Книга Вернуться навсегда - Миранда Грин

Пик напряжения случился на пятый день. Я вышла на встречу вернувшейся с прогулки дочери, а та, вместо привычного влетания в объятия с визгом, помчалась к Кетайро. Дженталю хватило только взгляда на мое лицо, чтобы понять, что не так. Одной рукой обняв меня за плечи, эльф наклонился к уху:

— Она не стала любить тебя меньше, просто мы для нее новые лица, непривычные, вот она и пытается набраться впечатлений. Она только о тебе и рассказывает, мама то, мама это…

Хотелось верить словам эльфа, но истощенные нервы все еще выдавали неожиданные всплески. Блондин мягко поцеловал меня в висок, заключая в объятия. С визгом «А меня?!» маленький рыжий ураган чуть ли не прыгнул на нас с рук дракона. Джен подхватил ее буквально в последний момент и под заливистый детский хохот обнял нас обеих еще крепче, чем раньше.

К спине прижался Кей, опуская голову мне на плечо. Стылое чувство собственной неуместности отступило, особенно когда в нашу кучку с воплем «Ты только посмотри! Без нас!» влетели Эрих и Канто. Эмоций было настолько много, что я невольно всхлипнула под недоумевающими взглядами окружающих.

— Мам, ты чего? — как она умудрилась в такой тесноте развернуться ко мне полностью — большой вопрос, ответ на который известен только Богине.

— Я от счастья, — боги, какая дурацкая фраза!

— Па, — она протянула, показывая вылезший набор зубов, заставив поднять головы всех четверых, — а разве от счастья плачут?

— Иногда да, — осторожно произнес Эрих.

Рыжая сморщила нос, пытаясь понять. Вот от боли или обиды — это было легко и понятно, плачут — когда коленку разбила, или когда любимый плюшевый конь порвался. А от счастья? Она тяжело вздохнула и погладила непутевую мать по голове.

Глава 22

— И все равно, я не уверена, что это хорошая идея, везти ребенка в непроверенное место.

— Мам, я уже взрослая, — Рег, выглядящая лет на пять, притопнула ногой.

Спустя полтора месяца мирной — Богиня, наконец-то! — жизни, объявился Оринэл. Регина, все это время получавшая многократно превосходящую норму порцию магии росла слишком стремительно. Оправившаяся Сахеши утверждала, что так будет до определенного возраста, потом она в нем застынет.

Старший эльф, все это время не подававший признаков жизни, вдруг вышел на связь, утверждая, что нашел тронно-алтарный зал Миррол, уговаривая привести Рег туда и убить нескольких зайцев сразу: дать ей идеальную подпитку, окончательно пробудить фамильное божество и заявить права на положенный статус. Я возмущалась, причитала, плакала и просила подождать, пока дочь вырастет окончательно, чтобы не ставить ее под удар. Искала союзников среди своих мужчин, просила Кеарто о помощи, но все как один твердили, что сейчас — оптимальное время.

Тогда я попыталась взять их измором. Их хватило на несколько часов, первой не выдержала Рег, она просто подошла, взяла за руку и сказала:

— Мам, так просто надо, понимаешь?

Я не выдержала и просто разрыдалась, сидя на ковре. Регина, с выражением утомленной светской дамы, успокаивающей юную родственницу, гладила меня по волосам, глядя на вошедшего в комнату Эриха:

— Боится.

— Лин, — он сел рядом, аккуратно обнимая, — ты же понимаешь, что это неизбежно? Сейчас, пока мы можем спокойно добраться до алтаря на Вээре и без проблем оттуда выйти. Почему бы не воспользоваться шансом?

В том и проблема, что умом я это понимаю, но взять под контроль эмоции не могу. А еще — и в этом я с трудом призналась даже себе — меня пугала прошлая личность дочери, эти ее проявления. Возможно, не будь это мой ребенок, это не переносилось бы так. Разум почему-то отказывался признавать, что Рег и та потусторонняя девушка из видений — одно и то же существо, еще сильнее отрицая ее равнозначность с Риссой Миррол.

— Мам… Посмотри на меня.

Я поднимаю глаза, она цепляется взглядом и я проваливаюсь в картины прошлого, морщась пусть и от аккуратного, но ментального вторжения. Она показывает какие-то давние события, я различаю тот самый тронный зал, но полный света, словно воздушный. На ступенях стоит Рег… Или это не она. Прослеживаю ее взгляд, смотрю ниже.

Оринэл в лучшие свои годы. В сравнении с этим сияющим великолепием сразу понимаешь, насколько он сдал за эти века. Так непривычно видеть его в парадном костюме и без увечий. Зато взгляд не изменился, все тот же восторг, который ждешь от мальчика-подростка, но никак не от «эльфийского мясника».

Зато невеста холодна, лицо официально-вежливо, но не более. Замечаю как вздрагивают пальцы — также, как у Эриха, когда он пытается взять себя в руки. Она его боиться? Или что? Девушка медленно спускается по ступеням, чуть оступаясь на последней, но успевая ухватиться за протянутую ладонь.

Пользуясь тем, что в воспоминании я нематериальна, подхожу к ним ближе и замечаю на лице Миррол тень румянца, пробившуюся через косметическое заклинание. А вот это уже интересно. Он ведет ее в центр зала, я следую за ними, прислушиваясь к едва уловимому разговору.

— Я рад, что ты согласилась.

— Не обольщайся, это политика, ничего больше.

— Ты ведь лжешь сама себе, Рисса. Признайся.

— Не в этой жизни, Оринэл, не в этой жизни.

Они кружатся в танце, а я смотрю на находящихся в зале, пытаясь понять, кто же активирует взрыв зелья. Солнце за окном садится все ниже. С последним лучом платье начинает наливаться светом. Я стою ближе всех — вижу, как с ужасом распахиваются глаза Риссы-Регины, как быстро сориентировавшийся Оринэл прижимает ее к себе, пытаясь заклинанием остановить взрыв, одновременно окутывая себя и невесту щитом. Бесполезно.

Взрыв размазывает гостей по залу, обращая тела в пепел, Миррол вспыхивает как спичка, мгновенно сгорая. Оринэл… эльфа первой полной снесло в барельев на стене, второй — протащило до ступеней трона, переломав как куклу — на ткани проступают кровавые пятна, словно кости пропороли кожу. Хотя не удивлюсь такому варианту. Вот только ткань парадного костюма сравнима с тканной броней Дженталевского наряда, она загасила основной удар, а заклинание, в момент полета напитанное всем резервом, прикрыло голову. Он даже попытался встать, но сил хватило только на поворот головы.

Крик ярости больше походил на вопль раненного животного. По всему дворцу догорали тела тех, в ком была хоть капля эльфийской крови. В тени мелькнул силуэт, но я не успела догнать — воспоминание оборвалось…

В реальности я лежала головой на коленях Эриха, под боком устроилась свернувшаяся клубочком дочь. Ощутив мое движение, она повернулась ко мне, снова глядя с той стороны, взрослыми глазами, фамильно-темными, но со странной желтоватой искрой.

— Есть вещи во вселенной, которые мы должны просто принять. Жаль, мы поняли это только сейчас, — искры исчезли из глаз, тон сменился. — Ма, так что? Летим?

Киваю, сдаваясь. Что уж тут поделаешь? Остается надеяться, что наши проблемы скоро закончится, хотя в это верится с трудом. Так, Васильева, перестань каркать!