Книга Тэтчер. Великие личности в истории - Андрей Галушка

Маргарет Тэтчер была убеждена, что альтернативы проводимому ею курсу нет, и отступать не собиралась. Бюджет 1980 года продемонстрировал, введя так называемую среднесрочную финансовую стратегию, что правительство настроено продолжать монетарный контроль и стремится к снижению инфляции. В глазах ее критиков убежденность Тэтчер в собственной правоте была свидетельством упрямства, зашоренности и безответственности.

В октябре 1980 года Тэтчер ответила своим критикам на ежегодной конференции Консервативной партии, проходившей в Брайтоне, курортном городе на южном побережье Англии[20]. Чтобы попасть к месту конференции, ей пришлось идти мимо стоящих под дождем протестующих, которые скандировали: «Право на труд!» Тэтчер сказала: «Уровень безработицы в нашей стране сегодня — это человеческая трагедия. Хочу сказать ясно и без тени сомнения: я глубоко озабочена уровнем безработицы. Человеческое достоинство и самоуважение рушатся, если мужчины и женщины обречены на праздность. Если бы я могла нажать на кнопку и решить проблему безработицы, считаете ли вы, что я бы этого не сделала? Неужели кто-то воображает, что есть хоть какая-то политическая выгода в том, чтобы искусственно поддерживать такой уровень безработицы? Или что существует какая-то непонятная экономическая религия, требующая такого уровня безработицы как часть своего мрачного ритуала? Это правительство преследует единственный курс, который дает надежду вернуть наш народ к настоящей и устойчивой занятости».

На призывы сделать разворот в курсе (U-turn, за что, кстати, выступало большинство кабинета министров) Тэтчер ответила одной из тех ее фраз, которые навсегда остались в истории: «Можете поворачивать, если желаете. Эта дама не склонна вертеться» (You turn [U-turn] if you want to. The lady’s not for turning!). В марте следующего года, когда ВВП страны за два предыдущих года упал на 5,5 %, канцлер казначейства Хау под влиянием экономического советника Тэтчер Алана Уолтерса и главы ее политического отдела Джона Хоскинса поставил предыдущий кейнсианский экономический консенсус с ног на голову. Чтобы сократить растущий государственный долг, погасить инфляцию и дать возможность упасть процентной ставке бюджет не проиндексировал границы налоговых ставок в соответствии с инфляцией, фактически подняв налоги в условиях экономического спада. Был объявлен единоразовый налоговый вычет на некоторые виды банковских депозитов, подняты ставки акциза на бензин, табачные изделия и спиртные напитки. Процентная ставка была снижена с 17 до 12 %, таким образом затраты предприятий уменьшились, но Хау допускал, что количество безработных может вырасти до трех миллионов — что и произошло к январю 1982 года. Этот факт экономической статистики незамедлительно стал лозунгом демонстраций протеста против правительства консерваторов и до сих пор остается частью британской культуры. Он встречается, например, в юмористической книге Сью Таунсенд «Тайный дневник Адриана Моула, начатый в возрасте 13¾ лет», написанной в начале 1980-х. Книга была быстро переведена на русский и представлена советской публике, которой было необходимо убедиться, как ужасно живется в Англии под пятой капитала:

«Четверг, 18 февраля

Сегодня утром всем ученикам приказали собраться в актовом зале. Мистер Скратон вышел на сцену и повел себя, как Гитлер из киношки. Заявил, что за долгие годы своей преподавательской деятельности не сталкивался с проявлением столь возмутительного вандализма. Все замерли, гадая, что стряслось. Скратон сказал, что кто-то проник в его кабинет, пририсовал усы Маргарет Тэтчер и написал в вырезе ее платья: “Три миллиона безработных”.

Скратон вопил, что осквернение величайшего лидера, который когда-либо возглавлял страну, — это преступление против человечества. Мол, оно сродни государственной измене, и когда виновники будут найдены, их немедленно исключат из школы. Глаза Скратона так далеко вылезли из орбит, что кое-кто из первоклашек заплакал. Мисс Эльф увела их от греха подальше»[21].

Бюджет 1981 года был встречен резким неприятием со стороны жрецов академической экономической науки. 30 марта в газете The Times было опубликовано письмо, подписанное 364 экономистами из 36 британских университетов: 54 подписи было из Кембриджа, чьи профессора экономики, Френк Хан и Роберт Нилд, организовали это коллективное письмо. 47 участников присоединилось из разных колледжей Лондонского университета, 21 из Уорика (один из лучших в стране факультетов экономики). Из Оксфорда, альма-матер премьер-министра, было всего 13 подписантов (автору в свое время довелось посещать лекции одного из них). Воззвание подписали 76 действующих и отставных профессоров, а также 5 бывших экономических советников послевоенных правительств, в том числе сэр Алек Кернкросс, родной брат Джона Кернкросса, разоблаченного за несколько лет до того участника «кембриджской пятерки» советских шпионов в Британии и соратника Героя Советского Союза Кима Филби по предательству.

В письме утверждалось, что монетаризм пользуется авторитетом среди газетчиков и в Лондонском Сити (финансовом центре страны), но академическая экономическая наука не убеждена в его правильности. Действия правительства были подвергнуты уничтожающей критике: «Не существует основания в экономической теории или каких-либо свидетельств для веры правительства в то, что можно путем сдутия спроса взять под контроль инфляцию на постоянной основе и тем самым автоматически достичь возобновления роста производства и занятости; настоящие политические меры углубят спад, размоют промышленную основу нашей экономики и поставят под угрозу ее социальную и политическую стабильность». В ответ на утверждения премьер-министра о том, что нет реальной альтернативы принимаемым правительством мерам, 364 экономиста заявляли: «Альтернативные меры есть; пришло время отбросить монетаристскую политику и срочно рассмотреть, какие существуют альтернативы, обещающие наибольшую надежду устойчивого экономического возрождения».

Это письмо сейчас нередко вспоминают, однако не так, как хотелось бы его авторам, а как пример самоуверенной слепоты экспертов. Но на тот момент мнения, высказанные в письме, были популярны даже среди членов кабинета Тэтчер. Однако ставший позже канцлером Найджел Лоусон написал в своих воспоминаниях: «Время, когда вышло это обращение, было лучше некуда. Экономика вступила в длительную фазу энергичного роста практически с момента, когда письмо было напечатано. Поэтому вместо того, чтобы столкнуть экономику в самоподдерживающуюся спиральную воронку спада, бюджет стал прелюдией к восьми годам непрерывного роста, который полностью обескуражил и дискредитировал наших критиков-экономистов».

Не прошло и двух недель, как в Брикстоне, проблемном районе на юге Лондона, вспыхнули массовые беспорядки. В 1981 году экономический кризис переживала вся страна, но в трущобах и на улицах Брикстона с многочисленной афро-карибской общиной рецессия ощущалась особенно остро. Чтобы справиться с волной преступности, охватившей район в предыдущие месяцы, городская полиция объявила спецоперацию, в ходе которой было арестовано 82 человека и почти тысяча подверглась задержанию и обыску. Бунты начались после того, как 10 апреля 1981 года двое юнцов были арестованы за нападение на полицейского, когда тот, по иронии случая, пытался оказать помощь раненому подростку афро-карибского происхождения.