Книга Синий бриз - Кристин Лестер

– Да ладно уж, рад, рад…

Итак, с третьего января Жозе заняла место Льюиса, который умчался к американской мечте: много работать и много зарабатывать. Туда же умчалась и Агнесс, которая в последние дни казалась почему-то виноватой. Почему? Жозе так и не поняла. Но Агнесс сказала, что они скоро увидятся: ей оставалось прожить в Штатах всего три месяца, причем, с перерывами. Она невзлюбила Нью-Йорк еще больше, теперь на все накладывались печальные события личной жизни. Жизни с Шарлем.

Жозе ходила на работу, машинально исполняла обязанности Льюиса, она все делала, как он. Даже улыбаться стала, как он. И подумывала: а не закурить ли трубку, как он, поскольку приходится сидеть в его кресле, за его столом, в его прокуренном кабинете? Агнесс бы здесь понравилось. Агнесс… Что-то нечисто. Что-то она затеяла или уже натворила. Жозе слишком хорошо знала свою подругу, поэтому нисколько не обольщалась на ее счет…

Подумав немного и так и не придя ни к какому выводу, она решила, что если ответ существует, значит, он сам всплывет в ближайшее время. События последних дней настолько приучили ее к лихим поворотам, что она уже ничему не удивлялась, хотя и чувствовала, что ей не хватает какой-то взрослой поддержки. Может, поэтому так часто вспоминается Себастьян? Наверное, она слишком многого недополучила в детстве от родителей. Последнее время Жозе часто вспоминала о них. И даже скучала… Нет, настанет время, она туда поедет. Настанет время, она простит…

Обиженный Пьер не появлялся и не звонил. Агнесс тоже ушла в работу, к тому же по телефону они старались не общаться: слишком дорого. Для лечения душевной драмы оставалась только Саманта, по счастливой случайности подвернувшаяся под руку, и незаменимая мадам Лоик. Та пришла в неистовый восторг от именного выпуска, и, прочитав все от корки до корки, сказала:

– Ты должна его найти. Я знала, что это не Пьер. Ты жила с одним, а думала – о другом!

– Я уже нашла, – устало отвечала она. – Теперь нам надо наконец собраться вместе.

Мадам Лоик раскладывала пасьянс на столе.

– Соберетесь. Главное – не запутывай себя. Мне кажется, ты должна ему верить.

– Господи, да в чем?

Она вспомнила его слова о том, что он «влюбился в нее за ее косички»… И много, много еще обмолвок или специально брошенных фраз, способных зацепить ее. А потом он взял и улетел, а она должна ему верить? Да он же просто издевается на ней!

– Ой! – нарушила вдруг ход ее размышлений мадам Лоик. – У нас сегодня будет гость. Или письмо. Или гость будет не сегодня.

– Или не у нас! – добавила Жозе и ушла в свою комнату думать о Шарле.

Мадам Лоик обиделась…

У Жозе было самое любимое занятие в последние дни: лежать на диване и думать о Шарле. Она вспоминала их разговоры не с тревогой, а, скорее, с предчувствием. Просто она круглосуточно находилась в состоянии, которое называется: Предчувствие. Это было как непрочитанная книга, в которой ты знаешь конец, это было как недопетая песня, самая любимая из всех. Жозе знала, что ждет ее дальше, хотя история была еще только в самой середине, знала и уже сама себе завидовала…

А пасьянс мадам Лоик оказался прав: вечером того же дня на ее мониторе замигало сообщение о новом письме. Адрес был незнакомый, Жозе решила, что это Агнесс развлекается с очередного ящика.

«Жозе! Я оказался полным кретином, у меня нет ни одного твоего телефона, поэтому я решил написать тебе письмо»…

У нее перехватило дыхание. Даже через бесстрастный мертвый шрифт алфавита, уже на первой фразе Жозе почувствовала, что ей пишет Он. Ее любимый Шарль. Это было так ново и настолько не укладывалось в голове, что она запаниковала.

«Жозе! Агнесс дала мне в дорогу твой сборник, «чтобы я не скучал». Не знаю, какую она преследовала цель, но я ей очень благодарен за это»…

У Жозе потемнело в глазах. Вот почему подруга так юлила и виновато косила глазами! Она вскочила со стула, забегала по комнате туда-сюда. Неужели, он ВСЕ ЗНАЕТ? Достаточно прочитать хоть страничку, чтобы понять, как сильно она его любила все это время. И любит до сих пор…

«Жозе, прошу, дождись меня, – писал он. – Я скоро, в ближайшие дни, постараюсь быть в Париже. Я бы тут же улетел обратно, прочитав твою историю в картинках, но на работе в меня вцепились мертвой хваткой, от которой я уже вторые сутки пытаюсь отодрать себя… Я должен с тобой серьезно поговорить. Без всяких глупостей, без всякого лукавства. Прошу тебя об одном: дождись меня, не исчезай, не выходи замуж из чувства протеста, не совершай необдуманных поступков! Я буду у вас дня через три-четыре. Мне не хочется спрашивать твой телефон у Агнесс или у Пьера. Пожалуйста, позвони мне сама на мобильный. Тогда у меня будет твой номер, я смогу сообщить точное время своего приезда. Жозе! Еще раз прошу! Не обижайся на меня, не исчезай! Бог знает, какие глупости могут прийти нам в голову, но ты верь мне. Я рвусь к тебе всем сердцем, дождись меня. Позвони. Буду очень ждать. Твой Шарль».

На слове «твой» Жозе окончательно поперхнулась и закашлялась. Видно было, что Шарль сам спохватился и запаниковал, но как знать, в каком настроении он приедет сюда и в какие игры будет снова играть с ней? А насчет исчезнуть – это интересная мысль. Раньше она не приходила в голову Жозе. Только вот куда? Квартиру она за это время не купит. Марк положил ей деньги на счет… Господи, о чем она думает! Шарль видел ее комиксы! Это все равно, что она вывернула перед ним душу наизнанку, а он по-прежнему оставался закрыт для нее.

Позвонить ему, как он просит? Но она приходила в ужас от мысли, что ей придется набирать его номер, несколько секунд ждать, пока не раздастся его голос, а потом еще собраться с духом и заговорить самой. Хотя, конечно, если он так просит, ей будет достаточно сказать только «алло, это я». Дальше говорить должен будет он. Но Жозе, которая никогда не робела ни перед большим зверем, ни перед большим начальством, ни перед людским мнением, вдруг стала удивительно уязвимой. Здесь, с Шарлем, она была вся открыта, словно без одежды, и в своей открытости боялась сделать лишний шаг, ждала, когда он сам ее позовет. Да, он просил позвонить. Да, это очень заманчиво, но даже свое «алло» она будет готовить несколько часов, а то и дней! Значит, все идет по плану, хочет она того или нет. По плану ее истории. Это хорошо. Только что там было дальше?..

На следующий день, в обед, отпросившись сама у себя и милостиво разрешив себе задержаться, Жозе сидела в кафе напротив редакции, с Самантой. Она довольно связно, хотя и кратко изложила суть происшедшего и хотела задать один деловой и несколько личных вопросов. Первый касался того, что на банковском счету у Жозе наконец-то появилась круглая сумма, вырученная от половины стоимости их с Марком квартиры. Теперь она была намерена обзавестись более скромной недвижимостью, недалеко от того сквера, где жила Саманта и где они встретили Новый год. Она уже давно присмотрела себе этот переулок, в нем все радовало глаз, и именно здесь, глядя на окружающие здания, сквер и набережную, рассекавшую его пополам, Жозе начинала верить, что гармония в мире все-таки есть.