Книга Император-гоблин - Сара Монетт

–Да?

–Мы с радостью укажем вам придворных и назовем имена. Мы знаем почти всех присутствующих в этом зале.

–Да, пожалуйста,– ответил Майя.– Вы очень добры.

Нуревис стоял рядом с троном еще четверть часа, перечисляя имена и пересказывая кое-какие сплетни. Майя слушал, смотрел и пытался хоть что-то запомнить, хотя его память на имена и лица оказалась не столь хорошей, как ему хотелось бы. Потом Нуревис улыбнулся, извинился и сказал, что императору едва ли пристало выбирать себе фаворитов, пока он не знаком со всеми представителями эльфийской знати. И сбеззаботным видом отправился на поиски партнерши для следующего танца.

Майе стало еще более тоскливо и одиноко на троне из слоновой кости. После разговора с аристократом он чувствовал, что не может просто повернуться и заговорить со своими ноэчарей. Замечание Нуревиса насчет фаворитов задело его, и он забеспокоился о том, какое мнение составят о нем окружающие. Ведь со дня смерти Варенечибеля он общался только со своими слугами и ближайшими помощниками.

Еще одна причина устроить какой-нибудь торжественный прием, подумал Майя. А также научиться танцевать. Он краснел под своей вуалью, чувствуя на себе мимолетные взгляды молодых красавиц, которые проносились мимо трона в объятиях кавалеров, и невольно представлял себе, каково это, танцевать с одной из этих женщин, прикасаться к ее руке.

«Ты просто обязан научиться танцевать»,– с иронией заметил он про себя.

Он почти обрадовался, когда к трону приблизился какой-то паж, но несразу понял, что на мальчике ливрея дома Тетимада. Паж преклонил колени у подножия и вытянул руку с запечатанным конвертом.

Бешелар спросил:

–Нам следует взять это, ваша светлость?

–Да, пожалуйста,– ответил Майя, иБешелар спустился за конвертом.

Майя был приятно удивлен. По сравнению с предыдущим письмом дач’осмера Тетимара новое послание оказалось коротким и ясным.

В нем говорилось:

Ваша светлость, мы опасаемся, что каким-то образом оскорбили Вас. Просим позволения приблизиться кВам и принести свои извинения.

Он поднял взгляд от письма и сразу заметил Эшевиса Тетимара – высокого, широкоплечего мужчину в полном придворном трауре – вплоть до длинных серег из оникса. Тетимар знал, где именно следует остановиться, чтобы взгляд императора упал на него. Он был очень привлекателен и отлично знал об этом. Майя мрачно подумал, что этот отпрыск герцога вовсе не похож на ничтожного провинциального помещика, который боится, что обидел императора.

Майя прекрасно понимал, что Тетимар поймал его – так садовник Хару вЭдономи ловил болотных гадюк, прижимая их к земле палкой с рогаткой на конце. Если сейчас император откажется выполнить вполне разумную просьбу, он сам выступит в роли обидчика, и рано или поздно Тетимар и другие лорды с востока припомнят ему этот проступок. С другой стороны, согласившись на аудиенцию, он даст Тетимару преимущество – он станет вторым аристократом, с которым император вел личную беседу во время поминок. Даже неопытный Майя понял, что если бы Тетимар действительно волновался насчет якобы нанесенной обиды, он не попросил бы о беседе в день прощания с умершими. И тем более не приблизился бы к императору во время поминок по его отцу.

«Ты мне не нравишься, Эшевис Тетимар»,– подумал Майя.

Как же ему хотелось, чтобы Ксевет был рядом и дал какой-нибудь совет! Поразмыслив, он решил, что меньшим из двух зол явится согласие на беседу, и, сунув записку в карман, обратился к пажу:

–Передайте вашему господину, что он может подойти к нам.

Общение через пажа считалось более церемонным и занимало больше времени, чем простой жест, приглашающий Тетимара приблизиться, ноМайя надеялся, что это поможет избежать ненужной фамильярности.

Он вспомнил болота, окружавшие Эдономи: уних не было названия на картах империи, но местные называли их «Эдонара». Гадюки, трясины и вечный туман. Он вспомнил, что сказал ему Хару однажды – это был один из немногих эпизодов, когда Хару обратился непосредственно к нему:

–Надеюсь, господин, вам никогда не доведется очутиться на болотах, но если это случится, вы должны каждый раз прощупывать почву перед тем, как сделать шаг. Будьте осторожны и недоверяйте тому, что видите, даже если перед вами зеленая трава, даже если земля была твердой, когда вы ступали на нее в прошлый раз. Потому что все постоянно меняется. И потому, что Эдонара не требует жертвоприношений – болото само забирает свои жертвы.

Потом Хару замолчал, опустил голову, проворчал нечто вроде извинений и неуклюже затопал прочь. АМайя не знал, что ответить, и как попросить его не уходить.

Унтэйлейанский Двор, несмотря на свою красоту и блеск, был точно таким же предательским болотом. «Вы должны каждый раз прощупывать почву перед тем, как сделать шаг. Будьте осторожны и недоверяйте тому, что видите». Он подумал о юных императорах, покоившихся под глыбами мрамора вУнтэйленейзе’мейре, подумал о женах отца. Унтэйлейанский Двор тоже забирал свои жертвы.

Тем временем дач’осмер Тетимар поднимался по ступеням к трону. Он остановился точно в положенном месте, опустился на колени и мелодичным баритоном с тщательно выверенной интонацией произнес:

–Ваша светлость.

–Поднимитесь, пожалуйста, дач’осмер Тетимар,– пробормотал Майя, чувствуя себя тряпичной куклой, одетой в императорские одежды. Он слышал себя со стороны, слышал свой тонкий, юношеский, неуверенный голос. Полная противоположность Тетимару.

Глаза лорда, темно-синие, почти черные, составляли резкий контраст с белой кожей. Очевидно, он знал о производимом эффекте: выпрямившись во весь рост, он взглянул наМайю в упор.

–Мы очень благодарны вам, ваша светлость, за то, что вы снизошли до нас и удовлетворили нашу просьбу.

Но взгляд его темных глаз говорил: «Это было весьма благоразумно с вашей стороны».

Встреча с противником, пытавшимся подавить его волю, вернула Майе присутствие духа. Ситуация была вполне привычной, хотя Тетимар не обладал преимуществами, которыми в свое время пользовался Сетерис. Майя любезно улыбнулся и сказал:

–Мы должны признаться, дач’осмер Тетимар, что нас крайне озадачило ваше письмо.

Прежде чем лицо Тетимара приняло выражение вежливого удивления, Майя успел заметить, что аристократ захвачен врасплох. Он почувствовал, что одержал небольшую победу.

–Но, ваша светлость,– отвечал Тетимар,– вы, разумеется, знаете, что мы желали бы получить руку вашей сестры.

Майя научился изображать дурачка еще в детстве, наблюдая за тем, как прислуга вЭдономи реагировала на нападки Сетериса.

–Неужели?– довольно правдоподобно удивился он.

–Мы начали переговоры с покойным императором, вашим отцом,– объяснил Тетимар, слегка повысив голос.

–Вот как? Насколько нам известно, ни окакой помолвке объявлено не было.