Книга Финская оккупация Петрозаводска. 1941-1944 - Юкка Куломаа

class="z1" alt="" src="images/i_027.jpg"/>

Мальчики из переселенческого лагеря №5 в ремесленной мастерской весной 1944 г. (фотография из Военного архива Финляндии)

Как отмечалось выше, начиная с лета 1942 г. численность лю­дей, получавших социальную помощь, была относительно неве­лика. Это свидетельствует о том, что доходы все-таки в основном обеспечивали минимальный уровень благосостояния. В июне 1943 г. помощь приходилось оказывать лишь 45 семьям. В на­ихудшем положении находились многодетные матери, которые были вынуждены обменивать сахар и куриные яйца на хлеб и муку. С другой стороны, значение дополнительных заработков было, скорее всего, невелико, поскольку, не считая товаров, вы­купаемых по карточкам, магазины могли предложить лишь ог­раниченный их ассортимент, а плата за проживание оставалась небольшой’. Распоряжение о введении подоходного налога на территории, подчиненной Военному управлению, было отдано лишь в начале 1943 г. Налоги продолжали быть относительно невысокими, а лица, получавшие зарплату по низшим ставкам, по-видимому, и вовсе не платили налогов.

Лица, прибывшие из Финляндии, могли за счет различных над­бавок получать зарплату явно большую, чем на родине. Например, работники акционерного общества «Вако» — на четверть больше, чем на соответствующей работе в Финляндии, а в число их льгот включалось также бесплатное проживание. Зарплата находивше­гося на службе штаба Петрозаводского района учителя народной школы увеличилась в начале 1942 г. до 5 350 марок, а городского врача — до 7 350 марок. Для сравнения следует отметить, что ре­зервист-рядовой, служивший в гарнизоне города, получал в виде суточных 372 марки в месяц, что приблизительно соответствова­ло самому низкому месячному доходу «ненационала».

В августе 1941 г. планировалось использование заключенных концлагерей исключительно в качестве бесплатной рабочей силы. Все же в начале октября того же года начальник Олонец­кого округа распорядился о том, что заключенным, работавшим за пределами лагерей, можно было платить не более 10 марок в день в зависимости от результатов их работы. Начальник Пет­розаводского района установил величину выплат заключенным на еще более высоком уровне — примерно 50% от уровня зарпла­ты в Финляндии, но в ноябре штаб ВуВК полностью запретил оплачивать труд заключенных.

По мнению Симойоки, это решение было необоснованно. Он опасался, что невыплата заработной платы приведет к исчезно­вению трудовой мотивации, что заставит увеличить численность охраны и руководителей работ, само по себе бывшее трудной за­дачей. Кроме того, это решение затрудняло содержание членов семей заключенных, проживавших на свободе, и заставило бы перевести их в лагерь из-за проблем с обеспечением. Казалось несправедливым то, что, когда находившиеся на свободе женщи­ны и старики получали зарплату, более трудоспособные работ­ники, изолированные в лагерях, оставались без нее. Ссылаясь на эти доводы, начальник Петрозаводского района ходатайствовал о срочной отмене запрета, по крайней мере, в Яанислинне.

В декабре 1941 г. вновь была одобрена выплата зарплаты за­ключенным концлагерей, хотя ее уровень в сравнении с пре­жним, ощутимо снизился. Уровень зарплаты заключенных был установлен в 30% от зарплаты родственного финнам населения Восточной Карелии, но не более 9 марок в день для мужчин и 7 марок — для женщин. По поручению чиновников значитель­ная часть заработка должна была передаваться находившимся на свободе родственникам. В мае 1942 г. было принято решение удерживать из зарплаты 4 марки в день в качестве компенсации за увеличенный продовольственный паек, в результате чего ос­новная зарплата стала составлять до 5 марок в день в зависимос­ти от пола и производительности труда. С этого времени выпла­чивать зарплату без взимания с нее налогов стали и некоторым работающим на территории лагеря, таким, как главные старо­сты, писари, врачи и квалифицированные рабочие. За рабочую силу, предоставлявшуюся частным работодателям, Военное уп­равление помимо сумм, выплаченных заключенным, выставляло дополнительно счет на 15 марок в день на человека для компен­сации расходов по содержанию заключенных».

Несмотря на подрядную систему, производительность труда заключенных оказалась низкой. Окружной врач рекомендовал в июле перевести большинство заключенных в сельскую мест­ность с более свободными условиями содержания и повышением заработной платы, поскольку «тесная и серая лагерная жизнь» сама по себе действовала отупляющим образом даже на лучших работников, возможно, имевшихся среди заключенных. Это ме­роприятие могло также повысить и общее состояние здоровья заключенных концлагерей, которое в то время, без сомнения, было одной из причин низких трудовых показателей.

Приступить к широкомасштабному освобождению заключен­ных из концлагерей, предложенному Сарасте, сочли невозмож­ным. Летом в оплате труда произошло некоторое улучшение в связи с прекращением вычета денег за продовольствие. Более ощутимое повышение зарплаты было отложено до мая 1943 г., когда стали платить 2,45-9 марок в час, в зависимости от вида ра­боты, работодателя и пола заключенного. В декабре 1943 г. уро­вень зарплаты лагерников и свободного населения был унифи­цирован. Высшим пределом зарплаты оставался средний доход каждой профессиональной группы, не считая частных работо­дателей, которые могли платить по более высоким тарифам.

В 1944 г. почасовая зарплата заключенных у работодателей за пределами лагерей варьировалась от 5 до 9 марок. Из этих денег на руки им выдавалось 30%, а остальная часть зарплаты удер­живалась в пользу Военного управления. Постоянный персонал лагерей, занимавшийся обслуживанием и обеспечением, с июня 1944 г. получал от 90 до 800 марок в месяц на человека. На стро­ительных и ремонтных работах применялась сдельная оплата труда, а лицам, занятым в рабочих избах, выплачивался установ­ленный процент от продажной цены изделий. Другое дело, как можно было использовать эти деньги, ведь возможности заклю­ченных по приобретению товаров были еще более ограничен­ными, чем у свободного населения.

ГЛАВА 9. ВОССТАНОВИТЕЛЬНЫЕ И РЕМОНТНЫЕ РАБОТЫ

Первоочередной задачей строительного отдела штаба Пет­розаводского района осенью 1941 г., помимо оценки состояния города, стало начало работ по расчистке его разрушенных райо­нов. В пустующих зданиях из систем отопления и водопровода с целью предотвращения их размораживания была слита вода. В нескольких наиболее важных зданиях, таких как «Дворец Кууси­нена», и в некоторых казармах системы отопления были приве­дены в порядок уже в октябре. Армейские подразделения отре­монтировали эксплуатировавшиеся ими здания своими силами. Выполнение ремонтных работ затягивалось из-за нехватки ква­лифицированных кадров.

Система управления работами по восстановлению более де­тально была определена в приказе по армейскому корпусу, отданном в начале ноября. Согласно этому приказу, ответс­твенность за все технические работы, осуществлявшиеся на тер­ритории города, нес начальник Петрозаводского района, но при этом для проведения наиболее важных из них требовалось согла­сие командира армейского корпуса. Исполнительным органом становилась строительная контора, которую возглавлял город­ской инженер, она состояла из отделов жилищного строительс­тва, гидротехнического, теплотехнического, электротехническо­го и эксплуатации дорог.

Кроме того, использовались отдельные группы специалистов, а также подразделение, отвечавшее за расчистку и уборку тер­ритории. За поддержанием в порядке зданий, находившихся в распоряжении