Книга Дикая. Часть 2 - Anne Dar

проступила испарина, пальцы тряслись, зубы клацали… У меня явно поднялась температура.

Где-то снаружи, не совсем близко, но всё же неподалёку, вдруг раздался тягостный рык. Как будто большой зверь, вроде льва, угодил в капкан… Рык продолжался недолго, словно удалялся и скоро окончательно стих. Это точно был лев. Совсем близко. Я машинально потянулась к рюкзаку и наощупь вынула из него баночку с кровью Чёрного Страха… Отпугнёт ведь. Но не только льва. В желудке заурчало и одновременно снаружи вновь раздался рык. Всё так же не воодушевляюще далеко. Взвесив все за и против, я решила, что остаться не съеденной львом я всё же хочу больше, чем съесть прожаренной дичи. Так что отпугнуть зверя придётся. После чего придётся искать новые варианты пропитания. Значит сегодня придется попробовать искать пищу растительного происхождения.

Я еле заставила себя встать на четвереньки, а после продвинуться к выходу. Оказавшись снаружи, я сразу же зажмурилась от дневного света, хотя день был очень пасмурным, словно его нарисовали тёмным грифелем. Поднявшись на ноги, я ощутила, как сильно ноет моя поясница и в принципе вся спина. Попытка потянуться закончилась тем, что меня так сильно заштормило, что я остановила руки на полпути ко взлёту. Тяжело выдохнув, я откупорила баночку с кровью Чёрного Страха и начала разливать её на камнях, земле и растительности у самого входа в расщелину. Всё это время я прислушивалась, но звериного рёва больше не слышала. Закончив с этим, я закрутила баночку, забросила её в пещеру и неровным шагом направилась к лопухам. Бутылку Нэцкэ я обнаружила перевёрнутой и полностью пустой. Но это не стало самым большим моим разочарованием. Самым большим моим разочарованием стало то, что вторая бутылка, наполнившаяся дождевой водой почти наполовину, выскользнула из моих дрожащих пальцев, лишь стоило мне её взять. Вся вода мгновенно пролилась – не осталось и капли. И вдруг, в этот момент, я ощутила страшное – совершенное безразличие. Мне было абсолютно наплевать на то, что только что я собственноручно лишила себя не только воды, но и шанса раздобыть дичь. Как будто от этих двух пунктов не зависела моя жизнь. Как будто жизнь стала не важна. Как будто я предпочла бы умереть в тех зыбучих песках вместо Дикой…

Я нагнулась, чтобы поднять пустую бутылку, хотя не испытывала в этом нужды, что само собой было ужасно… Я хотела немногого – вернуться в пещеру и заснуть, и не просыпаться, пока всё не закончится, вообще всё, возможно даже моя жизнь, и так и собиралась поступить, как вдруг… В пяти сантиметрах от моей руки в землю вонзилась стальная стрела. Моя болящая рука машинально дернулась в сторону…

Лук остался в Конкуре! Очевидно, его нашёл тот, кто пока ещё не успел обучиться навыку меткого попадания в цель… Я резко обернулась…

Глава 28.

День 6.

Тринидад.

Я бросилась к Джекки слишком поздно – зыбучие пески уже затянули её по бёдра. В итоге меня засосало даже быстрее, чем её – за считанные секунды я с головой ушла под песок. Дальше всё происходило стремительно быстро: сначала меня затягивало вниз, я не могла дышать, затем моя голова почти вынырнула на поверхность – в эти короткие секунды я услышала эхо – после мой ремень за что-то зацепился, я словно насадилась им на нечто острое, песок начал обтекать меня со спины. Ещё несколько секунд – и моя голова всё же вынырнула наружу, вместе с чем я сразу же сделала вдох и распахнула забивающиеся пылью глаза. С этого момента я вновь смогла наблюдать за тем, что происходит: гора под нами треснула, тем самым спровоцировав сход песчаной лавины. Теперь песок обтекал меня со всех сторон, в то время как я повисла на небезопасно тонкой ветке высохшего дерева, застрявшего между каменных плит. Я не полетела вниз с лавиной и у меня всё ещё оставался шанс удержаться… Я схватилась за соседнюю ветку и чуть не выронила колчан. Заметив, как из него выпадает две стрелы, я успела схватить только одну и поспешно сунуть её обратно за спину… Песка становилось всё меньше и меньше, его оставалось уже мне по бёдра… Я начала попытки вскарабкаться на дерево, но была подвешена слишком неудобно – ничего не получалось… Вновь и вновь я старалась зацепиться за спасительное дерево руками, но мои пальцы раз за разом предательски соскальзывали… Я боялась. Но не понимала, что боюсь даже не того, что в любую секунду могу стать частью смертоносной лавины. Я по-настоящему боялась того, что услышала от эха. Две буквы. Первой, самой яркой буквой, определённо точно прозвучала буква “Д”, и я не сомневалась в том, что в конце эхо треснуло мне по ушам буквой “К”.

Джекки.

Меня спасла сухая коряга, слезть с которой я пыталась на протяжении получаса. Может быть в подвешенном состоянии я провела даже больше времени, но точно не меньше. Когда же я наконец сумела взобраться по своей ветке на ствол коряги и наконец отцепить свой ремень от её цепких, кривых пальцев, я едва не разсентиментальничалась и чуть не поцеловала её. Но вскоре поняла, что виной моего расшатанного состояния является даже не моя чуть не свершившаяся дважды гибель: сначала в песках, затем из-за падения с высоты. Виной была свершившаяся гибель Отмороженной…

Резко отстранив лоб от голой поверхности коряги, я начала поспешно продвигаться по её гладкому стволу к ближайшей из двух каменных плит, за которые она зацепилась. Дальше один-два-три-пять скачков с камня на камень, и я снова стою на твёрдой земле.

Первым делом я перепроверила колчан. С ним дело обстояло крайне плохо – из десяти стрел у меня осталось всего лишь три! Хреново, конечно, но не критично. Критично было бы, если бы у меня не осталось ни единой стрелы, лишь голая тетива. Так, дальше…

Дальше эхо. Что я слышала? Это наверняка было имя. Эхо прозвучало в момент, когда мы с Джекки попали в пески. Спустя примерно минуту после того, как я потеряла её из вида. Наверняка различимы были только буквы “Д” и “К”. Блин. Это она. Это эхо по-любому было о ней…

Я с силой зажмурилась. Глаза защипало. Это из-за песка… Просто из-за песка и пыли. Машинально я выудила из рюкзака бутылку с водой. Прополоскала саднящее горло… Тоже саднило из-за песка. Ясно ведь, что других причин нет…

Похер на это грёбанное эхо! Я не видела её