Книга Старец Ефрем Катунакский - Автор Неизвестен

признавались, что старец Ефрем или им говорил о событиях их жизни, о которых невозможно было узнать, или отвечал на их вопросы, прежде чем они его спрашивали.

Множество раз он подвизался в молитве в течение длительного времени и с большим трудом, чтобы Господь известил его о чем-то, что его беспокоило. Так, например, пять месяцев он ждал и потом только получил ответ, что некий послушник не должен оставаться у него. Когда его спрашивали, может ли он получить просимое извещение, то признавался, что это нелегко. Не Бог следует за нами, а мы за Богом. И как Он желает, так и делает.

Как-то раз его посетил один молодой монах и попросил остаться у него жить. Тогда еще был жив старец Никифор и отец Ефрем не решался брать послушника, да и старец Иосиф посоветовал ему не брать послушников прежде, чем он закроет глаза своему старцу. Тем не менее он сказал монаху, что помолится, и какое извещение получит, так ему и ответит. Спустя несколько дней, когда его опять посетил тот же монах, Старец сказал ему: "Не бе гласа, ни послушания" (3 Цар. 18, 26) и не принял его. Тогда монах сказал отцу Ефрему, что он пойдет в послушники к одному соседнему старцу, отцу Хризостому, и отправился туда. Прежде, чем монах успел выйти за ворота, отец Ефрем почувствовал всем своим существом благодать, как бы омывающую его, и подумал тогда, что это от Бога, чтобы этот монах закрепился там, куда идет. Так и случилось.

Один молодой по возрасту святогорец, игумен хорошего монашеского братства, рассказывал нам о том расстройстве, которое он почувствовал, когда старец Ефрем задолго ему предсказал, что он станет монахом и священником. Сам-то он хотел стать семейным иереем. "Ты из рода нашего, — сказал ему старец Ефрем, оглядывая его своим проницательным взором, и продолжил, — да, и епитрахиль будешь носить".

Этот молодой игумен еще нам рассказал, что как-то, будучи в большом расстройстве, он прилег, чтобы заснуть, и тогда увидел просветленного старца Ефрема, наставляющего его: "Направляй монахов к большей внутренней работе". Он проснулся и почувствовал, что душевная тяжесть растворилась.

Один молодой киприот, желая стать монахом, часто посещал Старца. Чем мог, Старец ему помог. Став монахом, он снова посетил Катунаки. Старец был очень обрадован. В какой-то момент разговора он говорит монаху: "Послушай меня! Это братишка твой, который сейчас на небесах, сделал тебя монахом". Молодой инок был удивлен, но промолчал. Когда его навестил приехавший с Кипра отец, представилась возможность разрешить загадочные слова Старца. Монах спросил отца: "Скажи, кроме братьев моих, которые все живы, был ли еще другой?" И, потрясенный, услышал ответ: "Да, один твой брат умер младенцем, но мы тебе этого никогда не говорили".

В 1981 году Великая Лавра перешла с особножительного на общежительный устав. Некоторые из лаврских монахов начали готовить почву в монастыре, чтобы призвать отца Ефрема для игуменства. Старец был в полном неведении о происходящем, но в то же самое время, будучи в Катунаках, он нам жаловался, что чувствует какое-то душевное давление во время молитвы. Он не знал, откуда оно происходит и недоумевал о причине его. Вскоре ему сказали о желании возвести его в игумены Лавры, и причина стала ясна. Через некоторое время Старца посетили три представителя монастыря и предложили ему принять участие в выборах для избрания игумена. Старец испросил у них необходимое время для того, чтобы помолиться об этом; как известит его Господь — так он и ответит. Он также посоветовал представителям монастыря, чтобы они совершили всенощное бдение, дабы Господь явил Свою волю. Прошло несколько дней, и Старец пришел к выводу, что нет воли Божьей ему быть игуменом в монастыре. Так известилась его душа. Он позвонил в монастырь и сообщил отцам свой ответ. Вопрос был исчерпан.

Старец часто говорил, что некоторые тяжелые грехи он чувствовал как зловоние. Грех смердит. Так, он рассказывал, что старец Иосиф почувствовал вонь, когда к нему приблизился некий дарвинист, и во время беседы он удостоверился в истинности своего ощущения. Случилось, что и сам старец Ефрем как-то недоумевал, почему он не чувствует зловония от одного человека, который заявлял, что он буддист. В какой-то момент он нарочно сел возле него: "фу-у! Что это была за вонь, что я почувствовал", — рассказывал нам Старец, делая жуткую гримасу.

Как-то один епископ его спросил об экуменизме. Старец помолился, чтобы Господь его известил. "Одно лишь зловоние, с привкусом кислоты, солености и горечи… Вот таков был результат", — рассказывал нам Старец с отвращением.

Старость

Осенью 1981 года старец Ефрем был вынужден лечиться в афинской больнице для клириков. Старые язвы на его ноге опять открылись. С этой поры он целое десятилетие мучился от страшной боли. Питался только фруктами и овощами с небольшим количеством растительного масла. Если отваживался вкусить немного сыра или рыбы, то расплачиваться за это приходилось дорого.

В 1992 году это мучение закончилось парадоксальным образом, как бы само по себе; однако на смену пришло другое испытание. Оказывается, что не узнанным доселе врагом Старца было обезвоживание. Одним из симптомов было то, что очень часто он не испытывал жажду после вкушения соленой пищи, а также что после тяжелой работы со многим потом он выпивал огромное количество воды, добавляя немного лимона и сахара. Старец говорил, подшучивая: "В жизни своей я никогда не был пьян от вина, а от воды раз или два опьянел". Головокружения последних лет, как выяснилось, были связаны с обезвоживанием и расстройством электролитов, а не из-за сосудистой системы, как это показывали рентгеновские снимки. Таким образом, обманулись и врачи, и он сам, когда говорил, что якобы страдает от атеросклероза. Да разве это было возможно? Такой радостный человек — и склеротик.

После того как ему исполнилось восемьдесят лет, эти небольшие обезвоживания с началом лета сгустили кровь и, при частом низком давлении, начали вызывать ишемические инфарктные эпизоды. Так потихоньку, начиная с глаз, члены его становились расслабленными и обессиленными. Тогда его очи потеряли свое орлиное сияние. Вместо них виделись два старческих глаза, добрых и ласковых. Он говорил нам, что просил Пречистую дать возможность ему до самого конца обслуживать самого себя, однако он прибавлял: "Пресвятая моя, не как я хочу, но как Ты изволишь".