Книга В объятиях демона - Лиза Дероше

— Так твоим родителям нравится Тейлор? — наконец спрашиваю я.

Ее веки тяжелеют.

— Она им дифирамбы поет. Им нравятся ее розовые волосы.

Теперь я позволяю себе улыбнуться.

— Может, в этом моя проблема. Мне нужно покрасить волосы в розовый цвет.

Фрэнни смеется — даже хохочет, задевая нечто внутри меня… заставляя почувствовать себя живым. Она опирается о кровать, теперь просто хихикая, и закрывает глаза. Запьянела с двух бутылок пива — слабовата.

— Ага. Вот только не подойдет к твоим красным глазам, — говорит она, начиная клевать носом.

Красные глаза? Она очень наблюдательна. Я не могу оторвать от нее взгляда. Дыхание Фрэнни замедляется, когда она проваливается в сон, а я по-прежнему пялюсь. И снова это чувство — вожделение, видимо ставшее в последнее время моим спутником. Но есть еще что-то, оттенок другого чувства, которому я не знаю названия.

Если бы я захотел, то мог бы овладеть Фрэнни прямо сейчас. Часть меня отчаянно жаждет этого — обладать ее плотью. Но другая часть, связанная с непонятным мне чувством, тоже испытывает жажду, но жаждет она душу. И этим тоже я мог бы сейчас овладеть. Если я сделаю это, мы будем вместе — всеми возможными способами, целую вечность.

Но ее пока что не отметили. Ей нужно заработать себе место в аду. У меня нет права забирать душу Фрэнни — даже если я очень хочу этого. Знаю, что владыке она тоже нужна, но у моего повелителя свои планы на нее.

Но если хотя бы попробовать? Она ничего не вспомнит, и ей не обязательно знать об этом. Несколько секунд я сижу, глядя на нее и споря с собой. В конце концов нездоровое любопытство берет верх. Я прислоняюсь спиной к кровати и закрываю глаза, сосредотачиваясь. Собираю свою сущность и покидаю тело, просачиваясь в Фрэнни сквозь слегка приоткрытые губы.

Первое, что удивляет меня, — как там уютно. Обычно при обладании мне тесновато и появляется чувство клаустрофобии, но с Фрэнни это… очень приятно. Не просто приятно… а невероятно хорошо. Я пробираюсь к ее сознанию — не для того, чтобы контролировать его, но чтобы посмотреть одним глазком. Я хочу знать надежды, страхи, самые сокровенные желания Фрэнни. Но в последнюю секунду отступаю, потому что это неправильно. Словно я нарушаю ее личное пространство.

Я ухмыляюсь. Ведь как раз это я и делаю. Разве обладание — это не нарушение личного пространства?

Я ищу ее сущность — душу. А когда нахожу, то у меня захватывает дух. Никогда не видел ничего столь прекрасного: сияющий молочно-белый свет, переливающийся оттенками серебристого, зеленоватого и голубого, словно перламутр. Так не похоже на злачные черные души, отправленные в преисподнюю. А запах — сладковато-пряный, как гвоздика и смородина. Но есть что-то еще… глубокое чувство надежды… и нечто большее.

Моя скользкая, обсидианово-черная сущность переплетается с ее, и я прихожу в замешательство от этого густого, маслянистого ощущения, в противовес шелковистости Фрэнни. Пока мы танцуем, мое сердце из серы парит.

Я нахожусь внутри души Фрэнни, и, кажется, я здесь желанный гость… словно бы она хочет меня. Я растворяюсь в ней, танцуя и взрываясь от блаженства. Когда она издает прерывистый вздох и стонет — возможно, от удовольствия, я думаю, вдруг это и в самом деле то место, где мы по-настоящему можем быть вместе. Я приближаюсь и сливаюсь с ней своею сущностью. И в эту секунду, когда сверкающий белый свет соединяется с моим глянцево-черным, я испытываю невероятное ощущение. Этот поток эмоций не имеет названия, по крайней мере, в царстве демонов. Я не могу определить или описать их. И даже не стану пытаться объяснить, просто знаю, что не испытывал подобного раньше, и это нечто настоящее.

