Книга Мотив для испуга - Блейк Пирс

Состояние Роуз ни капли не изменилось. Она все еще была без сознания и дышала за счет аппаратуры. Но врач уверил, что ее внутренние органы серьезно не пострадали и теперь готов был поспорить, что рано или поздно она выйдет из этого состояния. Глядя на дочь, Блэк думала о разговоре с доктором, который состоялся во время его последнего обхода перед окончанием рабочего дня.

Он принес ей сендвич из кафетерия, который она едва надкусила. Взяв в углу палаты стул, он перенес его к кровати и присел.

– Я планирую поговорить с Вами на равных и надеюсь, что Вы поймете ситуацию ровно так, как она есть. Вы ведь работаете детективом и, смею предположить, частенько имеете дело с тяжелыми случаями, так?

– Так.

– Что ж, основываясь на том, что мне известно о подобных ситуациях, это, скорее всего, был банальный крик о помощи. Ваша дочь может даже не осознавать этого... Предполагаю, так оно и есть. Если бы она действительно хотела убить себя, то проглотила бы куда больше таблеток. Фельдшер сообщил, что в бутыльке оставалось еще около дюжины штук. Да и вряд ли она обратилась бы за помощью.  Я говорю это, чтобы Вы понимали, что судя по всему, Роуз нуждается в Вас, в Вашей помощи. Она хочет вернуться к нормальной жизни или хотя бы к той, которая возможна после пережитого.

«Роуз не захочет, чтобы я помогала ей», – подумала Эйвери, но ничего не сказала. Она просто кивнула, прислушавшись к совету врача.

Этот разговор произошел около семи часов назад. Хоть Блэк и обдумывала эту тему со всех сторон, она не считала, что существует вероятность восстановления их отношений с Роуз. Сама Эйвери никогда не была близка со своей матерью. Как только ей стукнул двадцать один год, она просто развернулась и уехала. Возможно, такое же будущее ждало и их с дочерью. Возможно, стоило принять этот факт.

Чтобы поддерживать голову в рабочем состоянии и перестать думать о кошмарах своего будущего, Блэк перечитала все сообщения и письма. Каждое из них содержало предложение помощи. Келлэвей добавила в письмо стикер, на котором было написано, что она молится за нее и Роуз, и в случае, если ей потребуется «жилетка», требовала непременно связаться с ней, даже если это произойдет ночью.

Что ж, вполне ожидаемо. Но ощущение подобной поддержки от людей, которые по большей части постоянно присутствовали в ее жизни, а также тех, кого она не так давно узнала, заставило ее подумать, что, возможно, мир не рухнул, когда умер Рамирес. Почему же она ощущала такую острую необходимость попрощаться с прошлым и начать жизнь с чистого листа? Почему она так долго скрывалась?

«Потому что ты сбежала, – мысленно ответила она на свои вопросы. – Ты думала только о себе. Отец Роуз умер, а ты лишь отдалилась от нее. Что это за перекрученное дерьмо?»

Последней мыслью Эйвери перед тем, как она, наконец, отключилась на неудобном стуле, была та, что она постоянно двигалась в обратном направлении. Она поняла, что Роуз действительно потребуется помощь, чтобы пройти через гибель отца и всю эту ситуацию в целом. Блэк также осознала, что на самом деле, она могла быть тем человеком, которому как раз больше всего и требовалась поддержка.

* * *

Жужжание телефона разбудило ее в 7:10 утра. Шея затекла от того, что она неудачно расположилась на стуле, а во рту стоял неприятный привкус, поскольку возможности почистить зубы у Эйвери не было. Высветившийся на дисплее номер был уже знаком, хотя она до сих пор не внесла его в список контактов. Звонила Келлэвей.

Блэк ответила, чувствуя теплоту в сердце после полученного накануне сообщения от напарницы. Не было никакого смысла затыкать ее. Это ничего не изменило бы, только показав грубость.

– Привет, Келлэвей, – ответила она.

– Привет, – раздалось в ответ. – Как дела?

– Она все еще без сознания, хотя врачи уверяют, что прорвется.

– Думаю, тебе стоит знать, что О’Мэлли и Финли беспокоятся. Они получили отчет от скорой и уже в курсе случившегося. Больше не знает никто. Такое ощущение, будто мы следили за тобой. Извини.

– Все хорошо. Правда. Слушай... Ты сможешь продолжить сама, пока я здесь?

– Да. Чуть позже я встречусь с Коннелли, чтобы обсудить это. Но все же надеюсь, что ты вернешься очень скоро.

– Посмотрим, – ответила Эйвери.

– Я подумала, что ты в любом случае захочешь узнать новости. Нам удалось найти старый телефон Эбби Костелло. Он был выброшен в один из экомобилей в нескольких кварталах от ее дома. Правда там не только экран треснул. Все намного хуже. Техники говорят, что она, похоже, пыталась уничтожить его. Они восстановят журнал вызовов, но это займет какое-то время.

 – Получается, она могла просто не успеть настроить новый телефон перед этим свиданием, – задумчиво произнесла Блэк.

– Скорее всего. Кроме того, мы проверили первого парня, с которым Эбби виделась в кафе. Оказывается, это было их первое свидание. Они познакомились на Тиндере. Ребята слегка повздорили, когда она высказала ему, что он абсолютно не подходит под ее типаж и больше они не увидятся. Парень плюнул и пошел смотреть фильм с другом. Он показал мне билет в кинозал и переписку с товарищем. Так что он чист.

– Хорошая работа.

– Пожалуйста, сообщи, если тебе что-нибудь понадобится, – произнесла Келлэвей, ненадолго задумавшись, будто хотела сказать что-то еще.

– Хорошо. Спасибо.

На этом разговор был окончен, и Эйвери слегка разозлилась на саму себя из-за того, что ей хотелось продолжить расследование. Она взглянула на лежащую в постели Роуз, окутанную трубками аппарата искусственного дыхания, и решила, что если хочет привести свою жизнь в порядок, пора научиться расставлять приоритеты правильно.

* * *

Спустя почти два часа, Роуз открыла глаза. Сначала она чуть не задохнулась, не ожидая, что в горле окажется посторонний предмет, и не сразу осознав, где находится. Через полчаса, при помощи двух медсестер и врача, ее освободили от трубки и она смогла спокойно дышать естественным образом.

Пока дочь общалась с медсестрой и та проверяла ее показатели, Эйвери с доктором разговаривали снаружи. Тот факт, что она сейчас была не с Роуз, просто убивал Блэк, но она изо всех сил старалась оставаться терпеливой и спокойной.

– Роуз прекрасно реагирует на все раздражители, – произнес он. – В течение какого-то времени она может быть слегка приторможенной и, скорее всего, будет очень голодна, но с этим делом спешить нельзя. Мы хотели бы оставить ее здесь на ночь, хотя причин для беспокойства нет. Как я и говорил... Просто побудьте с ней в ближайшее время, пока она будет осознавать причины своего поступка. Буду рад порекомендовать психиатра, если сочтете это необходимым.

Эйвери поблагодарила его и какое-то время наблюдала за тем, как он уходит. Затем она повернулась к палате и заглянула внутрь. Медсестра жестом пригласила ее и, когда они встретились на входе, обнадеживающе улыбнулась ей.