Книга Колдунья - Джейн Фэйзер

Хьюго закрыл глаза, ощущая жуткую пустоту в душе. Если бы он был сейчас один, эта пустота, наверное, поглотила бы его.

— Вернись в постель, — сказал он. — Я заплачу тебе за всю ночь.

— Не могу, — твердо ответила она. — Я обещала кровать Сэл. У нас с нею очередь, и сейчас мне пора стоять на улице. Летом это не так уж плохо, а зимой-то становится совсем холодно. — Она громко фыркнула и, склоняясь над тусклой медной тарелкой, которая служила ей зеркалом, стала расчесывать спутавшиеся волосы. — Все по справедливости, дорогуша. Я и Сэл, мы с ней работаем уже год.

Хьюго с трудом сел. Его руки тряслись, кольцо боли неумолимо сжималось вокруг головы. Он в отчаянии обвел взглядом комнату.

— Вот. — Бетси мгновенно поняла, в чем дело, и протянула ему бутылку. — Там осталось чуть-чуть бренди. Тебе полегчает.

Одним глотком Хьюго осушил содержимое бутылки, руки его сразу перестали дрожать, а невыносимая боль отступила.

— Поедем ко мне домой, — в его голосе звучала умоляющая нотка. — Я не могут быть один, Бетси. Я заплачу тебе за всю ночь, и намного больше, чем ты заработаешь на улице.

Он попытался заискивающе улыбнуться, но мышцы лица не слушались его.

— А как же я обратно вернусь? — нахмурилась Бетси.

— Я позабочусь об этом, — пообещал он. — Ну, прощу тебя, Бетси. Обещаю, что ты ничего не потеряешь.

Бетси повела полными плечами.

— Ладно, почему бы и не поехать? Но я возьму гинею за всю ночь, да еще прибавить надо за неудобства, учти.

— Как скажешь. — Он медленно встал, зная, что сейчас комната поплывет перед глазами.

Когда головокружение прекратилось, он взял сюртук, висевший на стуле, и пошарил в карманах.

— Вот, будь умницей и купи еще одну бутылку этой отравы у своего приятеля внизу, пока я одеваюсь.

Бетси взяла монету и вышла. Ее не касается, если клиент так напивается, решив свести себя в могилу раньше времени.

Хьюго натянул бриджи, концентрируя все свое внимание на каждом, даже небольшом действии. Если он сосредоточит все свои мысли на мельчайших деталях, тогда бездна не поглотит его.

Бетси вернулась с бутылкой, и он сделал еще один большой глоток. Немедленно он почувствовал прилив сил, по телу разлилось умиротворяющее тепло; демоны удалились туда, откуда приходили.

Обняв Бетси за плечи, он провел ее вниз, в закуток, где стоял его конь.

— Бетси, душа моя, ты не против сесть сзади меня? — спросил он, игриво шлепнув ее по пышному заду.

— Я-то нет, а вот коню это может не понравиться, — сказала Бетси, засмеявшись в ответ. — Ладно, помоги мне сесть.

Хьюго подсадил ее, а затем и сам устроился перед ней. Конь хорошо отдохнул и не дрогнул под удвоившейся ношей.

Хьюго вытащил бутылку из кармана, сделал большой глоток, затем щелкнул языком и тронул ногами бока коня. Он совершенно не помнил, как долго не был в Денхолме. Наверное, несколько дней. Да какая разница!

Выдалась великолепная ночь, воздух был свеж и приятен, перед ними простиралась дорога в Денхолм. Бетси начала напевать непристойную кабацкую песенку, и Хьюго подхватил ее, время от времени прикладываясь к бутылке. Бездна больше не угрожала ему. Ощущение пустоты все еще не исчезло, но оно было успокаивающим. Никакие демоны его не беспокоили; он не помнил прошлого, и ему было наплевать на будущее. Существовало только сиюминутное настоящее, с теплым, податливым телом Бетси позади него, с бренди, согревавшим нутро. Хьюго Латтимер был счастлив.

