Книга Сво(бо)дные - Лея Кейн

— Постой! Ты что, серьезно?! — Он хватает меня за локоть и резко разворачивает к себе. По его лицу скользят тени ревности, возмущения и алчности, и я прыскаю смехом.

— За кого ты меня принимаешь, Крис?

— Тебе лучше не знать, за кого я тебя принимал до недавнего времени.

— Ох, какой грубый, невоспитанный мальчик! — Я игриво грожу ему пальчиком, забираю минералку и иду дальше.

Полинка все еще валяется в постели. Окна в комнате так же наглухо закрыты, и от перегара здесь режет глаза.

Кристиан вваливается в номер вслед за мной, даже не пытаясь спросить приглашения. Обводит комнату мрачным взглядом и на каких-то необъяснимых хозяйских правах спрашивает:

— Так ты сюда перебралась?

— Господи, ну его-то ты зачем притащила? — со стоном протягивает Полинка, беря у меня воду.

— Брат же, — смеюсь я и открываю окно.

— Не волнуйся, безымянная подружка моей сестры, мы уже уходим, — отвечает он ей, широко улыбаясь.

— Мы? — в голос переспрашиваем мы с Полинкой.

— Ты же должна помочь мне со шкафами, забыла?

— Ты вроде сказал…

— Вот и отлично! Идем! — Он достает мобильник, набирает номер и вызывает такси.

Мы с Полинкой переглядываемся. Я пожимаю плечами, не зная, как реагировать на его упертость, а она тихо хихикает и кивками намекает мне валить отсюда вместе с Крисом.

Он не отстанет, я это нутром чувствую. Да и сама уже этого не хочу. Так и вцепилась бы в него клещом!

— Слушай, Полин, у меня к тебе просьба… — Я вынимаю из клатча паспорт Васьки и протягиваю ей. — Не могла бы ты…

— Я никуда не поеду, — бурчит она. — Куда я с таким фонарем? Даже Ромку мама в художку отвозила.

— Никуда ехать и не надо. Я позвоню нашему участковому, он сам приедет заберет паспорт. Я просто сама с ним видеться не хочу. Начнутся расспросы, он будет рассказывать мне о… — Я замечаю, что Крис нервно дергает ногой, и имя бывшего мужа застревает где-то на зубах, которые от него оскоминой сводит. Меня даже начинает мутить от воспоминаний, какой тряпкой я была, будучи замужем за этим ничтожеством.

— Ладно, — кивает Полинка, берет документ двумя пальцами и кладет его на тумбочку. — А почему минералка ополовинена?

— Чтобы ты меньше писалась, — ворчит Крис, теряя остатки терпения.

Бедняга, совсем голову потерял от возбуждения. Как бы в такси на меня не напал. Не хотелось бы мне засветиться на ютубе с раздвинутыми ногами, высунутыми из окон машины. Достаточно камеры в лифте, из-за которой я переминаюсь с ноги на ногу, не зная, как сказать Полинке, чтобы она подтерла записи, пока они никуда не попали.

А впрочем…

Я смотрю на Кристиана, все еще чувствую жар его поцелуев на своих губах, его запах и вкус… Он искушает меня своей страстью и бездумностью, от которых подгибаются колени. Знаю же, что снова никакие шкафчики не разберем, а иду за ним. Нет, не иду. Бегу!

Не было бы здесь Полинки, уже сама запрыгнула бы на него и оседлала. Все-таки ощущение свободы пьянит.

Я чмокаю подругу в щеку и выхожу из номера. Едва за нами закрывается дверь, как наглая рука Криса ложится на мою ягодицу, сминает ее, и он, склонившись, слегка кусает меня за шею. Его зубы разгоняют по моей коже мурашки, от которых, кажется, меня вот-вот парализует.

— Давай по лестнице? — Сворачиваю я к лестничной клетке.

Ну нафиг этот лифт! Нельзя нам с Крисом находиться в замкнутом пространстве наедине. У обоих какие-то первобытные инстинкты просыпаются. Хотя Крису ничто не помешало меня и на лестнице зажать.

— Да бли-и-ин… — скулю я, когда он придавливает меня к перилам и снова набрасывается с поцелуем. — Кри-и-ис… Я сейчас спину сломаю…

Он нехотя отрывается от моих губ, и я хлопаю ресницами.

— И у тебя телефон пиликнул. Наверное, такси приехало.

Он сногсшибательной улыбкой обнажает свои белоснежные зубы, и в его глазах вспыхивают чертовы азартные искорки.

Господи, что мы творим?! Ведь уже осознанно! Но от одной только мысли, что он где-то ошивался все утро и, возможно, встречался со своей «Сукой», а еще каким-то ветром его занесло сюда, меня охватывает дикая ревность. Хочется влепить ему пощечину, расцарапать его божественно красивое лицо, искусать и отдаться ему полностью: хоть в лифте, хоть в такси, хоть в сортире.

— Мы же, правда, будем мебель разбирать, как и обещали родителям? — тихо спрашиваю я, а мой внутренний демоненок кричит: «Ответь, что ты будешь трахать меня!»

— Конечно, — шепчет Крис, опаляя своим дыханием мою щеку и шею. — Только я сначала бы на прочность пару тумбочек проверил.

Его так и не расслабившийся член упирается в мое бедро, и от желания отдаться ему прямо здесь и сейчас меня избавляют лишь голоса снизу.

— Надо идти, — проговариваю я, выбираясь из его тисков.

На улицу мы выходим, больше нигде не задерживаясь. По пути я успеваю отправить участковому смс-ку и даже получить ответ, в котором он обещает сегодня же забрать Васькин паспорт.

Ну вот и все. Теперь с этим нелюдем меня связывает лишь жуткое прошлое. И я надеюсь, что совсем скоро между ним и настоящим разверзнется целая пропасть.

Крис открывает для меня дверь машины и запрыгивает следом на заднее сиденье. Уточнив водителю адрес назначения, притягивает меня к себе и губами касается моего виска.

Он дышит тяжело, сбивчиво. Ранее непоколебимый Кристиан теперь будто одержим. Я скрещиваю наши пальцы и чувствую влагу на его ладони. Боже, он волнуется… Как мальчишка. От этого мое сердце начинает трепыхаться. Я поднимаю лицо, смотрю в его одурманенные глаза и прилипаю к нему с поцелуем.

Мы целуемся в такси, целуемся у подъезда, целуемся в лифте, где Крис снова пытается стащить с меня джинсы, но ограничивается лишь их пуговицей, которая отлетает в неизвестность. Мы целуемся даже у двери квартиры, когда он пытается засунуть ключ в замочную скважину. А потом вваливаемся в прихожую, захлопываем дверь и просто воспламеняемся… желанием разобрать шкафчики.

Крис срывает с меня рубашку, я стягиваю с него футболку, позволяя ему покрывать обжигающими поцелуями мою шею, ключицу. Его сильные ладони сжимают мои налившиеся груди, подушечки больших пальцев через тонкую кружевную ткань лифчика трут мои каменные соски.

— О-о-о-о… — со стоном выдыхаю я, не чувствуя ног.

Возбуждение обрушивается на меня огромной волной, уничтожающей все на своем пути: особенно разум.

Я буквально стекаю по Кристиану, опускаюсь на колени и, с покорностью глядя на него снизу вверх, расстегиваю его джинсы. Он дышит еще тяжелее. Рукой опирается о стену и стискивает зубы, когда я засовываю руку в его трусы и пальцами захватываю член в кольцо.

Не успеваю его вынуть, как боковым зрением замечаю выросшие рядом тени и слышу знакомые до боли голоса: