Книга (Не) пара для короля - Елена Малиновская

— И в самом деле, Генри, — подал голос Дарриэль. Подошел ближе к целителю, который прижимал к груди какие-то бумаги, после чего добавил: — Ты же сам вчера сказал, что на действие яда это непохоже. И в ауре Вейды остался след каких-то чар. Правда, их природу я так и не определил.

— А вот это самое интересное.

Генри подошел к столу и решительно опустил на него стопку принесенных бумаг. Ткнул пальцем в верхнюю.

— Я немного поэкспериментировал с кровью Вейды, — проговорил с плохо скрытым торжеством. — Как всем прекрасно известно, именно в ней дольше всего сохраняется послечарие.

Послечарие? Это еще что такое?

Я обескураженно заметила, что остальные не высказали ни малейшего удивления, услышав это слово. Как-то не хочется показывать свое невежество. Поэтому я придала себе как можно более сосредоточенный и важный вид, с превеликим интересом внимая целителю.

— Да, Дарриэль, ты прав, в ауре Вейды и впрямь остался след от некоего заклинания, — сказал Генри. — И, к слову, оно имеет наипрямейшее отношение к ее смерти. Но это не проклятие.

— Ты меня совершенно запутал. — Дарриэль растерянно всплеснул руками. — И что же это за заклинание?

— Сначала позвольте мне поведать вам одну небольшую, но очень поучительную историю. — И Генри назидательно вздел указательный палец вверх.

Реакция присутствующих невольно озадачила меня. Трое мужчин так дружно скривились, что стало ясно — предложение целителя по какой-то неведомой мне причине в восторг никого не привело.

— Дружище, а может быть, обойдемся без этого? — продолжая морщиться, осторожно поинтересовался Эйган. — Мы все прекрасно знаем, какой бурной на приключения была твоя жизнь. Но, право слово, лично меня вполне было удовлетворил обычный краткий вердикт. Без красочных описаний, сравнений или замысловатых метафор.

— Это не займет много времени, — совершенно невежливо перебил его Генри и чуть ли не запрыгал на месте, умоляюще сложив перед собой руки: — Ну пожалуйста, пожалуйста! Иначе вы ни за что не поймете, как я поистине гениально разрешил эту задачу.

Король мученически закатил глаза к потолку. Тяжело вздохнул и обреченно махнул рукой.

— Так вот, леди Квинси, — воодушевленно заговорил Генри, почему-то обращаясь именно ко мне. — Много-много лет назад я был юн, очень любознателен, а еще демонически красив.

После чего сделал паузу и горделиво подбоченился, словно любуясь передо мной.

— Вы и сейчас очень импозантны, — повинуясь секундному порыву, елейно проговорила я. — Как говорится, некоторые люди как вино. С возрастом становятся лишь благороднее.

Краем глаза я заметила, как Дарриэль после моего комплимента выразительно хлопнул себя по лбу, как будто я допустила какую-то чудовищную ошибку.

— Вы правда так думаете, леди Квинси? — Генри широко распахнул глаза, уставившись на меня с немым обожанием.

— Генри, дружище, ты обещал, что твой рассказ не займет много времени, — решительно вмешался король, прежде украдкой пригрозив мне пальцем. — Итак, ты был юн, красив и любознателен. Какое это имеет отношение к смерти Вейды?

— О, сейчас объясню. — Генри мечтательно вздохнул. Нараспев продолжил: — Как сейчас помню, я учился на пятом курсе академии. Учился блестяще, стоит заметить! Преподаватели всегда ставили меня в пример другим студентам за трудолюбие и жажду к знаниям.

— Генри! — взмолился король. — Друг мой. Честное слово, мы все прекрасно знаем историю твоего жизненного успеха, потому как слышали ее раз сто, не меньше. Нельзя ли ближе к делу?

— Так я именно к сути и веду! — возмутился целитель. — И не надо меня перебивать. Ваше величество, при всем моем глубочайшем уважении к вам нельзя не заметить, что именно вы затягиваете мое повествование.

Эйган с крайне недовольной физиономией откинулся на спинку кресло. Уныло подпер щеку ладонью, всем своим видом выражая покорность судьбе.

— Итак, без ложной скромности скажу, что я был своего рода легенда курса, — продолжил Генри, вновь расплывшись в мечтательной улыбке. — И, вне всякого сомнения, это не могло не вызывать недовольства у других студентов. Еще бы! Человеческая зависть — это, пожалуй, один из самых черных и страшных пороков человека. На что только не идут некоторые личности, стремясь навредить более удачливым, более молодым или более талантливым соперникам.

И глубокомысленно вздохнул. Замер, обведя присутствующих внимательным взглядом, словно проверяя, все ли его слушают.

В кабинете висела полнейшая тишина. Дарриэль со скучающим видом изучал содержимое ближайшего книжного шкафа. Лорд Грей чуть покачивался, перекатываясь с носка на пятку сапога и обратно, заложив за спину руки и уставившись куда-то поверх головы Генри. А король раздраженно постукивал пальцами по столу, но более не обрывал целителя, видимо, осознав, что тем самым и впрямь делает лишь хуже.

— Особенно меня почему-то невзлюбили девушки, — после долгой паузы доверительно поведал Генри.

— Почему? — невольно вырвалось у меня. — Вы ведь сказали, что были демонически красивы.

Тут же испуганно съежилась, когда король метнул на меня на редкость свирепый взгляд.

Ох, Ивори! Забудь на время о том, что ты вообще умеешь говорить.

— Полагаю, именно по этой причине. — Генри усмехнулся одними уголками рта. — Видите ли, леди Квинси. Девушки очень не любят, когда их игнорируют. Безразличие и холодность от представителя противоположного пола они воспринимают чуть ли не как личное оскорбление. И обида тем тяжелее, чем привлекательнее их цель. Без всякого преувеличения скажу, что знания всегда были, есть и будут моей единственной любовью. Я в упор не замечал все ухищрения сокурсниц завлечь меня в свои сети. Меня постоянно просили помочь с домашними заданиями, умоляли стать напарником в выполнении практических работ. Да и многое прочее. Но я был стоек.

И высоко вздернул подбородок, явно ожидая каких-то слов одобрения или похвалы в свой адрес.

На сей раз пауза продлилась еще дольше. Я на всякий случай прикусила язык, дав себе зарок молчать, что бы не навлечь на себя еще большее неодобрение короля. Эйган и без того в упор буравил меня внимательным взглядом, то и дело выразительно покачивая головой.

— Да, я был очень стоек, — с нескрываемой обидой продолжил целитель, так и не дождавшись никаких уточняющих вопросов. — Перед решающим экзаменом по определению уровня силы, а соответственно, и дальнейшей квалификации, мне пришлось выдержать настоящую осаду! Еще бы! Ведь это испытание являлось своего рода последним рубежом. После него твое будущее оказывалось определенно раз и навсегда. Именно по итогам этой проверки производилось распределение на заключительную годовую практику, после которой следовало получение диплома. Неумехи, показавшие неудовлетворительный результат, обречены были на вечное прозябание в каких-нибудь аптекарских лавках или в лечебницах для простолюдинов. Тогда как счастливчики, продемонстрировавшие свое мастерство, получали выгодные предложения в лучшие больницы Родбурга. И даже во дворец!