Книга Агасфер. Старьевщик - Вячеслав Каликинский

Поначалу Тимофей приходил в мастерские Архипова лишь по субботам – чтоб не лишиться работы в цеху и будущего пенсиона. Однако, получив «полную отставку» от заводских дел, попросился к Архипову на постоянный «постой».

– Дом у тебя агромадный, мастерские большие. Мне много-то и не надо – позволь, Андрей Андреич, где-нибудь поближе к кузне, к теплу обосноваться. И мне хорошо, и тебе по кабакам меня разыскивать по срочной нужде не придется. Объесть я тебя навряд ли смогу, а два полуштофа[22] в неделю – нешто обеднеешь?

На том и ударили по рукам: Архипов хорошо знал привычки старого слесаря и пьяного буйства не опасался. Не согласился он только со скудными «пищевыми запросами» работника, поставил его, выражаясь военным языком, на пищевое довольствие и положил старику денежную оплату, и выдал ему серенькую книжечку сберегательной кассы, которой тот чрезвычайно гордился.

Когда в архиповском доме появился Агасфер, Тимофей немедленно взял что-то вроде шефства над его протезами. Работу монахов он в целом одобрил, но посулил сделать такой протез, какой и на выставку не стыдно выставить будет.

Старика отчего-то коробило имя молодого «подшефного». Слыша его, он всякий раз хмурился, а если полагал, что никто не видит, так и торопливо крестился. И по прозвищу он его упорно не звал – обходился уклончивыми окликами «Эй, молодой», или «Молодой-красивый!», а то и просто: «Барин!»

Тимофея Агасфер нашел там, где и предполагал – в крошечной ювелирке, где исполнялась самая мелкая и ответственная работа. Под потолком сияли две сильные лампы, на верстаке были закреплены крошечные тиски, а над ними – огромная настольная лупа на шарнире. Пыхтя и тихо матерясь, старик, зажмурив один глаз, делал что-то настолько мелкое, что с двух шагов и не различить было.

– Ти-ха! – рявкнул Тимофей, не оборачиваясь и еще не видя, кто вошел. – Не дыши, человече! Ежели оно, проклятое, опять из зажима вырвется, у меня терпения не хватит снова два часа гнездить его, так раз-так-перетак! Молчи себе в углу, пока не зашиб!

Агасфер, как ему было велено, тихонько опустился на лавку в углу и замер.

Посопев еще несколько минут, Тимофей бережно отнял руки от тисочков, внимательно вгляделся в свою поделку и удовлетворенно выматерился:

– От-так-то! Я ж сколько раз Андреичу твердил, что соединю крылышки, а ен одно только и бормочет, – Тимофей передразнил: – «Площадь соприкосновения недостаточна, дурило старое!»

Смеясь щербатым ртом, старик обернулся, увидел Агасфера, хлопнул его по колену:

– А, молодой-красивый? Как старый Тимоха сказал, так оно и будет! Понял?

Парнишка, обретающийся при мастерских Архипова «на подхвате», опасливо заглянул в ювелирку Трофима: сюда ходу ему обычно не было. Старик гнал из своей берлоги не только его, но и слесарей посолиднее, с понятием. Исключение делалось только для хозяина дома, Агасфера (и то с явной неохотой), да для двух самых рукастых слесарей из путиловских цехов и верфей, приходивших по субботам.

Заметив парнишку, Тимофей мгновенно подобрался и вот уже сжимал в руке бог весть как оказавшуюся здесь половинку сапожной колодки, чтобы метко швырнуть ее в лоб «шпиену». Однако парнишка, заметив опасность, нырнул в приоткрытую дверь и уже оттуда, недосягаемый для сапожного снаряда, зачастил:

– Не боись, дядечка Тимоха, я не за твоими сокровищами пришел! Колокол наверху уже два раза брякал, а молодого барина нигде нету! Не у тебя он часом?

