Книга 142 страуса - Эйприл Давила

зачем вообще завязал, подделал чек на пять тысяч и исчез.

Страшно было подумать, какой вред он может нанести себе с такими деньжищами в кармане. Хоть бы Мэтт поскорее его нашел. Отвергнутый сын Рубена единственный из всех нас умел вразумить дядю Стива. Если Мэтту удастся убедить его покинуть притон, в котором он осел, и пойти на встречу анонимных наркоманов, дядя преодолеет очередной срыв. По крайней мере, в прошлом происходило именно так.

Тем временем я заморозила счет, на котором осталось восемьсот тридцать шесть долларов. Эта сумма не покроет даже ремонт пикапа, не говоря уже о стоимости витаминных добавок. Я перешла на свой личный счет, где копила деньги на поездку в Монтану. К счастью, он был нетронут, — как и прежде, там лежало чуть меньше двух тысяч долларов. На эти деньги я могу протянуть до продажи ранчо, а затем Джо Джаред переведет мне оговоренный платеж. Мысли о бесплодных яйцах в инкубаторе бередили мою совесть, но я отбросила их. Нужно придерживаться плана.

Я взяла пустой ящик и стала думать, как сложить папки с документами, но охота паковать вещи испарилась. Кроме того, причин хранить старые бумаги не было — нужно отвезти все это на помойку. Или нет. Оставить их здесь, и пусть Джо Джаред сам с ними разбирается. Я положила голову на стол и, видимо, задремала, потому что следующее, что я помню, — как кто-то зовет меня по имени.

— Таллула!

Голос прозвучал издалека, с повышением интонации на втором слоге, как обычно произносила бабушка Хелен: «Тал-ЛУ-ла». Я приподняла голову. Какая-то бумага прилипла к моей щеке, я смахнула ее и села. Я находилась в офисе. Было темно.

— Таллула! — позвал тот же голос.

Я вышла в освещенную кухню.

На пороге дома стояла, придерживая за собой дверь, худая женщина в сапогах на высоком каблуке, черных леггинсах и футболке с принтом «Металлика». Белокурые дреды дикой гривой спадали на ключицы.

— Мама?

ГЛАВА 9

— Таллула, куколка! — Она вскинула руки и бросилась ко мне. Дреды у нее были длиннее, морщины вокруг глаз углубились, лицо утончилось. Она обвила меня руками, и я почувствовала запах сигарет. «Кэмел лайт». Мама отстранила меня на расстояние вытянутых рук и стала рассматривать. Ворот футболки сполз на одно плечо, обнажая лямку красного кружевного бюстгальтера. — Какая ты красотка! — И она снова привлекла меня к себе. — Совсем взрослая.

Мы расстались с мамой, когда я была бледным подростком тринадцати лет, маленьким и пухлым. Но, начав работать на ферме, я быстро изменилась: подросла, окрепла и загорела от частого пребывания на солнце.

Через ее плечо я увидела, как Девон вошел в дом и закрыл за собой дверь. Мне показалось, что я сплю, — с чего это отвергнутый бойфренд и блудная мамаша вместе заявились в дом посреди ночи?

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, сама не зная, к кому из них обращаюсь.

— Ах, кукла, — ответила мама, отпуская меня. — Извини, что я так долго ехала.

— Заупокойная служба и поминки были два дня назад.

— Знаю. У тебя, наверно, выдалась еще та неделька. — Стуча каблуками по линолеуму, мама вошла в кухню и отправилась медленно осматривать дом, который оставила двадцать четыре года назад. — Тут ничегошеньки не изменилось, — сказала она.

— Что ты здесь делаешь? — снова спросила я, окончательно проснувшись.

— Я же обещала тебе приехать. — Мама открыла холодильник и отступила назад, видимо удивляясь количеству еды. Склонила голову влево, потом вправо. — Ага, нашла, — проговорила она, доставая стоявшие в глубине полки бутылки пива.

— Это было неделю назад.

— Ну вот я и приехала, — ответила мама. — Будешь, пупсик? — Она протянула пиво Девону.

Он отказался, махнув рукой.

Взглянув на часы, я увидела, что время — половина третьего ночи, и сразу все встало на свои места.

— Вы пили вместе, что ли?

Мама отвинтила крышку с бутылки.

— О, это офигенно забавная история.

Лично я в этом сомневалась.

— Понимаешь, моя машина екнулась, не успела я выехать из Окленда. Вот непруха, да? — Она сделала глоток и взглянула на этикетку. — Ну и вот, пришлось ее ремонтировать, а потом оказалось, что у меня нет бабосов заплатить за работу, и я попыталась занять их у Тэмми — это моя подруга, — но она тоже, знаешь ли, не миллионерша, вечно сидит на мели. Короче говоря, мне удалось поймать попутку, потом я так же автостопом дотелепалась до Сомбры, но не тащиться же сюда на ранчо на своих двоих. Ну и вот, я завернула в бар, чтобы уломать кого-нибудь подвезти меня, и в итоге классно оторвалась. — Она дружески пихнула Девона в плечо. — Старый бар — лучшее место завести новых друзей, — заключила мама, садясь напротив него. — Наткнулась там на одного парня, Уолтера, — мы вместе учились в старших классах. Он ни фига не изменился, ну, может, чуток оплыл. Знаешь его?

— А ты как думаешь? — с возмущением ответила я. Похоже, она не соображает, где находится. Я, вообще-то, здесь живу! Кто в Сомбре не знает Уолтера?

— Ну да, — кивнула мама. — Так вот, мы с Уолтером потрепались о старых временах, я свела знакомство с новыми людьми, и тут Пэт представляет мне бойфренда моей дочери. — Она растянула слово «бойфренд» и указала простертой рукой на Девона.

Глаза у Девона были мутные, а кончик носа покраснел. Мне ясно представилось, как они сидят вместе в баре и квасят.

— Почему ты не позвонил мне?

— Ой, не лезь в бутылку, — отмахнулась мама. Мне показалось, что раньше ее голос не был таким скрипучим. — Это я настояла! Хотела сделать тебе сюрприз.

— Что ж, миссия выполнена.

— Но сначала надо было пропустить по стаканчику, а тут вдруг оказалось, что Пэт закрывает бар. — Она была в дымину пьяная, и, по моему разумению, одним стаканчиком здесь не обошлось.

Мама продолжала трещать:

— Девон рассказал мне, что ты намылилась продать ранчо и свалить на работу в лес. — Выражение ее лица изменилось, словно ей не терпелось поделиться со мной каким-то секретом. — А еще как он пытался уломать тебя остаться.

— Черт возьми, Девон, ты всем подряд рассказываешь о наших личных отношениях?

Но мама не дала ему возможности оправдаться:

— Не будь такой стервой. Я практически его теща, он должен был ввести меня в курс дела. Но, Таллула, я в шоке, что ты продаешь ферму. Она принадлежит нашей семье уже лет пятьдесят.

— Если точнее, сорок шесть. — Это было уже слишком. Не знаю, то ли потому, что моя мама появилась, как чертов призрак, из ниоткуда, то ли потому, что