Книга Тысяча Чертей пастора Хуусконена - Арто Паасилинна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда-то на факультете теологии Оскари Хуусконен изучал также и педагогические науки, и сейчас Черт давал ему отличную возможность применить свои знания. Хоть медведь и не был человеком, но с ним отлично срабатывали старые добрые педагогические приемы – например, давать награду, показывать положительный пример и всесторонне стимулировать.
Пастор разделил программу обучения Черта на три части, которые, пожалуй, можно было назвать дисциплинами. Сначала медведю давали уроки танцев, затем преподавали религию и, наконец, прививали практические навыки: домоводство, обслуживание и тому подобное.
Обучение проходило следующим образом: по выходным Таня учила медведя танцевать, помимо плясок вприсядку еще и старинные бальные танцы – вальс, мазурку, полонез. В лес брали переносную магнитолу и проигрывали музыку на кассетах.
Пастор Хуусконен отвечал за религиозное образование медведя. Тот уже искусно умел креститься и складывать лапы в молитвенном жесте, опускаться на четвереньки, поднимать нос к небесным высотам и принимать набожный, молитвенный вид. Теперь эти навыки оттачивали и дополняли другими. Пастор Хуусконен преподавал Черту различные виды литургии: крещение, венчание и похороны. Распевать псалмы медведь, конечно, не научился, но умел благоговейно раскачиваться в такт пению Хуусконена.
Помимо христианских обычаев, Оскари Хуусконен преподавал медведю исламскую традицию падать ниц и кланяться в сторону Мекки, а также некоторые синтоистские ритуалы, которые помнил. В целом медведь жадно усваивал условный язык религиозных людей. Когда Хуусконен велел ему молиться, его нос дрожал, а губы шевелились, как учил пастор. Он умело держал в лапах Библию и перелистывал ее так, будто и в самом деле мог читать.
В перерывах между занятиями плотно ели, часто – русский черный хлеб, мясо беломорских тюленей и лесные ягоды килограммами. Когда приходило время справлять нужду, Черт искал унитаз, потому что привык на нем сидеть, но, увидев, что и Таня, и Оскари без всякого стыда откладывают в лесу кучки, тоже стал приседать на корточки в каком-нибудь поросшем мхом месте и дерзко испражняться. Подтирался он мхом, как и подобает чистоплотному и цивилизованному медведю.
И все же самыми важными предметами были обслуживание и ведение хозяйства. Они предполагали многостороннее обучение: сюда входили такие дела, как глажка одежды, переноска чемоданов, смешивание коктейлей и застилание постелей. Оскари также учил Черта отвечать на телефонные звонки, слушать радио и смотреть телевизор. В качестве наглядных пособий он приволок в лес старое, вышедшее из употребления оборудование с телеграфа. Корпус телефона он вырезал из березового нароста и на его поверхности нарисовал черным кнопки с цифрами; получилось, что учебный телефон был цифровым.
Черт также получал наставления по части чистки зубов, бритья и смотрения в зеркало. По-настоящему бриться ему не давали, медведю ведь полагается ходить с волосатой физиономией.
Далее пастор Хуусконен учил медведя готовить несложные блюда вроде салата и бутербродов. Иногда Черт набивал ими щеки прямо во время урока, но по крайней мере салат ему всегда в какой-то мере удавался, хотя Оскари был вынужден признать, что аппетитно это не выглядело.
Черт научился не только носить чемоданы, но и паковать их, и теперь готовился к поездкам быстро и проворно. В качестве реквизита для тренировок ему дали старый русский чемодан, который он десять раз доверху заполнил старым нижним бельем Оскари и прочим хламом. В итоге чемодан стал заполняться за пару минут – потрясающее достижение.
