Книга Опалённая - Илва Стрельцова

Когда мужчина уселся позади нее, и Галатея ощутила тепло его тела, дрожь усилилась. Если Серрас это и почувствовал, то ничего не сказал. Он так же был зол на принцессу за ее побег, хоть и понимал, что на месте Галатеи поступил бы не иначе. Он был зол, потому что это недоразумение произошло именно в тот момент, когда принцесса вот-вот была готова впустить его в свое сердце. Серрас это чувствовал. Нет, он знал, почему в ту ночь она пошла за ним, рискуя своей жизнью, а также всей операцией. Лишь одно чувство могло подтолкнуть к этому. Для него это было словно упустить из виду оленя, которого выслеживал много месяцев, или даже лет. Оленя, о котором мечтает каждый волк и жаждет впиться клыками в его нежную, горячую шею.

Подумав об этом, Серрас слегка склонился к шее Галатеи, но вовремя обуздал свои инстинкты и позволил коню сорваться с места. Резвое породистое животное запросто выдерживало двух седоков, но по его потной шкуре было заметно, что до этого ему пришлось скакать очень долго и быстро.

— Так ты не скажешь, куда везешь меня? — вдруг спросила Галатея, когда они уже проехали несколько миль в обоюдном молчании. К этому моменту она уже немного привыкла к его присутствию.

— А куда желает миледи? — как всегда, с издевкой отозвался мужчина.

— Я хочу знать, что с Нуларой и Ральфом. Где они? — Галатея мысленно отругала себя за то, что не сразу вспомнила о своих друзьях. А ведь им тоже наверняка пришлось не сладко.

— Увы, я не знаю, что с ними. Я думал лишь о том, как мне успеть найти тебя до того, как это сделает мой отец. Он пообещал крупную сумму этим головорезам. Я искренне надеялся выкупить тебя за удвоенную сумму, но та старуха все твердила о каком-то кодексе, — отвечал Серрас, и по его интонации было видно, что ему плевать на своих в прошлом студентов.

— И ты решил устроить расправу?

— Осуждаешь?

— Нет. Наверно, я бы поступила также. Меня беспокоит другое. Сайрис Флеймфанг — твой отец, а также глава Фракции. Какая ирония, — неожиданно для самой себя Галатея вдруг засмеялась, чем слегка шокировала Серраса, ни разу не слышащего ее смех. Да только его нельзя было назвать радостным, скорее измученным и бессильным.

— Тебя не должно это беспокоить, — Серрас натянул поводья, заставив лошадь сбавить темп, а затем и вовсе остановиться на невысоком холме, откуда открывался вид на все ту же реку Асден. Здесь она становилась еще шире, и по ней неспшно справлялся тилийский военный корабль, выпускающий в небо черные клубы дыма.

— Почему меня не должно это беспокоить?

— Потому что это уже исключительно моя проблема, — Серрас спрыгнул на землю и сделал вид, что любуется видом на Асден. В этот раз он был одет иначе. Все также в черное, но теперь это была дорогая одежда, которую могли позволить себе лишь аристократы, но никак не простые профессоры академий. Кожаный приталенный колет имел защитные выступы на плечах. Руки обтянуты перчатками с металлическими костяшками, а на ногах на вид довольно удобные сапоги с пряжкой, зауженные в голени. Это был полувоенный костюм с вышитой на спине красными нитками эмблемой клана Флеймфанг. Красный и черный были для них символами.

— Так красиво. И не скажешь, что на границе идет война, — молвил Серрас, опершись ногой на небольшой камень.

Галатея глядела на него и все пыталась раскусить. Казалось, ему плевать, что его отец пытался убить ее. Казалось, у него имелся какой-то план, поэтому он был так спокоен.

— Серрас, — вдруг обратилась к нему Галатея и заметила, как мужчина слегка вздрогнул. Верно, она ведь впервые обратилась к нему по имени. Настоящему имени.

Серрас обернулся и, казалось, был полон внимания.

— У тебя какие-то счеты с отцом?

Мужчина ответил не сразу. Какое-то время он смотрел на нее настороженно, но не без восхищения. А затем одобрительно улыбнулся.

— Миледи, как всегда, проницательна. Ты же в курсе, что была моей любимой студенткой? Не только потому что восхищался твоей красотой, — уточнил Серрас.

— Не только для тебя. Думаю, большая часть преподавательского состава с тобой бы согласилась, — с напускной гордостью ответила принцесса, — Но ты увиливаешь от ответа.

— Да, ты права. Я ненавижу Фракцию не меньше твоего. Особенно после того, как узнал, что на самом деле произошло с моей сестрой. Отец думает, я до сих пор не знаю правды.

— Он пожертвовал жизнью собственной дочери, чтобы создать политический переполох, оклеветав королевскую семью, — догадалась Галатея.

Услышав эти слова, Серрас отвернулся, но принцесса успела заметить, как его глаза изменили цвет с карего на насыщенно алый. Весь он напрягся, а ладонь сжала рукоять меча.

Галатея тоже почувствовала боль. Ее лучшая подруга стала жертвой ссоры двух великих кланов. Диана была еще совсем ребенком и никак не заслуживала подобного исхода.

Вырвавшись из внезапно охвативших ее печальных мыслей, принцесса слезла с лошади и, прихрамывая, приблизилась к Серрасу. Мужчина снова обернулся к ней. Глядя на девушку, кровавый отблеск в его глазах стал постепенно тускнеть, пока не исчез полностью. Он медленно, словно боясь спугнуть, поднял руку и коснулся ее лба, где небольшая рана успела покрыться багровой коркой. Галатея, прикрыв глаза, позволила ему погладить ее по щеке и шее.

— Хорошо, что твои волосы снова белые. Я скучал по ним, — сказав это, Серрас убрал руку, боясь злоупотребить хрупким доверием принцессы.

Глава 32

Врата города Дандо были закрыты. В военное время этого требовал закон, и пройти в столицу Тилии незамеченным представлялось невозможным. Сам король беспрестанно поддерживал своей силой невидимый и неосязаемый барьер, благодарям которому городская стража тут же бы узнала о несанкционированном проникновении. Именно поэтому Галатее требовался проводник-тилиец. Теперь, когда Тхаан мертв, задача сильно усложнилась.

Они приблизились к стенам Дандо, когда ночь окутала его темнотой, вынудив горожан разойтись по домам, где был искусственный свет. Воистину высота его каменных стен превосходила все ожидания. При лунном свете на них можно было разглядеть множество крупных трещин и следов от вражеских ядер. Большинство из них были уже совсем древними, и по ним даже можно было учить историю, но виднелись и совсем свежие шрамы, полученные в войне с Лунастерой. Первые годы войны Лунастера одерживала верх во всех сражениях, пока у тилийцев не закончилось терпение, и они не пошли в ответную атаку, показав невиданную мощь современной техники. Лунастерцы, привыкшие к традиционному стилю ведения войны, когда главным твоим оружием были клыки и когти, не могли ничего противопоставить и были вынуждены отступить, в надежде хотя бы не потерять те земли, которые и так им принадлежали. Теперь же военные действия в основном происходили на границе двух государств, но, все же, больше затрагивали лунастерскую территорию. За это в первую очередь следовало благодарить Фракцию, которая, собственно и разожгла войну, но об этом мало кто знал, думая, что всему виной королева Церера.