Книга Дочь брата (не) для меня - Юлия Рябинина

— Так Лиза это дочь, той бабы, которая бортанула Кира? — вот это поворот.

— Да именно так, — ответил отец.

— Нет… нет, ну погоди, — у меня мозги закипали в черепной коробке от того, что приходило на ум, — и получается, чтобы наказать эту Милену, Кирилл ей не отдал дочь?

Отец в удивление приподнял брови и многозначительно посмотрел на меня. В его взгляде так и читалась насмешка, типа: детектив недоделанный.

— Нет Руслан, жизнь не такая однобокая, как ты думаешь, — отец сделал еще глоток из стакана, — Милена сама оставила Лизу с Кириллом и уехала в Лондон с каким-то баскетболистом.

— Нехера себе?!

— Деда, неужели это правда? — послышался осипший голос Лизы от двери.

— Лиза! Внучка! Что с тобой? — я глянул сначала на Лизу, потом на отца и даже удивился, как она могла оказаться неродной?! Да она сейчас, как две капли воды была похожа на отца. Хотя нет, обманываюсь. Просто у них выражение глаза было одинаково тревожным и губа нижняя, что у отца, что у девчонки дрожала.

— Так стоп… стоп, — я в несколько широких шагов пересек плату и встал рядом с Лизой обняв ее за плечи, — пап это то самое недоразумение про которое я тебе говорил… Кир нечаянно поставил Лизе фингал.

— Лизочка, деточка моя. Подойди, — малышка нерешительно передернула плечиками, пытаясь сбросить с них мои ладони, но я и не был против, даже подтолкнул ее немного. Сейчас меня беспокоило больше не то, как отец отреагировал на синяк Лизы, как девчонка отреагировала на новость о том, что ее бросила мать.

— Деда, — я встал позади крошки, чтобы если что, быть начеку и неподалеку, — это правда, что мама бросила меня с отцом?

В ее голосе слышалось столько горячи, что блядь, мне хотелось найти эту суку, — ее мать, — и придушить собственноручно, настолько невозможно было слышать боль в ее голосе.

А еще, я прекрасно понимал Лизу.

В те… первые годы, когда мать умерла, я по ней отчаянно скучал и никак не мог взять в толк, как она могла нас бросить? Взять вот так просто и умереть, оставив с отцом двух сыновей, одному из которых, то есть мне, на тот момент было лет восемь, наверное. За прошедшие годы все это стерлось, вся боль, обида ушли и о матери остались лишь блеклые воспоминания, но вот этот рассказ отца о прошлом Лизы с неожиданной силой вернул всю боль утраты вновь, заставив ныть каменное сердце снова.

— Лиза, деточка — это сейчас уже не столь важно. Ты для меня как была, так и всегда останешься моей любимой внучкой. И не важно, что там вытворяют твои сумасбродные родители, пока я жив ты под моей защитой, — отец притянул малышку к себе и Лиза, всхлипнув прижалась щекой к его груди обнимая поверх больничного одеяла за талию.

— Спасибо дедушка, — проговорила сипло малютка.

— Лиза, прекрати сейчас же. Разве в нашем мире допускается юной девушке так много плакать, м? — тем не менее батя сам незаметно смахнул слезу со щеки.

— Нет, деда. Мир слишком жесток, чтобы поддаваться на земные слабости, — в тон ему отвечает Лиза, а спустя некоторое время поднимает высохшее от слез лицо, — не в моем случае поддаваться истерики и валяться в капризах, — я чувствую нутром, что в этот момент она улыбается и мне нестерпимо сильно захотелось увидеть ее эту улыбку.

— Моя внучка, — треплет ее по макушке старик и устало закатывает глаза, — устал я сегодня очень.

— Тогда тебе нужно отдыхать отец, — я помог Лизе встать с кровати и не выпуска ее локоть, притянул к себе, — докторша сказала, что тебе волноваться нельзя, а у тебя сегодня вон сколько всего навалилось, — на секунду замолкаю, — бать, а может ты в другую больничку переберешься? Ну, где у вас тут врачи получше?

— Нет, Руслан, — покачал головой батя, поудобнее устраиваясь на подушке, — Владик сказал, что здесь тоже высококвалифицированные специалисты водятся, не хуже чем в закрытых клиниках. Сказал, чтобы я не рыпался, через пару часов он сам подъедет и уже на месте разберемся и решим, где будет лучше.

— Уговорил бать. Тогда домой не поеду, гостиницу неподалеку сниму, чтобы под боком все было…

— Лиза-внучка сходи милая на пост сестринский, скажи, чтобы сестричка пришла.

— Хорошо дедушка, я мигом, — улыбается Лиза и мне ничего не остается, как отпустить ее руку.

— Будь аккуратна, — говорю ей одними губами, когда она бросает на меня затравленный взгляд, — дверь не закрывай, — уже вслух прошу ее.

— Хорошо.

Девчонка выходит из палаты.

— Мог бы и на звоночек нажать, — недовольно комментирую его поступок.

— Мог…

— … но не нажал, — заканчиваю за него фразу, — что ты хотел мне сказать?

— Руслан, я уже обращался к тебе с этой просьбой, попрошу еще раз. Забери Лизу с собой. А как только я на ноги встану, сразу же ее заберу.

— К чему такие сложности бать?

— Прошу тебя сын, послушай своего отца. То что сейчас творится с Кириллом уже происходило раньше и поверь это только начало.

— Бля бать, а в психушку ты его не пробовал засадить? Ведь у него фляга течет, так конкретно…

— Эх, Руслан, ты меня не слышишь или не хочешь слышать? Кирилл слишком сложный, даже для меня…

— Я не верю, что такое возможно…

У меня внутри все кричало против всех этих пугалок от отца. Кирилл то, Кирилл сё. Бесит. Ну не могу я поверить в то, что он имеет такой большой вес среди высших кругов.

— Блядь, ну неужели на него нет управы?

— Пока нет…, — отвечает мне отец, и я в непонимание смотрю на него.

— Я это сказал вслух?

— Похоже, что да. Руслан, у меня нет сил спорить с тобой и доказывать обратное, просто поверь и уважь своего старика, выполни просьбу.

— Я сделаю это отец, но только лишь потому, что не хочу, чтобы ты «отъехал» раньше времени. Как долетим до LA, сразу отзвонюсь…

— Мы улетаем? — ударил в спину высокими нотками взволнованный голос Лизы.

— Да, внучка, Руслан заберет тебя с собой, а как только мне разрешат встать с этой чертовски неудобной кровати, сразу прилечу за тобой, — батя растягивает сухие губы в улыбку и крошка на прощанье целует его в бледную щеку.

— Пока, дедуль, как только приземлимся сразу тебе наберу, — она быстро отворачивается и уступает свое место медсестре.

— До скорой встречи, — доносится нам в спину голос отца и мы выходим в коридор.

— Спасибо, что помогаешь мне, — трепетный голос Лизы расползается под кожей сладким ядом. Я искоса смотрю на нее и замечаю, как она покусывает от волнения нижнюю губу, чуть обнажая белоснежные зубки.

Блядь, перед глазами тут же возникает совсем некстати порочная картина: как стою перед ней на коленях и она вот так же как сейчас, прикусывает свою губу, для того, чтобы сдержать стон возбуждения, рвущийся из ее груди, когда вылизываю ее киску.