В качестве награды за хорошо усвоенные уроки Оскари Хуусконен купил на складе столовой для реставраторов монастыря мед в сотах и квас, которые Черт особенно любил. У пастора осталось еще немало рублей от продажи автомобиля в Мурманске, ему до сих пор не требовалось менять на местную валюту ни одного доллара. Однако причитавшуюся в качестве оплаты водку он уже успел выпить.
В качестве опорного текста для проповеди в это осеннее воскресенье был выбран следующий отрывок из Ветхого Завета (Третья книга Царств, 18:36–39):
Во время приношения вечерней жертвы подошел Илия Пророк (и воззвал на небо) и сказал: Господи, Боже Авраамов, Исааков и Израилев! (Услышь меня, Господи, услышь меня ныне в огне!) Да познают в сей день (люди сии), что Ты один Бог в Израиле и что я раб Твой и сделал все по слову Твоему. Услышь меня, Господи, услышь меня! Да познает народ сей, что Ты, Господи, Бог, и Ты обратишь сердце их (к Тебе). И ниспал огонь Господень и пожрал всесожжение, и дрова, и камни, и прах, и поглотил воду, которая во рве. Увидев это, весь народ пал на лице свое и сказал: Господь есть Бог, Господь есть Бог!
Это воззвание Илии к Богу и внушительный ответ Бога вспомнились пастору Хуусконену, когда после плотной и вкусной еды он отдыхал, лежа в лааву, и смотрел на небо. Над Секирной горой собиралась грозовая туча, которая поднималась из моря на севере и теперь быстро чернела, принимая угрожающий вид. Затем в гору ударила молния; земля дрогнула, и в этом почувствовалась рука Бога. Но Черт не пал ниц и не принялся молиться, а лежал, довольный, на хвое. Лесной зверь не нуждался в доказательствах существования Бога и не боялся грозы.
Прошлой зимой Сонья Саммалисто подробно рассказала пастору Хуусконену о физиологии медведя и его повадках. Для годового ритма косолапых характерна спячка и другие особенности. Медвежий год делится на сезон зимнего отдыха и сезон летней деятельности. Кроме того, следовало различать несколько фаз: за зимним обустройством берлоги следовала весенняя фаза пробования пищи. Когда медведь извергает из кишечника первый кал – фекальную пробку, то не сразу начинает убивать оленей, а медлит в полусне несколько дней, пока у него не появится аппетит. Он с удовольствием набрасывается на других животных в поисках мяса, заваливает, будучи на природе, лося или оленя и наедается до отвала, а затем ложится сторожить падаль. Этот этап страшной озверелости длится до Ивана Купалы, когда медведь переходит на растительную пищу: ягоды, грибы и прочие дары природы. Ягодами он обжирается примерно до середины августа, после чего ему приходится довольствоваться отходами: падалью и тому подобным. Прямо сейчас Черт находился на этом этапе. К счастью, к берегу Анзерского острова прибило раненую белуху – судя по всему, ее подстрелили браконьеры. Белуху убили на каменистом берегу и разделали, чтобы съесть и продать. Ее мясо купил также и Хуусконен. Черт быстро привык к белужьему мясу, потолстел и как следует набрался сил перед зимой. Весы подъемного крана, использовавшегося для восстановления монастыря, показали, что медведь весил уже 142 килограмма. Ну и крепыш!
В середине сентября, когда медведь набирает максимальный вес, наступает пора готовиться к зимней спячке. Пастор Оскари Хуусконен уже осматривал подходящие места для берлоги, которых в соловецких лесах было предостаточно: медведю требовался спокойный уголок, причем на очень сухой земле, чтобы надпочвенные воды никак туда не затекли. Лучшим местом был северный пологий лесной склон, где снега достаточно до глубокой весны и где растет настолько густой лес, что скрыть берлогу не составило бы труда. Наибольшее предпочтение пастор отдавал песчаной почве, которая сама по себе водопроницаема, суха и тем самым благоприятна для здоровья. Неподалеку было бы хорошо найти хвою, мох и что-то еще для обивки берлоги.
