Книга Любовь и полный пансион - Оксана Гринберга

Кивая на его слова, я осмотрела доски.

Все это время они простояли под крышей и были в отличном состоянии, покрытые пчелиным воском и льняным маслом – от них шел характерный запах. Так что если мифический Джаспер Ксавье окажется человеком во плоти, да еще и мастером на все руки, то материалы для первого задания у него уже были.

Затем мы миновали фруктовый сад с уже зеленеющими листьями, после чего я взглянула на три ровных грядки огорода, расположенного рядом с деревянным боком флигеля. Подумала, что не помешает их расширить для нужд обитателей «Охотничьего Уголка» – земли-то достаточно!

Осмотрела маленькую теплицу и курятник – все выглядело добротным и ухоженным. Зашла во флигель – в нем оказалось шесть маленьких и уютных комнат, три из которых пустовали.

Наконец, спустилась на пляж, где наконец-таки поздоровалась с ласковым морем. Заодно и взглянула на пустые магические накопители в лодочном сарае – ключ от него оказался на моей связке, – обнаружив там же угрожающую конструкцию из насосов и опреснителей и старую рыбацкую лодку в углу.

После этого, наконец, вернулась в дом через центральный вход, столкнувшись на лестнице… с Вестом Кроули.

Оказалось, маг разыскивал меня, чтобы поставить перед фактом, что у нас появился еще один постоялец.

Вернее, этих постояльцев может быть двое, если его друг Айдан Костиган надумает остаться вместе с ним. Но Кроули ничего об этом не знал, и сейчас решение друга его мало волновало.

Заявив это, боевой маг взглянул на меня надменным темным взглядом, после чего добавил, что из этого дома он не уйдет, по нраву мне это или нет. Останется со своей невестой до конца, и нет никакой силы, которая могла бы отсюда его выдворить.

Но я и не собиралась этого делать, подумав, что очень скоро освободится восьмая комната, из которой на волю наконец-таки выпорхнет Алекс Блейси. Пусть и с повязками на еще не заживших руках, но стены моего дома его вряд ли удержат: на свободе его ждала невеста.

Правда, в отличие от Эстер Миллс, она была в полном здравии.

Раз уж такое дело, сказала я Кроули, то вскоре он сможет занять комнату номер восемь, как только она освободится и мы поменяем в ней постельное белье. К тому же эта комната находится как раз рядом с той, в которой лежала в магическом сне Эстер Миллс.

И еще он может оставаться в «Охотничьем Уголке» столько, сколько ему понадобится, один или с другом, мне без разницы.

Места в моем доме хватит на всех. А если не в доме, то имеются пустующие комнаты во флигеле.

- Она умирает, – заявил на это Кроули, затем уставился на меня обвиняющим взглядом, словно это я взорвала «Славу Атрии». – Я говорил с докторами. Они сказали, что надежды у Эстер нет. Сестры, – усмехнулся, – посоветовали мне утешиться, выдав каждая по молитвослову. Тогда я сказал им… – На это я вздохнула, потому что Вест Кроули произнес совсем уж богохульство. – А потом я сделал то, что я сделал, хотя одна из этих… белых птиц поинтересовалась, кто я такой, чтобы противиться воле Богов.

Последние его слова не на шутку меня встревожили.

- Что именно вы сделали, господин Кроули? – спросила я осторожно, потому что лицо у мага приняло странное выражение.

На миг мне показалось, что на нем промелькнула отчаянная решимость.

- Вест, – отозвался он вместо ответа. – Зови меня Вест!

- Вест, – повторила я послушно, на миг почувствовав, что меня переполняет его боль, грозя вылиться наружу слезами. – Что именно ты сделал, Вест?!

- Влил в нее Темную Магию, – пожал он плечами. Затем оскалился: – Знаю, это не совсем то, что практикует современная медицина, и не те методы, к которым обращаются целители. Я привязал Эстер к земле и этому телу. Затем привязал ее к себе. Доктора говорят, что она не страдает, так что я… Я эгоистично хочу, чтобы она подольше побыла здесь, со мной. Да, знаю, что я – упрямый баран и должен позволить ей уйти, как и заявили эти… монашки. – Его голос прозвучал презрительно. – Но я не могу. Этого не произойдет, пока я жив.

- Ты все правильно сделал! – давясь слезами, сказала ему. Но, опять же, засомневалась. В последних его словах было нечто, что не давало мне покоя. – Не стоит сдаваться, пока осталась хоть какая-то надежда…

- Надежды нет, – заявил Вест резко. – Эстер умрет завтра на рассвете, когда источится сила моего заклинания. Но я останусь с ней до конца.

- Конечно же! – отозвалась я, хотя мне почему-то показалось, что Вест Кроули решил отправиться за своей невестой в чертоги Богов и что то Темное заклинание, о котором он говорил, связало их воедино.

Он отдавал ей свою силу, поддерживая свою невесту в живых, но как только его резерв иссякнет, они уйдут оба.

Я... Я читала о таком, правда, ни в чем не была уверена до конца. Подозреваю, это было одним из некромантских заклинаний, которые строго-настрого запрещены Магическим Кодексом Атрии. Но кто и что мог запретить человеку, пребывающему на грани отчаяния?!

- Конечно же, Вест! – вновь пробормотала я. Затем добавила: – Мне очень и очень жаль!

Он качнул головой с растрепанной светлой гривой волос, затем повернулся и побрел к лестнице.

Какое-то время я смотрела ему вслед, понимая… Думала о том, что мои проблемы ничтожны по сравнению с тем, что произошло с Вестом Кроули и его невестой, жить которой оставалось меньше суток.

Быть может, им двоим оставалось жить меньше суток, я не знала наверняка!..

Мне очень хотелось им помочь, но я прекрасно понимала, что это выше моих сил. Зато в моих силах было отправиться в город… Да, я планировала это сделать как раз после того, как поговорю с непутевым дельцом – то есть с братом Моны.

Так вот, я думала отправиться в город и непременно поставить свечку в Храме Всех Богов – вернее, во всех храмах, которые только были в Монрее. Обойти все до единого, попросив у Них, чтобы в этом доме никто не умер.

На данный момент это было единственным, что я могла сделать для Эстер Миллс и для того, кто ее так сильно любил.

- Тридцать дукаров, мисс Робин! – раздался знакомый женский голос у меня над ухом, на что я, признаюсь, не только вздрогнула, но еще и подпрыгнула.

Повернулась – рядом со мной стояла Нана, а в ее руках было несколько исписанных листов. Буквы оказались восторскими, хотя атрийские она прекрасно знала. Но няне не было нужды стараться – я говорила на восторском свободно.

- Знаю, у нас есть только восемьдесят шесть, – начала было Нана.

- Сто тридцать, – вздохнув, отозвалась я, подумав, что не помешает с сегодняшнего дня вести тетрадь приходов и расходов, а то однажды я запутаюсь и забреду в такие дебри, что оттуда уже и не выбраться.

А ведь это такая ответственность – столько человек на моем попечении!

- Семьдесят пять я выручила, когда продала билет на дирижабль, – добавила я. – Правда, потом мне пришлось заплатить за дилижанс. Но знаешь, что я тебе скажу, Нана… Пусть мне и дали треть цены, но продать тот билет оказалось одним из самых верных моих решений за последнее время.