Книга Под парусом «Фортуны» - Маргарита Полякова

Жаль, что Серж усомнился в придуманной ей истории. Очень жаль. А ведь Эстель сама верила в то, что говорила! Она так давно меняла имена, личины и религии, что сама уже почти забыла правду. Как и свою давнюю мечту вернуться на материк. Впрочем, эта мечта вскоре вновь расправила крылья при одном только взгляде на количество добра, награбленного в Маракайбо. Если правильно разыграть карты, можно повернуть дело в свою пользу.

К несчастью, возвращаться на Барбадос было не к кому. Окольными путями Эстель выяснила, что отчим все-таки умер от ран. Ну а Серж… Серж оказался в нужном месте и в нужное время. Эстель ни разу не пожалела, что решила с ним остаться. Он заботился, баловал ее и, кажется, надеялся, что она забеременеет. Ну да, конечно! Можно подумать, это не ее мать была известной куртизанкой, которая сама варила отвары по старым рецептам, чтобы избежать нежелательной беременности.

Эстель сердилась на себя, но окончательного решения принять не могла. Она училась, тренировалась, и влезала в отношения с де Боленсом все глубже и глубже. Рядом с Сержем ей было уютно и удобно, и это пугало гораздо больше, чем огонь неистовой подростковой страсти. Нет уж. Если она решила уходить, нужно уходить сейчас. Пока она не привыкла к де Боленсу окончательно.

Сергей Оболин

Гостили мы на Маракайбо почти две недели, после чего я решил, что хорошего помаленьку и пора выруливать отсюда. Однако Олоне вошел во вкус и предлагал навестить еще и Гибралтар[7]. В гавани Маракайбо стояло несколько кораблей, и как минимум два мы могли включить в нашу эскадру. Получится примерно по 80 человек на корабль. Дополнительные корабли означают дополнительные трюмы, которые тоже можно доверху забить добром.

— Не думаю, что это удачная идея, — вздохнул я, когда на собрании капитанов Олоне поделился с нами своими планами. — Мы уже довольно долго сидим в Маракайбо. За это время, наверняка, жителей Гибралтара уже предупредили о нас.

— Ну и что?

— Думаю, все самое ценное уже могли вывезти, а нас ожидает усиленный гарнизон, готовый сопротивляться. Не удивлюсь, если на помощь Гибралтару прибыл с подкреплением губернатор Мериды.

— А я думаю, что испанцы трусливо сбегут, — горячился Олоне. — Так же, как они сбежали в Маракайбо. Даже если жители унесут самое ценное, в Гибралтаре все равно найдется, чем поживиться. Я хочу взять такую же добычу, какую еще никто не брал.

Чтобы решить, идти на Гибралтар или возвращаться домой, мы решили пообщаться со своими командами. Впрочем, разговоры эти долго не продлились. Как выяснилось, колебался только я, а остальные готовы были вот прямо сейчас отправляться грабить испанцев дальше. Но если вице-губернатор Маракайбо думал, что на этом злоключения всего города и его лично закончились, то я быстро доказал ему, что он ошибается. Пригласив дона Фернандеса, я сообщил, что мы обязательно вернемся через пару недель. И будет лучше, если к тому времени жители успеют собрать нужную нам сумму в качестве выкупа. Иначе город будет долго и весело полыхать. Ну и конечно, мы не забудем взять в плен представителей самых богатых и знатных семей. В том числе и сына вице-губернатора. Ну, чтобы некоторым глупые мысли в головы не лезли. А вот на обратном пути, если дон Фернандес нас порадует выкупом, мы вернем их живыми и невредимыми. Даю слово, которое, как известно, я держать умею.

— И кто сдержит это слово, если вас убьют в бою? — саркастично поинтересовался вице-губернатор.

— Скорее всего, никто, — хмыкнул я. — Поэтому молитесь, чтобы я выжил.

Дон Фернандес

Вице-губернатор Маракайбо и так молился. Молился всем святым, чтобы возмездие настигло пиратов как можно скорее. Это же надо, обмануть коменданта крепости, представиться благородным испанцем и обманом захватить город! И было унизительно думать, что своей жизнью дон Фернандес обязан де Боленсу. Так же, как и многие другие горожане.

Он же видел, что творил Олоне! И слухи об этом жестоком пирате ходили один страшнее другого. А вот о де Боленсе отзывались как о человеке, с которым можно договариваться. И который держит слово. И если раньше дон Фернандес не верил слухам о высоком происхождении де Боленса, то при встрече поменял свое мнение. Тот выглядел, вел себя и разговаривал, как благородный испанец. Акцента почти не было слышно.

Пожалуй, коменданта крепости можно понять. Вице-губернатор и сам мог бы принять де Боленса за высокородного вельможу. И не удивился бы, встретив его при мадридском дворе. Хм… а может, они встречались? Слишком уж лицо этого де Боленса кажется знакомым. Да нет, не может быть. У дона Фернандеса была прекрасная память на лица. И если бы он встретился где-то с де Боленсом, то уж точно бы не забыл. Тем более, если бы эта встреча произошла во дворце. Но почему же это лицо кажется таким знакомым?

— Дон Фернандес, мы определились с перечнем заложников. Прошу вас, — де Боленс протянул ему свиток.

Вице-губернатору оставалось только вздохнуть. Понятно, зачем пиратам нужны заложники. Чтобы обеспечить хорошее поведение самого дона Фернандеса, пока он будет собирать выкуп за город. И наверняка, пираты прикроются ими, как щитом, чтобы покинуть Маракайбо. Однако выбора ему не оставили. Так что остается молиться, чтобы проклятых пиратов разбили у Гибралтара. И чтобы все заложники остались живы.

И все-таки… где же он видел этого де Боленса?

Сергей Оболин

Первое, зачем понадобились заложники — так это для того, чтобы вести переговоры с жителями Гибралтара. Надо же предложить им сдать город по-хорошему, а своими людьми ради этого я рисковать не хочу. Сомневаюсь, конечно, что нам откроют ворота без всякого сопротивления, но чем черт не шутит?

К сожалению, сдаваться никто не захотел. А первая попытка Олоне взять Гибралтар нахрапом окончилась неудачей. А я говорил этому долбодятлу! Испанцы далеко не дураки, и сражаться умеют. Это Маракайбо мы взяли на одной наглости, поскольку жителей предупредить не успели. А здесь нас уже ждут. Не удивлюсь, если губернатор Мериды уже прибыл в город с хорошо вооруженным отрядом человек в четыреста, и сейчас вооружает жителей.

Как потом выяснилось, нам противостоял настоящий профессионал. Полковник, долгое время служивший во Фландрии, умел защищать города. Он распорядился поставить на берегу батарею в двадцать два орудия и прикрыть ее турами, а также соорудить редут с восьмью пушками. Губернатор приказал завалить шедшую прямо от берега широкую просеку, и вместо нее сделать другую, ведущую в болото. Д'Артиньи сразу почувствовал, что здесь что-то не то, но Олоне пер, как баран.

Пока его пираты рубили саблями сучья, пытаясь пробиться через завал, испанцы начали стрелять по ним из пушек. Перестрелка длилась довольно долго, ни одна, ни другая сторона сдаваться не собирались. Я сразу категорично сказал д'Артиньи, что своих людей на убой не поведу. И он, кстати, согласился. Вот только Олоне так и не удалось отговорить от самоубийственной атаки. И теперь мы, переживая, смотрели, как он гробит людей. Наконец, д'Артиньи не выдержал.