу, где я наверняка смогу добыть необходимые ресурсы. Батю уговаривать бесполезно, я, скорее, по пятой точке ладонью заработаю, а значит, самое умное решение – это свалить по-тихому.

Ага, сейчас, не за батю эта песня, я даже до дверей добраться не успел, когда позади прозвучало вежливое покашливание.

— Ну и куда это мы крадёмся среди ночи?

«Ну едрит... На дискотеку, конечно!» — усмехнулся я про себя, но вслух произнёс другое: «Кьёфь... Надо».

— До утра не потерпит?

— Не, — замотал я головой.

— Жди здесь, — строго приказал отец и вернулся в глубину квартиры, где быстро разбудил Саню при помощи пинка.

Мы оставили его на посту, пообещав, что долго не задержимся, а сами спустились вниз и вышли на улицу. Здесь, прямо под окнами стояла арка одного из врагов, на которую я сразу же и набросился. Только что не рычал от удовольствия и предвкушения финала слияния с симбионтом. Нож быстро выпустил кишки, в которые я тут же забрался, а как только её капля попала на язык — свершилось!

Слияние завершено!

Вот и все спецэффекты, что я увидел. Теперь оставалось как-то без подсказок разобраться с дальнейшим функционалом. А я что-то ничего не мог понять, потому как в данный момент вообще вся информация перед глазами исчезла. Разве что тоненькая паутинка справа внизу видна, но и то не факт, что она имеет отношение к делу.

«Это что же получается: меня обманули? А где моя ярость?! Как прикажете мне теперь рвать врагов на части? М-да, несерьёзно...» — я тяжело вздохнул, выбрался из кишок и с грустным, задумчивым видом прошёл мимо бати.

— Всё? К следующему телу не пойдём? — уточнил отец, на что я устало махнул рукой. — Оно, может, и к лучшему. А ты чего вдруг поник-то, а?

В ответ я всё так же отмахнулся и отправился спать.

— Что это с ним? — поинтересовался Ржавый, проводив меня удивлённым взглядом.

— А его разве поймёшь? — в ответ батя пожал плечами. — Ой, всё, иди спать тоже, не нервируй меня. Устроили здесь...

Глава 10. Безумство храбрых.

На удивление, уснул быстро. Напряжение всех предыдущих дней, что ли, сказалось? В общем, даже вся та «артиллерия», что грохотала ночью со стороны заставы, не смогла нарушить мой покой, и глаза я распахнул, полностью отдохнувшим.

Так, а изменения чувствуются, точнее, напротив, ощущение такое, словно я голый. Неужели симбионт свалил?

Я пошарил по себе руками и сразу успокоился, потому как никуда он не делся. Видимо, прижился основательно, как следует. Ну, это ладно, замечательно даже, а где моя ярость? Куда подевались все остальные характеристики? Или опять обновления какие устроили, после которых сам чёрт ногу сломит, пока во всём разберётся?

Ну и, конечно же, как, впрочем, и всегда — спросить совершенно не у кого. То ли дело мамка с батей – эти кого угодно жить научат, хотя они вряд ли хоть что-то знают, в смысле о симбионтах. Придётся самому как-то справляться, а как?

«Да чтоб вас вырвало! С "Алика" они его заказали, что ли? Хоть бы кнопку вызова какую придумали...» — размышлял я, сидя в комнате с батей.

Глаза прикрыты, но если присмотреться, видно, как я вращаю ими под веками. Это я так пытаюсь хоть какое меню отыскать. Не исключено, что всё делаю неправильно, возможно, вслух произнести нужно, или в центр груди