Книга Безграничное волшебство - Диана Дуэйн

Фомор продолжал издавать тонкий режущий звук. Огромная трещина, расширяясь, побежала по его телу, разваливая его напополам. Но тут… Вместо того чтобы совершенно рассыпаться, фомор вдруг стал раздаваться вширь, из треснувшего верха туловища образовались две головы. Одна за другой выросли шесть рук, потом их стало уже восемь. С ужасным грохотом он упал на землю и развалился на две части. И обе половинки поднялись. Теперь перед ребятами стояло двое фоморов!

— Я предупреждал! — воскликнул Ронан. — Бежим! Путь по Герберт Роуд был отрезан толпой фоморов. Ребята увернулись от возникших из расколотого фомора двух новых чудищ и понеслись по Мейн Стрит. Толпы кричащих, охваченных ужасом людей неслись по улице. У обочин валялись перевернутые машины. Витрины и окна оскалились острыми полосами разбитого стекла. В каменных стенах зияли огромные дыры. Два фомора с увлечением крушили монумент перед Рояль Отелем.

— Что это за существа? — спросила Нита.

— Я же сказал — фо-мо-ры! — выкрикнул на бегу Ронан.

Нита устремила взор в ту сторону Мейн Стрит, где высилось каменное, покрытое штукатуркой здание бывшего городского рынка. Теперь в нем размещались туристский центр и музей. Там пока было тихо.

— Туда, — коротко воскликнула она и потащила ребят за собой.

Следом за ними устремилась целая толпа людей, тоже, вероятно, сообразивших, что там безопасно. Но уже на полпути, перед тенистой аркадой пассажа они увидели приземистое серое существо, которое, пыхтя, выворачивало из мостовой гранитного грифона фонтана. Нита резко остановилась.

— Здесь не пройдем, — сказала она. — И волшебство ничего не даст. Надо что-то придумать.

— Что? — отчаянно вскричал Ронан. — Нет такой бездны, в которую их можно было бы низвергнуть!

Нита на секунду закрыла глаза. Дрожь пробежала по всему телу.

— А если попробовать… — Она готова была рискнуть. Есть только один выход! Нита вся ушла в себя и произнесла это имя. Горло сдавил спазм. Но она напряглась и во второй раз произнесла его. И голос спросил:

«ТЫ УВЕРЕНА? АБСОЛЮТНО УВЕРЕНА?» Она собрала все силы и в третий раз выговорила имя. Словно ток пронзил ее! Нита дернулась и упала.

Она сидела прямо на мостовой, ошеломленно крутя головою. Горло словно бы ссохлось. Нита, пересиливая боль, сглотнула и буквально вытолкнула из себя тяжелые, будто булыжники, слова.

— ЗАПЛАТИ МНЕ ТО, ЧТО ДОЛЖЕН! СЕЙЧАС ЖЕ! — выкрикнула она на Языке.

Нита понимала, что решилась на самое опасное — волшебное вторжение. И она смогла вызвать его! Теперь все должно было произойти мгновенно.

Крики людей и звон разбиваемых стекол, вой автомобильных сирен и пронзительные свистки полицейских заглушил густой, глубокий гул колоколов. Но он вовсе не был похож на мелодичный перезвон церковных колоколов. Казалось, что кто-то усилил и положил на музыку гулкий цокот копыт мчащегося неудержимым галопом коня. Звук был полон гармонии, и в него вплетались мелодичные звоны. То ли копыта серебряные, то ли касались они необыкновенной, хрустальной мостовой. И еще слышались тонкие, переливчатые перезвоны, словно кто-то подергивал уздечку, увешанную крохотными бубенчиками. А всю эту чудную мелодию пронизывал острый и грозный свист летящей стрелы. Но главным, перекрывающим все эти мелодичные звуки, был мрачный, то возносящийся к самым высоким нотам, то понижающийся до низкого гудения поющий голос. И звучал он, будто грозный, привыкший убивать разящий металл. Яркий свет заскользил вдоль улицы, на мгновение озаряя лица людей, подернутые каменной пылью стены зданий, перевернутые машины.

