Книга Алмазы Карибского моря - Михаил Шторм

— Пошли!

Весла зарылись в кипящую воду, чайка рванулась вперед. Оседлав могучий вал, она устремилась прямо туда, где проступали коралловые клыки и когти, готовые сокрушить любого, кто отважится приблизиться.

Несясь навстречу опасности, Быков невольно вспомнил предпринятый однажды спуск на байдарке по горной реке. Точно так же, как и тогда, сейчас уже ничего не зависело от людей, находящихся в лодке. Чудовищная сила увлекала их навстречу опасности.

Рифы рычали и шипели, плюясь белыми хлопьями пены. «Редкая птица» взлетела над ними и стремительно пошла вниз. Вадика и Джейн подбросило на скамье, когда их весло зацепилось за подводное препятствие, выгнулось и упруго распрямилось. Весло сидящих впереди треснуло, как щепка. Отлетевшая лопасть пронеслась над головой Быкова, задев волосы на макушке. Он невольно пригнулся и зажмурился.

Страшный удар подбросил сидящих в чайке. Люди инстинктивно схватились друг за друга, удерживаясь сами и не давая вывалиться другим. Если бы Быков не вцепился в кормило, он бы очутился за кормой и упал бы прямехонько на коралловый барьер. Его ноги оторвались от дощатого настила и вернулись обратно с такой силой, словно он спрыгнул с двухметровой высоты.

Гарцующая лодка взбрыкнула кормой и зарылась носом в обрушившийся гребень волны. Это походило на спуск с горы, только длился он недолго. Подпрыгивая на беспорядочных волнах, «Редкая птица» поплыла в сторону берега.

— На веслах остаются только четверо! — крикнул Быков. — Остальные сюда! У нас пробоина.

На самом деле днище было проломлено в трех местах. Вода била из пробоин, спеша заполнить лодку до того, как она достигнет суши. Вадим, Джейн, Шовкун и Женя самоотверженно затыкали пробоины и вычерпывали воду. Другие четверо гребли, потому что двигатель захлебнулся последней порцией горючего, раскашлялся и заглох.

— Вот и все, — пробормотал Быков, глядя в сторону медленно приближающегося мыса. — Мы спасены.

Как это часто бывает, он сильно опережал события.

«Редкая птица» оседала все глубже по мере того, как пересекала лагуну. За рифовым барьером волнение волшебным образом прекратилось, и впервые за долгое время путешественники видели под собой дно, а не непроницаемую бездну. Внизу беззаботно сновали рыбы самых разнообразных размеров и расцветок, шевелили щупальцами морские звезды и передвигались боком крабы с несимметричными клешнями. Подводные камни и водоросли образовывали самый потрясающий ландшафт, который только можно себе представить. Впечатление было такое, будто летишь над незнакомой планетой.

Быков просто не мог оторвать глаз от этого чарующего зрелища, пока не заметил большую акулу величественно проплывшую под лодкой. Сверху она показалась бесконечно-длинной. Закончив парадное прохождение под днищем, она развернулась в обратном направлении. Наблюдая за ней через борт, Быков видел, как перед самым рылом хищника беззаботно шмыгают рыбы, на которых она не обращает ни малейшего внимания. Высокий, как косой черный парус, спинной плавник акулы уперся в днище чайки и согнулся, скользнув по доскам.

Появившись с другой стороны, она неожиданно вильнула хвостом, схватила зубами опущенное в воду весло и потащила его за собой. Не догадавшийся разжать пальцы, Женя протестующе закричал и уперся ногами. Весло дернулось и выскользнуло из его рук. Некоторое время оно плыло в вертикальном положении, подобно перископу субмарины, потом всплыло и лениво закачалось на волнах прибоя.

Джейн встала, чтобы проследить за удаляющейся акулой и неожиданно зашлась пронзительным визгом. В метре от чайки вынырнула сплющенная гладкая голова с черными глазами, смотревшими бессмысленно и равнодушно. Обнаженная зубастая пасть казалась окровавленной из-за своего ярко-красного цвета. Подчиняясь отвращению и инстинкту самосохранения, Шовкун врезал по коническому рылу веслом. Вернее, он сделал такую попытку, потому что весло не достигло своей цели. Перехваченное зубами, оно затрещало, рассыпаясь на щепки. Весло нырнуло и появилось на поверхности в двадцати метрах от чайки, уже не способное выполнять свое изначальное предназначение. Один его конец был измочален до такой степени, что грести им не представлялось возможным.

Лишившись сразу двух весел, «Редкая птица» совсем замедлила ход, продолжая наполняться водой, тяжелеть и погружаться все глубже. Вокруг плавало уже несколько акул. Только непривычный вид полузатонувшей лодки мешал им перемахнуть через борт и добраться до людей, стоящих по пояс в воде.

К счастью, чайка ткнулась килем в камни, тяжело перевалила через них и замерла в нескольких метрах от берега.

— Как высаживаться будем? — опасливо спросила Джейн. — Я в воду не полезу.

— Да, — глубокомысленно изрек Самвел. — Женщина без ног — не женщина.

— Мужчина без мозгов — не мужчина, — выдал свой собственный афоризм Быков.

Кавказец смерил его зловещим взглядом и сказал:

— Веселись, веселись, Дима. Недолго осталось.

За время путешествия волосы его отросли, оставляя на виду ранние проплешины. Все они выглядели не лучшим образом. Одежда изорвалась, вылиняла и износилась, прически выглядели совершенно по-дикарски, лица всех мужчин, кроме Шовкуна, покрывали бороды разных форм, окрасок и плотностей волосяного покрова.

Максим и Майкл от наличия бород брутальными не стали, походя скорее на пару хипстеров, давно не посещавших парикмахерскую. Вадик смог бы поучаствовать в массовке какого-нибудь исторического фильма о первобытных людях. Женя был бы неплох в роли мушкетера. Толик годился в викинги. Самвел выглядел бы совершенно естественно в отряде чеченских боевиков. Быков, с седыми прядями в бороде, выглядел намного старше прочих, но зато на его торсе не осталось ни унции лишнего жира, а под кожей проступил рельеф мускулатуры. Шовкун, упорно продолжавший сбривать с лица всю растительность, за исключением сивых усов, смотрелся тем, кем и являлся на самом деле: запорожцем.

При всей живописности этой группы из восьми мужчин, Джейн, естественно, затмевала всех их, взятых как по отдельности, так и в общей массе. Красная майка ее продралась в нескольких местах и истончилась до такой степени, что ни для кого не оставались секретом ни очертания ее груди, ни форма сосков. Свою куртку американка обмотала вокруг талии, образовав нечто вроде юбки, прикрывавшей чересчур короткие, к тому же промокшие шорты. Когда она взобралась на носовую скамью, чтобы лучше видеть воду перед собой, Быкову захотелось прикрыть ее от нескромных взглядов.

— Кажется, пусто, — сообщила она, вглядываясь вдаль.

— Тогда прыгай и плыви, — предложил Майкл. — А мы за тобой.

— Стой, Джейн! — окликнул американку Быков. — Первым пойду я.

Она повернулась к ним, придерживая рукой лохматые волосы, разметанные ветром.

— Не надо, Дима. Я сама.

Не дожидаясь, пока Быков приблизится, она решительно сиганула в прибой и, размахивая руками, поплыла к отмели. Никто ее не перехватил, никто не остановил. Через полминуты она уже выходила из моря, провожаемая жадными взглядами.