Книга Лето потерянных писем - Ханна Рейнольдс

Я крепко зажмурилась, словно тем самым могла выжечь из памяти прошлую ночь.

Почему я такая неудачница?

Может, написать Ною? Объяснить свое жалкое состояние?

Нет, лучше не надо.

Я накрылась одеялом и попыталась прочесть несколько страниц «Моби Дика», которого выбрала, пытаясь проникнуться историческим духом Нантакета. Он мне даже понравился, кроме случайной насмешки о способности «отыскать еврея по носу в компании», что было типа «как оставь меня в покое, Герман Мелвилл». Но через какое-то время я все-таки вылезла из кровати и встала под горячий душ. Не книги читать нужно, а разобраться в прошлой ночи. И съесть на завтрак сэндвич.

Город накрыл туман, и по мощеным улочкам я пробиралась в семейную пекарню Джейн сквозь дымчатую завесу. Я никогда не была в джунглях, но представила себе, что именно так в тропиках и бывает. Влажность оказалась такой сильной, что становилось трудно дышать, и я не понимала, потом или конденсатом покрылась моя кожа. Бисеринки воды гроздьями собрались на лепестках гиацинтов, а трава и листья всюду будто выросли до огромных размеров пышным зеленым цветом. Все потяжелело от влаги, даже в ногах появилась тяжесть, словно вода в них стремилась поскорее вернуться в землю.

Чистая и уютная пекарня Джейн принесла долгожданное облегчение. Подруга помахала мне из-за стойки и протянула банку с песочным тестом.

– Разложи его на противне на расстоянии пяти сантиметров, засунь в духовку, дай остыть десять минут предыдущей партии, а потом накрывай.

– Можно мне штучку?

– Нет, но можешь съесть отломавшиеся кусочки.

– Ням, – я засунула в рот одну печеньку, и она растаяла на языке. – М-м-м, как вкусно. Я слышала, как ты встала около шести. Сколько поспала?

– Три часа.

– Убей меня.

– После работы завалюсь спать. А у тебя как дела? Как прогулка до дома в компании Барбанела?

– Это и правда была просто прогулка.

– Серьезно? Даже не поцеловал на ночь?

– Он сказал, что я пьяная.

– Ну, ты и была пьяной. Может, он испугался, что ты слюни пустишь.

– Спасибо. Нет, он не заинтересован. То есть с ним все слишком сложно. Он абсолютно прав, что ничего не сделал. На все сто.

– Ого, теперь ты точно меня убедила.

– Ох. А как прошел твой вечер?

– Я вернулась к парню, с которым ты меня видела, а он уже замутил с другой.

Я уронила голову на руки.

– Ненавижу парней.

– Поддерживаю.

Только мы вытащили из духовки печенье, как к стойке подошел парень примерно нашего возраста.

– Привет, Джейн.

– О, привет, Мейсон. – Она оттолкнулась от прилавка, на который облокачивалась. – Как обычно?

Да я просто жажду, чтобы кто-нибудь в один прекрасный день спросил меня, хочу ли я «как обычно».

– Да, пожалуйста.

Когда она пробила его заказ, парень посмотрел на нее нервным, но полным решимости взглядом. Он прокашлялся.

– Видела, в пятницу играют Stoned Lake в «Коробке с курицей»?

– Правда? – Джейн отдала ему карту. – Круто.

– Да, тебе стоит пойти.

– Класс, спасибо за совет.

– Без проблем. – Он потоптался, а потом улыбнулся и ушел. Я подождала, когда за ним захлопнется дверь.

– Объясни.

– Что? – Джейн оторвалась от супа. – А, Мейсон, он местный.

– Он симпатичный.

– Так вперед.

– Да нет же, я про тебя!

– Про меня? – Джейн вздрогнула. – Что?

– Ты точно ему нравишься. Он приглашал тебя на свидание.

– Да нет.

– Да я уверена, что он намекнул тебе на время и место для встречи.

– Он знает, что нам обоим нравится эта группа. Просто вел себя вежливо.

– Сомневаюсь, что люди так лыбятся, когда они просто «вежливы». Нам надо пойти.

Джейн прищурилась. Опасно. Настолько, что я заподозрила неладное.

– О чем ты думаешь?

– Просто… думаю, пригласить ли нам остальных.

– Нет. Точно нет. Нельзя приглашать Пранава, а потом флиртовать с Мейсоном, чтобы вызвать у него ревность.

– Что, кто, я? Господи, Эбби, какая ты фантазерка.

– Мейсон и вправду кажется милым, дай ему шанс.

– Вообще-то ты его даже не знаешь.

– Эм, верно. Но ему нравится та же музыка, что и тебе! Ясно же, что это признак отличного вкуса.

– Ты утрируешь.

– Это один из многих моих недостатков.

– Ладно. – Джейн тяжело вздохнула, словно оказывала мне услугу. – Сходим.

Когда пекарня наполнилась покупателями, я вышла на улицу. Небо потемнело, и стал накрапывать дождь. До смены в «Проуз Гарден» оставалось несколько часов, поэтому я направилась к муниципалитету Нантакета.

Э. дважды в письмах упоминал женщину по имени Нэнси: «Сегодня я столкнулся в центре города с Нэнси» и «Когда вы с Нэнси проникли в дом Тома…». Поэтому я раздобыла телефонные справочники за несколько лет и принялась обзванивать всех Нэнси.

На самом деле я терпеть не могла звонить людям, хотя, как утверждала моя мать, это был жизненно необходимый навык. Мама регулярно звонила нашим сенаторам и членам палаты представителей, чтобы сообщить, как им лучше работать. Мне удавалось избегать этого, потому что я пока не имела права голосовать. Но я была почти уверена, что на мое восемнадцатилетие мама планировала вручить мне пачку телефонных номеров и текст речи, как сборник политических сказок.

Так что было бы неплохо потренироваться, обзванивая Нэнси за Нэнси и спрашивая, не знали ли они в пятидесятых женщину по имени Рут. Я звонила им до работы, во время перерыва и после смены, сидя на диване в гостиной миссис Хендерсон с притулившейся рядом Элли Мэй. Погода на улице все-таки испортилась, и на мир обрушился проливной дождь. Я повесила трубку и набрала очередной номер.

С каждым последующим звонком делать это становилось проще, особенно потому, что все разговоры были как один, когда очередная Нэнси вежливо отвечала отказом.

До последней.

– Я знала Рут, – ответила мне Нэнси Говард. – Когда мы были детьми.

Я резко выпрямилась на диване, моя рука замерла на голове Элли Мэй. Она повернула ко мне морду, не понимая, почему я перестала ее поглаживать.

– Правда?

– Много лет. Вы сказали, что вы ее внучка?

– Да. Я пытаюсь узнать побольше о ее жизни на Нантакете…

Когда я повесила трубку, меня почти трясло. Мой первый настоящий успех.