Книга Жена президента - Ребекка Уинтерз

Солнце еще не взошло над горизонтом, но уже было достаточно светло, и она видела дорогу. Ей нравились эти прогулки по ранчо ранним утром.

Они заглушали ее душевную боль, успокаивали, наполняли ее душу красотой окружающей природы.

Гейб, скорее всего, звонит сейчас своим родителям. У нее пропало всякое желание быть рядом с ним, как только он назвал ей причину, из-за которой им следует открыть их тайну. Только он не знал, что, когда он расторгнул их брак и укатил неизвестно куда, она пережила самый тяжелый момент в своей жизни.

— Тери?..

Стефани была настолько поглощена мыслями о Гейбе, что просто не заметила человека, шедшего ей навстречу.

— Доброе утро, Мак…

Управляющий открыл ей ворота конюшни.

— Что ты здесь делаешь в такую рань?.. Я ведь предупредил, что тебе вовсе не стоит сегодня спешить на работу.

— Я помню. Просто мне захотелось с утра покататься верхом. Я хочу проверить, как поживает один из новорожденных телят.

В глазах Мака заиграли озорные огоньки.

— Ты имеешь в виду Счастливчика?..

Очевидно, он и Гейб уже все обсудили.

— Я вижу, между вами нет секретов.

— Почти нет, — последовал загадочный ответ. — Я сам направляюсь в ту сторону. Ты позволишь мне составить тебе компанию?

Стефани пообещала Гейбу, что никогда не будет флиртовать с Маком, но сейчас слегка испугалась.

Если она не слишком вежливо обойдется с управляющим, то обидит его. А этого ей хотелось меньше всего.

— Я не против.

— Отлично.

Пока он седлал другую лошадь, Стефани выгуливала свою кобылу в загоне. За это время Мак успел надавать распоряжений полдюжине рабочих, которые один за другим появлялись на конюшне.

Двое из них тут же ускакали.

Более уверенно, чем всегда, державшаяся в седле, Стефани пустила кобылу быстрым шагом. Она была слегка озабочена: нужно было поскорее уехать от ранчо. Мак скакал рядом с ней. Наконец он спросил ее, куда она так гонит лошадь.

— Меня тревожат эти облака. Они движутся прямо на нас. Мне бы хотелось доскакать до луга прежде, чем хлынет ливень.

Он поднял голову и посмотрел на небо.

— Возможно, дождь и будет, но очень не скоро.

Мы еще успеем прекрасно провести время. Пускай лошади скачут, куда хотят.

Стефани пустила Молли галопом. Это было очень весело: лететь над землей вместе с ветром, резко свистевшим в ушах.

Мак подождал, пока она совершит большой круг в излучине реки, где она уже однажды побывала с Гейбом. Стадо паслось в некотором отдалении. Наконец, подъехав к управляющему, Стефани радостно улыбнулась.

— Здесь просто чудесно. Ты так лихо управляешься с лошадью. Ты напомнил мне ковбоя с картины Чарли Рассела. Но я догадываюсь, что ты не здешний и научился всему этому где-то в другом месте.

Его глаза вспыхнули.

— Ты великолепна, Тери.

— Мистер Уэйнрайт, вероятно, доплачивает тебе за то, что ты говоришь мне комплименты.

Как это ни странно, но Мак вдруг успокоился.

— Ну вот, здесь мы и остановимся. Я пока подлатаю кое-где ограду, а потом приеду проведать, все ли у тебя в порядке.

— Спасибо, но я уверена, что со мной ничего не случится.

Он помахал на прощанье и поехал к лесу. Стефани провожала его глазами, пока он наконец не скрылся из виду, затем поскакала к коровам. Одна, без Гейба, она еще никогда не чувствовала себя столь храброй.

Ей вдруг показалось, что животные чем-то встревожены. Возможно, так они реагировали на изменение погоды.

Решив не заезжать внутрь стада, она еще раз объехала вокруг него. Стефани насчитала пятьдесят коров с новорожденными телятами. С этого расстояния ей никак не удавалось разглядеть, где же пасется Счастливчик, и она решила ехать дальше.

Только после трех гудков Гейб услышал, как на том конце провода сняли трубку.

— Да?

В голосе его отца прозвучало недовольство, словно его разбудили. Но Гейб услышал в нем совсем другой оттенок: отец явно боялся услышать неприятную новость. Паранойя неотступно сопровождала профессиональных политиков даже в постели.

— Привет, папа…

Последовало продолжительное молчание.

— Слава Господу!..

Почти одновременно Гейб услышал радостные восклицания своей матери.

— Сынок, какое счастье! Я так хочу тебя видеть.

— Прекрати, дорогая. Я знаю, что Стефани никогда бы его не бросила… Но я ждал, что она привезет тебя домой в этот уик-энд или чуть позднее!..

Гейб тяжело опустился на стул. Его явно озадачили слова отца.

— Как обычно, это звучит так, будто ты знаешь о делах моей жены больше, чем я сам…

— Подожди, будем говорить откровенно. Стефани нам во всем призналась, и мы здесь немного успокоились. Но ты никогда не умел долго хранить секреты, так что лучше тебе вернуться домой. Мама и я готовы забыть о глупостях, которые ты наделал.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что Стефани вам во всем призналась?

— Не смей говорить со мной таким тоном! Ты не имеешь права сердиться на кого-либо из нас. Ты вообще не имеешь на это права после всего того, что натворил. И со Стефани ты поступил просто отвратительно.

Побледнев, Гейб резко сказал:

— А почему отец Стефани можешь позволить себе делать все, что ему вздумается?!

— Сынок, говоря откровенно, мужчина способен забыть многое, но никогда не прощает, если кто-то обманывает его дочь. Черт побери, Гейбриел. Ты ведь женился не по любви, а только лишь из соображений собственной выгоды! Ты понимаешь, как это называется в приличном обществе?

Гейб содрогнулся.

Оказывается, все это время Стефани выполняла секретную миссию для его отца… Все, что она говорила и делала, с тех пор как Гейб покинул Ньюпорт, было ложью! Только он узнал об этом в последнюю очередь.

— Ты слушаешь меня, сынок?.. Где эта яма, в которую ты угодил? И вообще, что ты собираешься предпринять?

Настало время откровенно обо всем рассказать.

И Гейб коротко объяснил, где находится его ранчо и чем он здесь занимается. Он повторил все, что прежде сказал Стефани, о причинах, побудивших его обосноваться здесь.

— Боюсь, папа, что кое-какие планы относительно моего скорого вступления в Белый дом придется скорректировать. Теперь о том, что ты задумал для меня и Стефани. Я могу тебе сейчас сказать одно: изменить ничего нельзя. Тем не менее у нее есть все основания надеяться на нечто лучшее. Теперь она свободный человек. Она может выйти замуж за кого угодно.