Книга Честь взаймы - Людмила Астахова

– Как там Кайр? – спросил Росс, демонстративно отвернувшись и глядя в окно.

– Спит уже, – соврала Фэйм, ныряя под одеяло.

Она только что серьезно поговорила с юношей о его будущем и о нешуточной угрозе, исходящей от их с лорд-канцлером общества.

– Будет лучше, если вы отправитесь в Эарфирен как все нормальные люди – на дилижансе или поездом, – сказала женщина и сделала предупреждающий возражения жест, приложив палец к своим губам. – Не торопитесь, подумайте хорошенько – лорд Джевидж находится в серьезной опасности, его искалечили, заколдовали, и не исключено, что просто не успели убить. За мной охотятся не только подозрительные чаровники, но и убийцы с самыми настоящими револьверами. И ни лорд Джевидж, ни я – мы даже приблизительно не представляем, что делать дальше и как справиться с врагами.

Будущий медик в изумлении распахнул глаза. Фэйм говорила без утайки, стараясь не сгущать краски, но и не замалчивая факты. Чтобы осознал, чтобы понял, как все непросто.

– Разве вы не видите, насколько опасно связываться с таким человеком, как лорд Джевидж? Вы очень рискуете, Кайр, безо всякой серьезной причины.

– Я же… – Юноша замялся. – Я ведь вроде как присягнул милорду. Или нет?

– Ну какая это присяга? – снисходительно улыбнулась Фэймрил, борясь с желанием погладить парня по вихрастой макушке. – Подумайте сами: вы свалились нам на голову весьма неожиданно, но вовремя, милорд растерялся и не придумал ничего умнее, чем разыграть сцену «Слуга Империи – отец солдат». Он привык всеми манипулировать – и мной, и вами.

В двадцать лет очень сложно разгадать неявную подоплеку чужих поступков. В лице канцлера присягнуть самому Императору – это же такая огромная честь. Но взамен… взамен ты отвечаешь головой, и никого не интересует, что зачастую именно этим важным органом придется пожертвовать, выполняя свой долг. И конечно же, лорд Джевидж не просит о помощи отважного молодого человека, но одного взгляда измученных глаз с его серо-зеленого от усталости лица хватит для взывания к благородным чувствам. Если на эту удочку попалась даже взрослая и несентиментальная мистрис Эрмаад, то что говорить о мальчишке-студенте с его возвышенными представлениями о чести и доблести.

– А как же вы?

– Кайр, в отличие от вас, у меня нет иного выхода, кроме как следовать за лордом Джевиджем. Я не могу вернуться в Сангарру, у меня нет больше дома, нет друзей и связей.

– Но, мистрис Эрмаад, это же предательство, – возразил юноша.

– Нет, – решительно заявила Фэйм. – Предательство – это когда вы обманываете доверие, а Росс вам не слишком доверяет. Он вообще никому не доверяет.

Во взгляде Кайра мелькнули горечь и согласие, он поник головой и пообещал подумать над словами женщины.

Честно говоря, она просто-напросто устала переживать сразу о двух мужчинах: голодны ли, замерзли и простудятся ли. Дурацкая привычка думать обо всех вокруг откровенно мешала жить. И если в отношении происходящего с Джевиджем Фэйм хотя бы не чувствовала своей вины, то молодой человек вызывал жалость и сочувствие. Им с Россом деваться некуда, а за что юноше все тяготы и опасности?

– Не терзайтесь зря. Я все объясню милорду, и он поймет, – пообещала мистрис Эрмаад, надеясь исключительно на ту небольшую толику здравомыслия, которое все же присуще некоторым молодым людям. Будем верить, что Кайр Финскотт не обделен редким даром – думать о своем будущем и поступать разумно.

Чужой дом пах сушеными яблоками, пылью и свежевыстиранным бельем. Этот запах щекотал ноздри и беспокоил, как никогда прежде. Яблоки, пыль и белье… Яблоки…

Когда случается настоящий урожай, то хозяйки целыми днями только и делают, что режут спелые плоды тонкими ломтиками и выкладывают их под солнечные лучи аккуратно разложенными слоями на чистом полотне. А потом хранят в мешочках из ткани, чтобы зимним вечером запарить вкусный взвар и пить его горячим, вспоминая о лете… Длань Молящая, откуда все это? Где это было? Когда? Джевиджу хотелось скорчиться, согнуться в три погибели под тяжелым одеялом и заскулить от нестерпимого отчаяния и бессилия.

Чужой дом был полон звуков, которые делали его живым. Росс внимательно прислушивался к журчанию женских голосов, пытаясь уловить смысл разговора, но все время отвлекался – то на собачий лай во дворе, то на тени, мелькающие за окном. Он нервничал из-за предстоящей ночевки в одной постели с Фэймрил. И вовсе не в силу пикантности ситуации, а потому что мистрис Эрмаад могла наотрез отказаться и тем самым нарушить им всю конспирацию. Кто знает, какие мысли придут в голову этой женщине? Кто знает, о чем вообще они думают, когда делают вещи, противоречащие любой нормальной логике? Что же касается пикантности… К дьяволам пикантность! Когда голова от боли трещит по швам, ноют натруженные ходьбой мышцы, а рана на шее горит огнем, то не до плотских желаний.

Росс так тщательно приготовился резко огрызнуться на любую возмущенную реплику, что, когда Фэйм молча шмыгнула в кровать, немного растерялся.

– Вы еще не уснули, милорд? – тихонько спросила она.

– Нет.

– Вот и хорошо. Я тут немного поболтала с Мильдой…

– Я слышал.

В кромешной тьме спальни Джевидж не мог ничего видеть, зато его чутье и слух обострились до крайности. Говорят, у слепцов так и случается. Может быть, стоит начинать приучать себя? В последнее время зрение Росса заметно ухудшилось, иногда переставая быть цветным. «В собаку понемногу превращаюсь, – с тоской думал он. – В старого, слепого, колченогого пса».

Последними научными изысканиями, как утверждал студент, доказано – собаки видят мир черно-белым. Но жаловаться лорд-канцлер боялся. Он и так выглядел доходягой, осталось только ослепнуть.

– Вам говорит о чем-нибудь имя Лиргу Дершан?

– Первый раз слышу, – отозвался Росс. – А должен?

– Скорее да, чем нет. Он считался одним из самых влиятельных чародеев в столице. Примерно третьим после метрессы Даетжины Мах*!*а*!*вир, – пояснила вдова.

– Погодите-ка. Даетжина… Даетжина… Что-то знакомое…

Нет, вспомнить он не мог, но попытался уловить ассоциации с этим именем. Даетжина… светлая одежда… кружева… глухое раздражение и даже… даже, пожалуй, ненависть… не столько к ней, сколько к тому, ЧТО за ней стоит… кружева… «воровка»… и, скажем так, более сильные эпитеты.

– Я ее очень не любил… кажется, – с изрядной долей сомнения заявил Джевидж.

– Вы с ней вели беспощадную войну, милорд. Эта женщина испортила вам немало крови.

Он чуть слышно хмыкнул:

– Интересно, есть ли у меня, кроме врагов, еще и друзья? Вопрос, естественно, чисто риторический.

– Как и у всех людей. Есть, конечно.

– Вы меня успокоили. Так что там с этим Дершаном?

– Он сейчас здесь.

– Где?

– В Сийфаре. На руднике. Установил на шахте свои порядки, утверждает, что чародейством отводит воду из штреков.