Самюэль услышал стук копыт по булыжникам под окном. До него донесся глубокий смех Хьюго, затем женское хихиканье. Отрешенно вздохнув, он перевернулся на другой бок и приготовился ко сну. По крайней мере, сэр Хьюго вернулся целым и невредимым. Самюэль всегда боялся, что во время одной из таких оргий в публичном доме, когда Хьюго забывал, кто он и каково его положение, он станет жертвой какого-нибудь преступника, задумавшего кражу или убийство. Однако хозяин всегда возвращался невредимым. Возможно, потому, что даже когда он был пьян, от него все равно исходили флюиды силы и власти человека, который когда-то командовал одним из боевых кораблей королевского флота. Властность характера Хьюго была заметна даже тогда, когда он пребывал в состоянии пьяной веселости.

Хьюго удалось завести коня в стойло, затем он стал неловко распрягать его, путаясь в сбруе и стременах. Но все же он справился с этим и обернулся к Бетси, стоявшей в дверях и все еще напевавшей непристойную песенку. Когда он поворачивался, его взгляд упал на незнакомое очертание какого-то животного в соседнем стойле. Он нахмурился, потряс головой, недоумевая, кто это еще мог оказаться в его конюшне. Он чувствовал, что знал ответ, но никак не мог его вспомнить. К тому же это было совершенно не важно — сейчас вообще все было не важно. Подхватив Бетси за талию, он повел ее в дом, где они направились в библиотеку.

Хлоя не слышала, как вернулся Хьюго, поскольку ее спальня была в другом крыле, но Данте, вытянувшийся у нее в ногах, навострил уши, когда хозяин вошел в дом. С минуту он прислушивался, а потом, убедившись, что его хозяйке ничто не угрожает, вновь опустил голову на ноги Хлои.

Хлою разбудили звуки пианино, доносившиеся снизу. Она лежала, слушая, как музыка заполняет дом, вытесняя тишину. Это была веселая, разбитная мелодия, совершенно не похожая на те, что раньше играл Хьюго. Вместе с ощущением облегчения от того, что Хьюго благополучно вернулся домой, в ней вновь вспыхнула надежда. Хлоя подумала, что если демоны отступили, то, может, он снова станет таким, каким был прежде, до того, как жестоко отверг ее.

Вскоре музыка затихла, и Хлоя вновь попыталась заснуть. Но это ей не удалось. Она не могла отвлечься от своих мыслей. Мало-помалу ей стало казаться, что все ближе конец ее мучительному одиночеству и растерянности, и она почувствовала, как к ней возвращается уверенность в себе. Ее жизнь по-прежнему была в ее руках. Но прежде чем думать о будущем, необходимо было кое-что поправить.

Хлоя вскочила с постели, еще даже не поняв, что приняла решение. Данте тоже спрыгнул, встряхнулся и направился к двери.

— Нет, останься, — велела она. — Я скоро вернусь.

Она выскользнула в коридор, тихо закрыв за собой дверь. Пес заскулил. Хлоя уже почти спустилась по лестнице, когда вдруг поняла, что опять разгуливает по дому в одной ночной рубашке. Но ведь чужого никого нет, а выходить на улицу она не собиралась. У двери библиотеки она чуть помедлила в нерешительности. Он велел ей не показываться, пока сам не позовет ее. Но это было тогда, когда его преследовали демоны, когда он был совсем другим. Это же просто невозможно, чтобы человек, игравший такую веселую мелодию, мог походить на того, кто грубо и жестоко оттолкнул ее от себя.

Она повернула ручку и толкнула дверь. Дорожка серебристого лунного света протянулась через потертый турецкий ковер. В комнате раздавались тихие звуки, такие странные, что вызвали у нее смесь страха и любопытства. И она шагнула вперед.