Книга История Англии - Андре Моруа

Урок в английской школе XII в. Миниатюра Псалтири Св. Эдвина. Около 1150

4. В Англии тяга к классическим знаниям никогда полностью не затухала. Сначала во времена саксонских вторжений факелу не дали угаснуть ирландские монастыри, потом настал черед нортумбрийской культуры, а когда даны уничтожили школу Беды и Алькуина, Альфред Великий спас, что мог, из латинского и греческого наследия. У нормандцев были простейшие школы, где дети учились петь латинские гимны и иногда читать, монастырские школы для тех, кто хотел пополнить ряды белого духовенства, и grammar schools, которыми тоже часто руководили монахи и где преподавали, не скупясь на побои, латинскую грамматику. Однако невежество в XIII в. было глубоким даже среди духовенства. В 1222 г. архиепископ Лэнгтон поручил епископам проэкзаменовать священников в своих диоцезах и удостовериться, что они понимают священные книги. Отчет солсберийского декана Уильяма рисует жалкую картину. Некий священник, спрошенный о каноне мессы и о молитве «Te igitur clementissime pater…» («Тебя, всемилостивый Отче…»), не знал ни падежа «te», ни каким словом это местоимение управляется. «А когда мы попросили его найти слово, которое лучше всего могло им управлять, он ответил: „Это Pater, потому что Pater управляет всем“. Мы спросили его, что такое clementissime, в каком падеже оно стоит и как это прилагательное склоняется, — он не знал. Мы спросили его, что значит clemens, он не знал и этого… Он совершеннейший неуч». Поэт Лэнгленд (ок. 1332–1386) вкладывает в уста священника следующие слова:

…Я был священником и пастырем тридцать зим, Но не умею ни петь, ни читать Жития святых; И мне легче поднять зайца в поле иль в борозде, Чем прочесть первый псалом или пастве его втолковать.

Когда Луи де Бомонт в 1316 г. стал епископом Даремским, он не понимал латыни. На церемонии посвящения в сан он не смог прочитать Символ веры. Дойдя до слова archiepiscopus, но так и не сумев осилить его после многих попыток, он в конце концов воскликнул по-французски: «Будем считать, что прочитано!» Университеты постарались сформировать более образованных клириков. Первым университетом в Англии стал Оксфордский.

5. Оксфорд долго был одним из важнейших городов королевства. Еще до основания университета там в церквях уже преподавали выдающиеся магистры. Когда Джеральд Валлийский, друг Генриха II, закончил свою «Историю завоевания Ирландии», он «решил прочитать ее публично в Оксфорде, где можно было найти самых знаменитых из английских клириков. Чтение длилось три дня; в первый он принял и кормил у себя городских бедняков, во второй день — докторов и книгочеев, в третий — горожан и ратников… Это был благородный и очень щедрый поступок, и таким образом хотя бы в некоторой мере оказались возрождены древние традиции поэзии». Настоящим университетом Оксфорд стал, когда Генрих II во время своей ссоры с Бекетом вызвал туда из Парижа английских ученых. Что касается Кембриджа, то многочисленные студенты и преподаватели перебрались туда в 1209 г. из Оксфорда, протестуя против несправедливости мэра, который велел повесить за убийство женщины трех неповинных в том студентов. Первым университетом в Шотландии стал Сент-Эндрю, основанный в начале XV в.

Дэвид Логан. Мертон-колледж, один из первых колледжей Оксфордского университета, основанный в 1264 г. сэром Уолтером де Мертоном, канцлером Англии. 1675

6. Студенты Оксфорда и Кембриджа в Средние века отнюдь не были молодыми людьми хорошего происхождения, которые приезжали, чтобы научиться жить по-джентльменски и завести знакомства среди элиты своего поколения, но бедными клириками, готовившими себя к церковной либо административной карьере. Некоторые были так бедны, что имели лишь одно студенческое платье на троих и питались только хлебом и похлебкой. Защищенные «привилегией духовенства», эти студенты вели жизнь, лишенную святости. Их драки были кровавыми, нравы слишком вольными. Учились они посредственно. Роджер Бэкон жаловался, что студенты читают больше «Овидиевы нелепицы», нежели произведения Сенеки. А вскоре и Овидий разонравится молодежи, и интерес к классической латыни умрет. Как и в Париже, модной дисциплиной после воскрешения Аристотеля Эдмундом Ричем станет диалектика и логика.

7. Дух Средневековья был метафизическим, а не рассудочным. Однако чтение древних авторов и Крестовые походы, позволившие соприкоснуться с арабским миром, пробудили в нескольких редких умах мысль о научном методе. И среди этих первых европейских ученых самым знаменитым был Роджер Бэкон, «средневековый властитель дум», как назвал его Ренан. Он приехал из Оксфорда в Париж, где преподавал геометрию, арифметику и искусство наблюдения с помощью инструментов. Он, несомненно, предчувствовал потребность в критическом методе. «В том, что касается рассуждения, — писал он, — невозможно отличить софизм от доказательства, кроме как проверяя выводы опытом и практикой. Самых надежных выводов из рассуждения недостаточно, если их не проверять… Существует множество укоренившихся ошибок, которые происходят от чистого доказательства, de nuda demonstratione». И, порицая людей своего времени, посвящавших себя схоластике, Бэкон полагает, что самые важные секреты мудрости остаются неизвестны толпе ученых из-за отсутствия приемлемого метода. Но кто тогда заботился о научном наблюдении? Даже медицина была тогда теоретической и навязывала учение о «телесных жидкостях». Роджеру Бэкону, побежденному нищетой, пришлось последовать советам своего друга епископа Гростеста и, чтобы как-то выжить, сделаться францисканцем. Устав ордена не позволял монаху владеть чернилами, перьями, книгами, и поэтому ему пришлось просить папу об особом разрешении. Клемент IV даровал его. Роджеру Бэкону понадобилась невероятная энергия, чтобы написать без помощи копииста свой труд Opus Majus, настоящую энциклопедию XIII в.

Колледж Св. Марии в Винчестере. Миниатюра. Около 1461–1465

8. Университеты сыграли важную роль в политическом пробуждении Англии. В Оксфорде студенты из Шотландии и южных графств, Уэльса и восточных графств встречались, знакомились и лучше узнавали друг друга. Здесь перемешивались и провинции, и разные классы. Дух Оксфорда был независим; когда Симон де Монфор начал свою отважную, но короткую борьбу против абсолютизма, студенты приняли его сторону. Любая политическая или религиозная распря становилась поводом к университетским волнениям. В 1238 г. папского легата, чьи люди оскорбили нескольких студентов, преследовали на улицах города англичане, ирландцы и валлийцы, уже застрелившие его повара стрелой из лука. «Где он? — кричали они. — Где этот ростовщик, этот симонит, этот ненасытный до денег ворюга, который грабит нас, чтобы набивать сундуки чужестранца?» Королю пришлось отправить вооруженную стражу в Оксфорд, чтобы вызволить римского прелата и утихомирить студентов. Вскоре Церковь осознает опасность, которую представляла для единства веры эта толпа молодых риторов, так легко соблазнявшаяся всяким новым учением, и, чтобы прибрать университеты к рукам, воспользуется новыми религиозными орденами.