Книга Чародейка из Вавилона - Настя Север

– Очень странно, – эхом отозвался Вадя. – Ты только посмотри на это, твой дядя изучал… катастрофу, – Вадя пораженно шуршал какими-то бумагами. – Здесь заметки о затонувших материках. Расчеты уровня Океана. Всякое такое. А это – смотри, здесь штампы «Возрождения», корпорации Рамона. Это времен минувшего.

– Что там?

– Какие-то разработки. Формул просто куча. Чертежи… Схемы энергопотоков. О, карта, – обрадовался он и тут же скис. – Затонувших земель. Тут… надо разбираться.

Я бы предложила показать это все Талию Джонасу, но Вадя не согласится. Да и я… грубо нарушила обещание, и недели не прошло.

Вадя увлеченно перебирал бумаги, и волнение на его лице то и дело сменяла досада – он ни черта не понимал.

Я попыталась дешифровать кое-что из дневника, но это было еще хуже. Этот человек то и дело переходил на мертвые языки типа французского и немецкого, на них тоже сокращал просто безбожно, использовал сленг и скриптограммы, и все вместе это было просто нечитаемо. Хорошо хоть, задом наперед не писал. А, нет, писал – вот как раз три страницы подряд, еще и читать наверняка следует снизу вверх.

Я с разочарованием отложила дневник и оглядела стеллажи. Книги, много научных книг. Папки с зашифрованными названиями. Целая коробка флеш-камней, он не любил работать с ними напрямую, вероятно, все данные с них распечатаны и разложены по полкам и на столе. Что говорить, он был по натуре исследователь и изобретатель.

И редкий мудак, подсказал внутренний голос.

Я скривилась и подошла к единственной стене, не занятой полками. Ох, да это непростая стена.

– Ого, – только и сказал Вадя, когда я потянула за неприметный шнур, и огромное непроницаемое полотно поднялось наверх. Перед нами открылась гигантская схема с тысячью стикеров, вырезок, заметок и целой паутиной стрелок и натянутых ниточек.

В центре красовалось фото Рамона из учебников. Часть линий шла к большой букве А, обведенной кругом, и стикерам рядом с ней. Я попробовала разобрать, что там написано – бесполезно. Другая часть – к слову Бойня в окружении множества зашифрованных заметок и графиков. Линии также вели к гипотезам о смерти Рамона – как если бы она не казалась ему столь однозначной. С этой стороны доски крупно выделялось имя Талия Джонаса.

Я застыла, глядя на фото. Замер и Вадя.

– Не знаю, что насчет остального, – он махнул рукой на «А», «Бойня», «Возрожд.», «П.Н.» и другие блоки. – Но здесь, по-моему, все ясно.

– Что – ясно? – хрипло спросила я. Почему-то мне очень, ОЧЕНЬ не понравилось фото Талия Джонаса в ТАКОМ контексте.

– Он подозревал его в убийстве Рамона, – Вадя ткнул в дату смерти Рамона, рядом с которой стоял жирный вопросительный знак. – Может…

– Это бред, Вадя, – перебила я.

Он покосился на меня и промолчал.

Мы провели в подвале больше часа.

Я все рассматривала схему. Что-то в ней казалось неправильным – помимо имени Талия Джонаса в центре дюжины подозрений неизвестно в чем – от него также тянулись нитки к «Бойне», «А» и «Возрожд.» И еще той фотографии этого человека, которую мы нашли на камне из сейфа – где он молодой, с лицом, как отбивная – она почему-то была рядом с блоком «П.Н.» – Вадя с маньячным запалом предположил, что это Пик Невозврата. Но было и что-то еще…

Время подходило к третьей лекции, и я принялась собираться.

Вадя попросил взять дневник – он хотел попробовать расшифровать записи. В другое время я бы не отдала. Хранила бы, как память, пыталась прочесть сама. Но сейчас мне не хотелось даже держать его в руках дольше необходимого. Неловкое, тянущее чувство в груди, как будто это я кого-то предала, мешало ясно мыслить и хладнокровно действовать.

– Забирай.

Вадя еще немного побродил вокруг схемы, посетовал, что не взял фотоаппарат, но записать картинку-воспоминание напрямую на один из камней не решился.

Когда я уже запирала комнату, он все же тихо сказал:

– Если твой дядя подозревал в чем-то моего отца… и у него были доказательства… – он тяжело вздохнул, а я не успела попросить его заткнуться. – Это он мог его убить, Рина.

Я даже не стала ничего отвечать. Мы уже почти прошли лестницу наверх, когда я поняла, ЧТО мне не понравилось на схеме.

– Подожди-ка.

Я быстрым шагом вернулась в подвальный кабинет, включила свет и подняла ткань. Еще раз внимательно осмотрела всю схему.

– Что-то не так? – Вадя не отстал ни на шаг.

– Да. Где на этой схеме Кварта?

Ну не могло такого быть, чтобы в своем глобальном исследовании он забыл про главного виновника торжества. Да она должна быть… в центре.

Где сейчас гордо висело фото Рамона.

– А Кварты здесь и не должно быть, – тихим странным голосом сказал Вадя.

Я резко к нему обернулась, чувствуя неладное. Он весь как-то подобрался. Посерьезнел.

– Ты что-то знаешь?

Смутная догадка никак не желала принимать форму. Или я не желала ее осознавать.

– Кварта не имеет никакого отношения к катастрофе, – сказал Вадя с абсолютной убежденностью.

И я вдруг отчетливо поняла, ЧТО он скрывал все это время. ОТКУДА брал свои идеи.

– Они тебя завербовали, – выдохнула я.

– Нет. Они мне помогали.

Еще один кусочек моего мира обвалился, как штукатурка со стены старого, ненадежного дома.

И ты, Вадя?!

Глава 23. Обожемой

Кварта. Мирный орден. Хранители наследия Древних. Тысячелетиями следят за равновесием. Латают Разломы и предупреждают игры со временем.

Просто тайные ОМП на службе мира во всем мире.

Как только можно повестись на такую чушь!

Я вытолкала Вадю за дверь и быстро зашагала в Академию. Он остался у крыльца с несчастным и глупым видом – и на этот раз это не вызвало во мне ни капли жалости.

Как вообще можно! И как можно было это скрывать – от меня!

Я должна рассказать Талию Джонасу. Это его сын – пусть разбирается. Потому что я здесь абсолютно бессильна. И к тому же очень зла – это же надо! Связался с крупнейшей, опаснейшей магической ОПГ! Что за идиот!

У Академии толпился народ. Я подошла ближе – студенты. Здание оцепили ОМП, по лужайке рыскали люди в форме. Мерцал дополнительный защитный купол на полквартала.

– Говорят, заминировали. Говорят, дикие.

Ну, отлично. Что за день такой.

***

Небесно-голубое крыльцо дышало безмятежностью.

Как нелепо.

Я тяжело вздохнула. Занятия на сегодня отменили. На работе скоро начнется обеденный перерыв. И в любом случае мне нужно было рано или поздно зайти домой за вещами – не могла же я обходиться своим дежурным гардеробом, который хранился в ТОМ доме. И в любом случае, сейчас мать на работе.