Книга Дом боли - Ирина Габова

И я стал ждать. Никогда не думал, что ждать может быть так больно.

За этот месяц многое произошло. Я вернулся к родителям. Вернее не так, мы поговорили с отцом и он позволил жить в одной из квартир в городе, с условием, что я сам буду оплачивать коммуналку и себя обеспечивать. С этим не возникало никаких проблем.

Ещё с отцом решили, что я буду потихоньку вникать в дела компании. Как выяснилось, это довольно интересно и я начал втягиваться. По учебе все было гладко.

К Орловым я больше не ездил. Перед отъездом я попросил у обоих прощения за все причинённые неудобства, за драку, за скандал. Светка всплакнула. Серёга просто пожелал удачи. Он был убит новостью, что мелкая ушла из дома.

Он пытался до нее дозвониться, ездил к Свете… Но все безрезультатно. Ходил по дому, как зомби, а потом закрылся в ее комнате и не выходил. Светка ревела на кухне.

Наверное, они были рады что я наконец съехал. А я был рад ещё больше. Находится там было пыткой.

Тогда, по дороге к родителям я думал о том, как бы все было, если бы я вообще не приезжал туда жить. Узнала бы мелкая о том, что Серега ее давно любит? Продолжала бы жить с ними, или отдельная жизнь была лишь вопросом времени? Неужели весь этот клубок боли так и продолжал бы наматываться?

Одно знаю, что жизнь в этом доме перевернула моё восприятие к жизни. Обернувшись назад, глядя на эти три неполных месяца, я видел себя – эгоистичного ребенка… Ребенка, который считал себя пупом земли, не способным понять ценность семьи, веса денег, груза ответственности. Одна маленькая девочка перевернула мой внутренний мир вверх ногами и тихо из него исчезла.

Не спеша шел к машине. Пары закончились поздно. Хотелось есть и спать. Долго не мог найти ключи от машины, а когда поднял взгляд, увидел…

Серёга. Ждёт меня.

– Привет. Ты чего тут? Хоть позвонил бы, я бы раньше вышел.

– Привет. Да, нормально все. Заодно воздухом подышал. – Лёгкое рукопожатие.

А он похудел и как-то потемнел. Щетина, которая того и гляди перерастет в бороду.

– Как дела? – Дежурная фраза.

– Потихоньку. – Мой дежурный ответ. – Ты чего хотел?

– Ты знаешь где она? – В голосе надежда. – Я был в колледже. Мне сказали, что она там не появляется. Она даже из пекарни ушла. Лена молчит как партизан, сказала что ходила с ней в опеку, но на этом их общение свелось к нулю. Мне нужно знать, что у нее всё в порядке. – Он смотрел на меня с такой мольбой, что меня слегка затошнило.

– Нет. Не знаю, сам хотел бы знать. – Я поднимаю глаза к небу. Серые тучи скоро принесут новый снегопад.

– Мне не надо было тогда лезть между вами. Тогда бы она осталась дома.– Он трёт глаза рукой и тяжело вздыхает.

Меня взяла злость. Он настолько зациклен на себе и своих чувствах, что даже не осознает, что это происшествие только ускорило исход, к которому Женька готовилась давно.

– Серёг, ты реально идиот или просто прикидываешься? – Он вздергивает голову и с непониманием смотрит на меня. – Ты думаешь только из-за той драки? Только из-за этого? Придурок, тебе весь дом хором орал, все мы. Что ты её душишь. Своей опекой, заботой, любовью.

– Но я…

– Бля! Что я? Головка от часов Заря.

Я понял, что не надо его жалеть. Он должен понимать не только причины, но и осознать последствия. И его никто не ткнет в дерьмо лицом, кроме меня. Ему нужна шоковая терапия, как мне когда то устроила Женька разнос…

– Ты знаешь что она тебя любит, любит всю свою жизнь! Не как брата, отца или друга. Всю свою жизнь ты был для нее целым миром. Только слепой не заметил бы! Но вместо того, чтобы замечать, ты предпочел зарыться в свою жалость! – Он смотрел, и в глазах плескалась боль. А меня тошнило от этого человека. – Ты предпочел сделать несчастными всех вокруг. Себя, мелкую и Ленку. Ты хоть раз думал о Лене, не как о спасательном круге, а как живом человеке? Что ей тоже нужна забота и твоя любовь! Ты хоть раз думал о Женьке, не как о маленьком ребенке, которого запятнали твои извращённые мысли, а как о человеке, который тебя любит. Блять, любым любит! Ты настолько тупой, что не видишь, что она была готова тебе простить все, чтобы только быть с тобой. Но ты сам не дал ей ни единого шанса!

Меня трясло. Как я хотел взять его за шкирку и трясти, долго, пока не выйдет вся жалость к себе.

– Она мечтала свалить из этого дома. Она деньги копила, чтобы уехать и начать жить без тебя. Чтобы вам с Леной не мешать своей любовью. Не видеть вас двоих вместе. Не реветь на лестнице по ночам, слушая, как ты трахаешь ее сестру. Не видеть как растет живот и вашу «недоидилию». А знаешь, что стало последней каплей?

Я уже видел, как он начал гореть от агонии внутри, постепенно осознавая все то, что я на него вывалил. Но этого мало. Нужен контрольный в голову.

– Она слышала. – Я говорю это очень тихо. Но только для того, чтобы он ещё сильнее понял всю суть сказанного. – Она вернулась в тот день, чтобы посмотреть, не поубивали ли мы с тобой друг друга. И слышала твою исповедь. Всю до единого слова.

Да! Вот таким я и хотел тебя увидеть. Раздавленным. Разучившимся дышать. Именно таким! Может хоть так до тебя дойдёт, что не только тебе может быть больно.

Мне хватило этого сполна. Я не стал слушать, что он сейчас скажет. Просто сел в машину. Завел и уехал, оставив его собирать осколки того, что он сам так упорно разваливал своими руками.

Уехал я недалеко. Руки тряслись. Удовлетворение сменилось печалью. И даже стыдом. А имел ли я вообще право? Право на все это? Я же сам, сам везде лез. Что, идиот? Интересно было ковырять чужие болячки? И сейчас ты просто взял и вылил грязь, которую сам столько собирал, что бы не тащить этот груз ответственности на себе.

Пришло бы время, Женька все равно съехала бы. Научилась жить без него. Он смирился бы. Родился бы ребенок. Жизнь сама бы расставила все по своим местам.

Твою мать. Я сидел в машине. И не знал, как мне быть дальше. И я ещё чего-то ждал от мелкой? Хотел отношений с ней. Сколько бы времени прошло, когда она поняла бы, что я не Он?

Женька.

Прошел месяц, как я уехала оттуда. Раньше мне казалось, что я буду умирать без него. Что мне будет так больно, что я не смогу дышать… Наверное, это боль, вся боль, которая копилась во мне все эти годы, помогла справиться с тишиной.

Ведь мне так нужна была эта тишина, чтобы боль плескалась из меня наружу.

Я могла плакать, когда хочу, как хочу, где хочу. Мне не нужно было контролировать свое поведение, анализировать твои поступки. Я уходила из тихого дома и приходила в тихий дом. Не было Ленки, с ее обвиняющим взглядом. Не было тотального контроля и удушающей опеки Сереги.

Только после того, как я услышала , все то, что он рассказывал Егору, я смогла наконец сложить дважды два. Все его поступки были обоснованы тем, что он меня любил. Всю свою и мою жизнь. И самое страшное, что это не сделало меня счастливее. А наоборот, принесло в мой мир разруху.