Книга На вершине блаженства - Стелла Камерон

– Что еще случилось? – спросил Себастьян. Нос его начал распухать.

– Не могу найти ключ. Он всегда висит здесь. Обычно.

Себастьян посмотрел в окно, в темную комнату.

– Дверь, похоже, открыта, – сказал он.

А ведь совсем недавно, когда он стучался, пытаясь выяснить, что случилось, дверь была заперта. Себастьян это точно помнил, однако промолчал.

Блисс задумалась. Потом пробормотала:

– Она, наверное, вышла отсюда.

– Не понял… Кто?

– Она… Нет, ничего особенного. Я, должно быть, просто плохо закрыла…

Либо здесь произошло нечто такое, о чем она не хочет говорить ему, нечто такое, что привело ее в ужас, испугало до крайности, либо ей следует обратиться за помощью к психиатру. Прежде Чилли Уинтерс не была такой.

Себастьян вошел в дом и щелкнул первым попавшимся под руку выключателем. Многочисленные светильнички с янтарно-желтыми абажурами, закрепленные на балках, осветили просторную комнату, обставленную в деревенском стиле, со стенами, обшитыми деревянными панелями.

Он обернулся. Посмотрел на Блисс.

Она в нерешительности стояла у порога. Вытянув шею, настороженно осматривала комнату, словно чего-то опасалась.

– Что ж, будем действовать осторожно, – объявил Себастьян. Он взял Блисс за руку и втащил в комнату. Ей оставалось лишь подчиниться. Себастьян захлопнул дверь ногой. – Давай, рассказывай. Все выкладывай. Что произошло после того, как ты вошла в дом? Я тут катался неподалеку минут, наверное, пятнадцать, пока не понял, что должен вернуться и сделать все, чтобы ты со мной поговорила.

– Тебе не следовало возвращаться, – пробормотала Блисс, внимательно осматривая комнату. – Не так уж я испугалась. Все прекрасно. Ничего особенного не случилось.

– Да уж… Так прекрасно, что набрасываешься на людей и разбиваешь им в кровь носы.

Блисс пристально посмотрела на Себастьяна. Ее нижняя челюсть отвисла. Зрелище было настолько уморительное, что он невольно рассмеялся.

– Себастьян! Прости. Прости, ради Бога. Дорогой, у тебя кровь.

– А я тебе о чем говорил.

– Пойдем-ка со мной.

Она потащила его за собой вверх по ступенькам, и они оказались на втором этаже, в просторной вытянутой в длину комнате, являвшейся одновременно кабинетом, гостиной и спальней. Блисс поспешно провела Себастьяна в ванную комнату, также обшитую деревянными панелями, как и все прочие помещения в доме.

– Садись сюда, за столик. Нет, лучше на край ванны. Нет, давай за столик. Так безопаснее.

– Безопаснее?

– У тебя, должно быть, голова кружится. Не хочу, чтобы ты свалился в ванну.

– Голова у меня в норме, – ответил он, но все же уселся за столик. – Чем это ты меня так отделала?

Блисс подняла руку с зажатой в ней щеткой для волос.

Он прищурился и покачал головой:

– Нет. Ты молотила меня гораздо более увесистой штукой, чем эта.

– Просто я ничего лучшего не нашла, – пробормотала она, потупившись.

Себастьян усмехнулся:

– Слава Богу, что у тебя не оказалась под рукой кочерга. Или нож.

Она выдвинула из шкафа ящичек и достала полотенце. Смочила его холодной водой.

– Мне показалось, что в сад кто-то забрался. Вот я и пошла посмотреть.

– А как ты оказалась на улице? Ведь кухонная дверь заперта.

Она легонько прикоснулась к его разбитому носу. Себастьян вздрогнул и со свистом выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Спустилась отсюда.

– Прямо отсюда? Схватила расческу и выскочила на улицу, в темноту? А почему не проверила двери или не позвонила в полицию?

– Так получилось. – Ее рука повисла в воздухе. Она быстро вышла из ванной и осмотрела комнату. Вернувшись, сообщила: – Лампа опять включена. – И с силой приложила полотенце к его носу.

Себастьян взвыл от боли.

– Бедный… – Ее прикосновения снова стали ласковыми и осторожными.

– Ты только что сказала, что лампа опять включена?

– Не обращай внимания. Не важно.

– Э, нет. Даже очень важно. Пожалуй, сегодняшний вечер мне не забыть.

Блисс взяла его за руку и поднесла ее к полотенцу.

– Держи здесь, – сказала она. – Кровь сейчас остановится. А чтобы спала опухоль, холод – самое лучшее. Теперь я попытаюсь объяснить тебе, почему вела себя как сумасшедшая.

– Был бы весьма признателен.

– Правда, в итоге ты решишь, что я действительно сошла с ума.

Он криво улыбнулся:

– Неудивительно.

Она пристально посмотрела на него.

Эти глаза забыть невозможно, невольно подумал Себастьян. Такие же чистые, как пятнадцать лет назад. Она так и не научилась кокетничать.

– Ты же не надела очки. Неудивительно, что принимаешь мирных граждан за злодеев-убийц, набрасываешься на них и лупишь что есть силы.

– Давай перейдем в комнату. Сможешь? – На ее лице не появилось ни намека на улыбку.

Он поднялся на ноги. Взяв его за руку, Блисс подвела Себастьяна к креслу, стоявшему в центре комнаты, напротив французских окон. Он уселся без возражений. Подумал: а не усадить ли Блисс к себе на колени? Однако отказался от этой затеи.

Блисс уселась на пол, рядом с креслом.

Себастьян, придерживая у носа мокрое полотенце, запрокинул голову и прикрыл глаза. Блисс молчала. Он спросил:

– Ты как, готова?

– Не знаю, с чего начать.

– Неплохо бы с того самого момента, когда ты вдруг сорвалась и убежала от меня без всякого объяснения.

– Я собиралась позвонить и извиниться.

– Прекрасно. Теперь тебе нет необходимости прибегать к посредничеству телефонного аппарата. Можешь сказать все сейчас.

Блисс нахмурилась:

– Мне не за что просить прощения. Как мне поступать – мое личное дело.

– Ладно, пусть так, – отозвался Себастьян. – Просто ты сама сказала, что хотела извиниться. Впрочем, это не имеет значения. Во всяком случае, мне никакие извинения не нужны.

– Я… я испугалась, – снова заговорила Блисс. – Вдруг поняла, что ты предлагаешь невозможное. Мне очень стыдно, что я так вела себя. Слишком расслабилась.

– Ты это так называешь? Насколько я помню, перед тем как сбежать, ты почувствовала, что между нами возникла некая связь.

Глаза Блисс вспыхнули. Лицо – тоже.