— Люк, — произносит она, снова застонав.

Этот звук сродни музыке, но действует он еще и как отрезвляющий звоночек. Мне пора уходить отсюда, пока я не навлек на себя неприятности. Но просто невозможно заставить себя удалиться. Против воли я вынуждаю свою сущность вынырнуть обратно, на выходе наслаждаясь ощущением нежных губ. Когда я возвращаюсь в человеческое тело, то внезапно мне становится пусто и холодно, несмотря на демонический жар, что я принес с собой.

Я делаю глубокий вдох, позволяя воздуху наполнить меня, пытаясь отогнать нарастающее смятение и подавить страстное желание снова проскользнуть в ее тело.

Да поможет мне Сатана… что это было?

Я заставляю себя подняться и, стараясь не смотреть на Фрэнни, иду к окну, где маленькая черная паучиха с остервенением плетет паутину в верхнем углу. Некоторое время я наблюдаю, как она проворно двигается по кругу возле своего логова, тщательно создавая идеальную ловушку. Безупречная работа.

Понятия не имею, что я творю. У меня нет плана. Косвенный подход не срабатывает, ведь я только и думаю, как быть с Фрэнни, прикоснуться к ней. Но очевидно, мне не хватает самообладания, чтобы использовать прямой подход. Подходов больше не осталось.

Я сажусь на пол рядом с Фрэнни и долго смотрю на нее. Затем прижимаюсь к девушке и губами еле-еле касаюсь ее губ.

ФРЭННИ

Во сне мы с Люком танцуем под звездами. Мы так близки друг к другу, что мне кажется, он повсюду, даже внутри меня. А затем танец превращается в нечто большее. Прикосновение Люка просто божественно. Я слышу собственный стон, когда забираюсь внутрь его.

Что-то мягкое и горячее прикасается к моим губам, и когда я открываю глаза, то вижу, как Люк чуть отодвигается. Мои руки сами по себе — а может быть, все дело в пиве — поднимаются и зарываются в черных шелковистых волосах. Я притягиваю лицо Люка к себе. Он слегка отстраняется, и я почти уступаю, но затем его губы, мягкие и невероятно горячие, находят мои.

Тысячеградусный жар, исходящий от Люка, словно бы опаляет мне ладонь и губы. Но в то же время это безумно приятно. Я растворяюсь в его прикосновении, готовая вот-вот взорваться и телом, и душой. Еще ни один поцелуй не вызывал таких ощущений. Все тело словно наэлектризованное, нервные окончания гудят. Люк приоткрывает губы, и я ощущаю на языке вкус корицы, вбираю его, позволяя поглотить себя. Будто бы просачиваясь внутрь, Люк дополняет меня. Но глаза я не закрываю, как и он. Его взгляд смягчается, а в глубине черных зрачков на секунду вспыхивает красный огонек, всегда сопутствующий ему.

Когда я наконец отпускаю Люка, он выглядит растерянным. Я тоже в замешательстве. Он долгое время смотрит на меня, и мне начинает казаться, что я все испортила. Но затем на его лице появляется обеспокоенность.

— Фрэнни, ты в порядке? — спрашивает Люк, словно поцелуй может навредить мне.

В порядке ли я? Не уверена. Голова кружится, а от не имеющего названия ощущения, волнами проходящего через все тело, меня слегка подташнивает. Я опустошена и в то же время взбудоражена. Сердце бешено скачет в груди, и я боюсь, вдруг оно уже не вернется к прежнему состоянию. Я в упор смотрю на Люка, стараясь выровнять дыхание. Но то, что я вижу в черных колодцах его глаз, совсем мне не в помощь.