– Здесь, здесь я! – откликнулся Агасфер. – Сей момент иду в столовую – гость, поди, уже прибыл…

– Таких бы гостей… – многозначительно начал Тимофей, как всякий простолюдин, не любивший полицию и не доверявший фараонам. А уж главному фараону – тем паче.

Окончания реплики Тимофея Агасфер уже не услышал – взбегал по довольно крутой лестнице из рабочего полуподвала на первый этаж. Не то чтобы он был рад визиту директора полицейского Департамента. Где-то в глубине души Агасфер разделял недоверие к полицейским чинам, чуял, что неспроста Зволянский на завтрак напросился.

Так оно, в общем-то, и было.

Стукнув в филенку двери, Агасфер распахнул ее и шагнул за порог, негромко и почтительно поздоровался. Архипов с неопределенным выражением на лице водил вилкой по тарелке, зато Зволянский встретил его как родного.

– Здравствуйте, здравствуйте, господин… Берг, если не ошибаюсь? – директор кивнул на стул напротив. – Присаживайтесь, сделайте милость, пока непрошеный гость весь завтрак не уничтожил!

Бросив быстрый взгляд на полковника, Агасфер прошел к своему стулу, сел. Заправил за воротник салфетку, привычно закрепил в ладони протеза вилку.

– Нервы-то у нашего героя, похоже, железные, – продолжал юродствовать глава полиции. – Иной бы побледнел, сбежать бы попытался…

– Ваше превосходительство! – вдруг по-фельдфебельски рявкнул Архипов. – При всем уважении к вашим чинам и званиям я бы попросил вас соблюдать в моем доме правила учтивости! Господин Агасфер – такой же гость за моим столом, как и вы! И если ему угодно называть себя так, а не иначе, это его полное право!

Зволянский внимательно поглядел на Архипова, затем на Агасфера, усмехнулся углом рта и снова принялся за еду.

– На моей памяти только два великих князя позволили себе повысить голос на директора Департамента полиции. Один, впрочем, потом долго извинялся… Но вы правы, вы бесконечно правы, Андрей Андреич! Каюсь: взяло на мгновение верх этакое полицейско-хватательное нутро! И вы простите, милостивый государь! В отличие от ваших, мои-то нервы, сами понимаете, ни к черту. Масса важнейших государственных дел! Мало мне их – всплывают какие-то интриги, совершенно неуместные со стороны родни и знакомых. А тут изволь-ка, брат, шарады разгадывать, а по этой части господин полковник великий специалист! Древнегреческие и римские мудрости щелкает как орешки, а те, что под боком, раскалывать не желает, видите ли! Ждем-с инициативы со стороны загадочного Агасфера! Кузьма! – рявкнул неожиданно Зволянский. – Кузьма, кофе подай, все одно под дверью подслушиваешь!

Никто не удивился, когда после минутной паузы, постучав, в столовую явился Кузьма и с невозмутимым видом водрузил перед Зволянским серебряный кофейный прибор.

– А вы говорите мне! – усмехнулся тот, хотя никто до появления дворецкого и рта не раскрыл. – На чем я остановился, господа? Ах, да! На времени! На том самом времени, которого у всех нас вечно не хватает! Ну нету у нас времени ждать, господин Агасфер, покуда вы «созреете», чтобы признаться!

Директор допил кофе. Расплескивая, налил вторую чашку. И, не донеся до рта, вдруг снова поставил на блюдце и повернулся к Агасферу:

– Ну сами посудите, драгоценный вы наш: можно ли в таких условиях в «монте-кристо» играть? И враг, как говорится, не дремлет, и у тех, кто в тогу друзей нынче рядится, кинжал наготове… Малейшая наша ошибка – к пустяку ведь придерутся, к формальности, – и разгонят нашу несозданную еще контршпионскую организацию к чертовой матери! А нас – кого в Тобольск, кого в Кяхту… Так что, господин Агасфер, давайте-ка по-честному играть!