Книга Господин Чичиков - Ярослав Веров

Вскоре во дворе у Жеки появилась давешняя «Ока». И те же молодые люди забрали все еще бесчувственную Светлану, ту самую, с которой не столь давно распрощался Чичиков.

Вслед за ними вышли Жека с Артемом и на Жекиной «Хонде» поехали туда же, куда увезли Светлану, в лечебно-методический центр.

Во дворе лечебно-методического центра было темно: высокий порог освещался лишь блеклым светом, просачивающимся изнутри через стеклянные двери. Жека все той же пружинящей походкой взбежал по ступенькам. Артем в некотором оцепенении поднялся следом. Темнота и тишина, и чуждость этого места неприятно его поразили. «Зачем я здесь?» – подумалось ему. Жека между тем достал из кармана внушительную связку ключей и, найдя нужный, отворил.

– Сейчас, Артем Макарович, посмотришь мое хозяйство. – Он распахнул перед Артемом двери. – Прошу.

Артем, как обреченный, прошел в холл, аскетически пустой, с кабинкой вахтера в углу. Из окна кабинки, подслеповато щурясь, глянул вахтер, увидел Жеку и вернулся к чтению газеты. Жека повел Артема правым коридором в лабораторный бокс, где он содержал своих спецпациентов. Клацнул замок на тяжелой металлической двери, и открылось пространство, залитое ярким светом газоразрядных ламп.

– Входи, – сказал Жека.

Он запер за Артемом дверь и крикнул:

– Эй, архаровцы!

Из ординаторской вывалились двое громил в белых халатах, один рыжий, второй – со шрамом через всю щеку, и вытянулись перед Жекой во фрунт, преданно глядя ему в глаза.

– Девку изолировали? – сухо спросил Жека.

– А как же, начальник! – отрапортовал рыжий.

– В жмуровню, – уточнил второй.

Жмуровней на существующем только в этих стенах жаргоне назывался изолятор для будущих жертв Жекиных опытов.

– Молодцы.

– Этого куда? – деловито осведомился рыжий, шагнул к Артему и положил ему на плечо руку, обезображенную тюремными наколками.

Жека вскользь глянул на съежившегося Артема и коротко ответил:

– К Нострадамусу.

Громила со шрамом расплылся в ухмылке, он любил и понимал Жекины шуточки. Крепко взял Артема под локоть.

– Тебя как звать?

– А…

Жека молча развернулся, отпер дверь и вышел. Клацнул замок.

– Меня будешь звать Бесом. А его – Рыжим. А у тебя погоняло будет Прохвост.

– Почему Прохвост? – всякого Артем ожидал, но только не «прохвоста».

– А так, – пояснил Бес.

Может, он спутал слово «прохвост» с услышанным где-то по телевизору «хлюст», может, просто нравилось, как звучит, а может, этим он хотел выразить свое презрение к явному интеллигенту и слабаку. А может, и потому, что такому, с точки зрения Беса, дорога была прямо в жмуровню, а он, вишь ты куда, к самому гуру Федору. Может, его и бить нельзя?

Артема отвели в отдельную секцию, включавшую в себя две палаты: в одной спал сейчас гуру Федор, вторая предназначалась ему. Палата вполне пристойная, как в хорошей больнице – койка, тумбочка, стол у окна, даже радиоточка имелась, правда, без радиоприемника. Окно изнутри забрано толстой решеткой. Оставшись один, Артем печально вздохнул и опустился на койку.

– Айда в жмуровню, – предложил напарнику Бес. – Бугор свалил до утра. Девкой попользуемся.

– Так она ж дрова, – удивился Рыжий.

– Дрова не дрова, а то, что надо, даст.

Рыжий гыгыкнул и пошел вслед за Бесом в жмуровню, располагавшуюся в подвале.

Тело напарника Клоп решил везти в областную травматологию. Чтобы не пачкать салон новенькой «бээмвэшки», уместил кое-как Шайбу в багажник. Не сказать, чтобы произошедшее слишком уж поразило его воображение. Клоп – парень бывалый – видел в своей жизни всякое. Главное, что сам живой.

В приемном покое «травмы» сидели двое молодых врачей, один – дежурный, а второй из «скорой». Курили и играли в нарды. Клопа они узнали.

– Опять кто-то неосторожно с автоматом Калашникова баловался? – спросили они. – Или несчастный случай в тире?

– Пацаны, давайте, пошли. Помочь надо, – деловито произнес Клоп.

Тот, который из «скорой», затянулся неторопливо, поинтересовался:

– Что, безнадежен?

– Какое там безнадежен. Весь затылок разворочен. Это самое, трупак.

– Ну, это, милейший, не к нам, – невозмутимо ответил дежурный врач. – Это, – он указал сигаретой куда-то на стену, – в морг.

– Заезжаешь на территорию, сразу направо одноэтажный сарай с трубой, – сообщил врач «скорой».

– Без окон, без дверей полна горница людей, – добавил дежурный.

– Понятно. А вы как, в смысле… – Клоп задумался, о чем это он вдруг решил поговорить с врачами и понял, что говорить не о чем. – Так это, я сгружаю – и все?

– Еще можно милицию вызвать, все-таки труп, – сказал врач «скорой».

– А, понял, – сообразил Клоп и полез в карман за деньгами. – Сколько?

– Это не нам, это им, – пояснил дежурный.

– Ну ладно, тогда покедова.

Клоп нашел на территории больницы морг, приземистое здание, действительно без окон и с трубой печи для кремирования человеческих органов, остающихся после вскрытий и ампутаций. Там его встретил пожилой патологоанатом.

– Ну что у нас? – без тени интереса осведомился он.

– Шайбу завалили, – лаконично поведал Клоп.

– Да, бывает. Где?

– На хате у доцента.

– Я спрашиваю, где тело?

– Тело? Тело в багажнике.

– Пойдемте, посмотрим. Что там?

– Пуля в лоб. Затылок на куски. Изверг, а не доцент, – не удержался от комментария Клоп.

Патологоанатом только головой мотнул, он тоже в жизни видел всякое. Вряд ли его можно было удивить доцентами, расстреливающими «братков».

Когда крышка багажника была поднята и Клоп деликатно встал в отдалении, чтобы не мешать профессору, из багажника вдруг раздалось:

– Мать вашу нафинтикос, уроды долбаные, Клоп вонючий, чтоб тебя мама в детстве задавила!.. – И оттуда вывалился Шайба, живой и невредимый.

– Напились… – философски вздохнул патологоанатом и вернулся в морг, заперев за собой дверь.

– Не понял юмора, – только и смог вымолвить потрясенный Клоп и полез в машину за пузырем вискаря.

Если бы томившаяся в Жекиной квартире за мнимой красной чертой Снежана могла выйти в зал, то никаких луж крови не нашла бы и в помине: ковролин был девственно чист. Потому что ни из какого пистолета Жека не стрелял, просто навел палец, а дальнейшее было делом его гипнотизерского умения. Весь этот спектакль он устроил исключительно ради шутки.