Книга Заложница - Юлия Гетта

Но рациональная её часть подсказывала Соне, что рассчитывать на такое развитие событий — слишком наивно и глупо. Она никогда не сможет по доброй воле связать свою жизнь с человеком, из-за «работы» которого её сыну будет грозить опасность. Как бы сильно она его ни любила…

И Демид наверняка понимал это. А иначе, почему еще сейчас он выглядел таким задумчивым и отстраненным? Возможно, из-за переживаний об успехе будущей операции по возвращении в Россию. Но что-то подсказывало Соне — её любимый мужчина в эту самую минуту тоже осознавал, или просто чувствовал, что их пути расходятся навсегда.

Да, он обещал сделать всё. Но отказаться от своего призвания ради девушки и мальчишки? Которые, по сути, ему никто… Мужчины по своей природе слишком эгоистичны для подобных поступков.

Оставалось надеяться лишь на то, что у него всё будет хорошо. И у них с Максом тоже.

Нетронутый чай давно остыл. Становилось прохладнее, и Соня поежилась в объятиях мужчины, накидывая на ноги теплый плед. Демид тут же откликнулся на движение у него под боком — крепче прижал девушку к себе, на ощупь нашел её ладонь, и легонько сжал в своей.

— Пойдем спать? Завтра будет тяжелый день, — негромко произнес он, оставив невесомый поцелуй на её макушке.

— Не хочу спать, — отозвалась Соня, прижимаясь щекой к его груди. — Давай посидим еще немного. Пожалуйста.

27

— Расскажи что-нибудь о себе?

Устав от долгого сидения на хоть и уютной, но все же скамье, Соня переместилась в горизонтальное положение — легла на спину, согнув ноги в коленях и удобно устроив голову на коленях Демида.

— Что рассказать? — негромко отозвался мужчина.

Он все ещё задумчиво смотрел вдаль, перебирая пальцами её волосы, и эта незамысловатая ласка наполняла сказочным теплом все тело девушки.

— Не знаю, — пожала плечом она. — Что угодно. Я ведь почти ничего о тебе не знаю, кроме имени и… кхм, профессии.

— Что бы ты хотела узнать?

— Всё. Где ты родился. Кто твои родители. Как учился в школе. Какие отношения у тебя были с одноклассниками. Как звали твою первую любовь.

Демид тихо усмехнулся.

— Сколько сразу вопросов.

— Если не хочешь, можешь не отвечать. Просто расскажи, что сам захочешь.

— Родился и вырос в небольшом городе в Подмосковье, — после небольшой заговорил он. — Школу и университет закончил к двадцати двум годам. Получил диплом архитектора, но он так ни разу мне и не пригодился. После университета пошел в армию, служил на дальнем востоке. Первую любовь встретил уже после. Её звали… Мида. Такое вот, необычное имя. У нас очень глупо с ней все вышло. Она была доброй, хорошей, но с совершенно невыносимым характером. И как-то в очередной раз показывая мне этот характер, бросила меня. Уехала в другой город. Хотела, чтобы я за ней поехал, вернул. А я не поехал. Потом, правда, спустя несколько лет, жалел. Но сейчас уже не жалею. — Демид опустил взгляд на Сонино сосредоточенное лицо и улыбнулся. — И зачем я тебе все это рассказываю?

— Мне интересно, — заверила Соня, жадно вглядываясь в темную бездну его глаз. — Рассказывай дальше, пожалуйста?

— Дальше… — мужчина вздохнул, и ласково провёл по волосам девушки, разглаживая их по всей длине. — Дальше я нашёл себе другую девушку и женился. Крайне неудачно. К счастью, продлилось это недолго. Ну а потом мне очень захотелось как-то самореализоваться, купить себе хорошую дорогую машину. Я работал тогда на стройке, время было такое, там можно было заработать гораздо больше, чем в офисе с дипломом архитектора. Но даже несмотря на это, позволить себе что-то дороже убитой девятки, я бы не смог. И как по волшебству, очень вовремя подвернулся мне один знакомый. Он рассказал, что живёт неподалёку от штраф-стоянки, где иногда паркуют такие тачки, на которые порядочному человеку никогда в жизни не заработать. Если владельцы их сразу не забирают, то с каждым днём сумма выкупа растёт, и, в конце концов, достигает таких заоблачных цифр, что людям становится проще купить себе новую машину, чем забирать старую. Поэтому многие тачки стоят там годами, ржавеют, а после уезжают на свалку. Мне показалось это ужасной несправедливостью.

— С этого началась твоя преступная карьера?

— Да.

Они замолчали. Соня хотела ещё раз спросить его о родителях, но все никак не могла решиться. Что, если их уже нет в живых? Ей не хотелось тревожить в нём неприятные воспоминания. Но все же интересно было узнать, где они были в то время? Какие у них были отношения с Демидом. И почему он не побоялся идти на такой рискованный шаг? Наверняка ведь понимал, что можно с легкостью угодить за решетку.

— Ты ничего не сказал о своих родителях… — в итоге, все же осмелилась она.

— У меня не было родителей.

Соня приподнялась на локте, устремив взгляд на лицо мужчины, чувствуя, как в груди всё стягивает в неприятный болезненный ком.

— То есть, совсем? Или…

— Отца не было в принципе, а мать оставила меня с бабушкой, когда мне было два, и уехала на заработки за границу. Там она нашла себе богатого мужа и больше не вернулась назад.

— Тебя вырастила бабушка?

— Да.

— Она жива?

— Да, жива. И здорова.

— Где она живёт?

— В Испании. Уехала к своей дочери, когда та позвала её к себе. Спустя двадцать лет.

— К своей дочери, то есть, к твоей матери? — удивлённо уточнила Соня. — И она поехала?

— Да.

— А как же ты?

— А я отказался.

— Почему?

Демид опустил взгляд на девушку и невесело усмехнулся.

— Как говорят некоторые мои знакомые — западло.

Соня понимающе кивнула. Опустила голову обратно на колени Демида, обняв руками его за бедра, а он тут же снова зарылся пальцами в её локоны. Какое-то время они оба не произносили ни звука.

— Но ты хотя бы поддерживаешь общение с ними? — первой нарушила тишину девушка, не выдержав этого неприятного тянущего чувства в груди. — Со своей мамой или бабушкой?

— С бабушкой созваниваемся. Редко.

Осторожно сняв тяжелую мужскую ладонь со своей головы, Соня поднялась со скамьи, и забралась к Демиду на колени. Обвив руками его крепкую шею, заглянула в темные глаза.

— Выходит, ты совсем один?

— Уже не один, — улыбнулся он одними уголками губ, пронзительно глядя на неё в ответ. — Теперь у меня есть ты. И Макс.

Соня почувствовала, как её сердце сжимается до боли в груди, а на глаза снова наворачиваются слезы.

— Я люблю тебя… — прошептала она, и прикрыв подрагивающие влажные ресницы, прижалась губами к его рту.

Кажется, она готова была на все ради него в эту минуту. Собственные мысли о неизбежной разлуке, что ещё совсем недавно терзали девушку, теперь казались ужасными, жестокими, даже кощунственными. Она его не бросит! Ни за что, никогда не бросит!