И вдруг неудержимый поток света пролился на Мейн Стрит, облил слепящим сиянием здание музея. С коротким вскриком рухнул у фонтана-грифона фомор, пронзенный мечом. А вдоль улицы неслись сияющие всадники на сияющих конях, словно сотканные из света. И казались они намного реальнее, чем жавшиеся тенями к стенам домов люди, чем превратившиеся в бесформенные груды металла машины, чем глядящие пустыми глазницами витрин магазины. На мертвенно-бледном фоне затянутой завесой каменной пыли улицы угольями горели ярко-красные знамена всадников, светились небесной чистотой голубые плащи, весенней свежестью веяло от их изумрудно-зеленых шарфов, слепило золото шлемов, серебряные щиты мягко светились, словно луна сквозь облака, и черные волосы обрамляли лица всадников, как ночное небо обнимает светильники звезд. Всадники втекали в улицу широкой, нескончаемой рекой, в их руках сверкали молнии мечей. И лучи солнца, скользя по лезвиям, вдруг издавали тонкий, мелодичный торжествующий звук. Лица всадников светились упоением битвы. У некоторых в руках были копья, чьи наконечники пылали, будто языки пламени. Другие разили врага тонкими, как новорожденная луна, серпами. Третьи натягивали тугие луки и пускали стеклянные, стремительные, словно мелькнувший из-за тучи луч, стрелы. Серые, бугристые уроды падали и оставались лежать неподвижно каменными грудами. Узкая улица наполнилась предсмертными криками фоморов. А все живое попряталось, вжалось в ниши домов, скрылось за дверьми и воротами. Люди, не успевшие понять, что произошло, в ужасе спасались от этой сверкающей кавалькады, несущейся по улице Брея.

Всадники приблизились к тому месту, где между зданием паба и аркадой пассажа, замерли Нита, Ронан и Кит. Будто не замечая ребят, воины заструились вниз по улице в сторону Дангля, гоня перед собой поредевшую толпу фоморов. Ошарашенный всем виденным, сержант полиции молча и неподвижно наблюдал за необыкновенными всадниками. Он лишь быстро-быстро крестился и совсем уж обмер, когда один из всадников на ходу улыбнулся и поклонился ему.

Вдруг от сверкающей кавалькады отделился высокий прекрасный воин на вороном коне и, глядя на Ниту сверху вниз, произнес гортанным голосом:

— ДОЛГ ОПЛАЧЕН?

Нита, ослепленная сверканием его голубых, алых и золотых одежд, невероятной красотой благородного лица, почувствовала вдруг себя маленькой, жалкой, некрасивой. Сердце ее сжалось от жалости к себе, от невозможности превратить свою такую обычную, тусклую жизнь в этот праздник уверенности, силы и чудесной, сияющей красоты.

— Да, спасибо, — пролепетала она. — Большое спасибо.

— Я полагал, что моя благосклонность понадобится тебе позже, — проговорил всадник. — Но ты потребовала ее сейчас. Что сделано, то сделано. А теперь собирайся, поедем. Королева желает поговорить с тобой.

При этих словах Ронан будто бы пришел в себя.

~ Какая королева? — поднял он брови.

— Она не из смертных, — улыбнулся молодой всадник. — Королева, которой нельзя отказывать… как не стоит ссориться и с ее Шутом.

— Амадаун! — выдохнул Ронан, глаза его расширились. — Делай то, что велят! — шепнул он Ните. Она поймала его неожиданно гневный взгляд, мгновенно стрельнувший во всадника.

«О, он может убить взглядом, этот носатый мальчик…» — пронеслось у нее в голове.

— Я готова, — ответила Нита, стараясь не обращать внимания на Ронана. — Но сначала нужно кое-что сделать… — Она с беспокойством оглядела разрушенную улицу, сокрушенные и смятые машины, россыпь разбитых стекол на тротуаре, кучки испуганных людей. — Мы не можем оставить город в таком виде, — сказала она. — И как люди объяснят себе все случившееся?